— Угу. — Ен опустил голову. — Черт… День, я должен тебе кое-что рассказать… — Сказал, садясь на кровать.

— То, что ты… не по девочкам? — Если я и так все знаю, зачем мне лишний раз мучить бедного парня, на котором и так лица нет, заставляя его выворачивать передо мной душу? Он резко вскинул голову и испуганно на меня посмотрел. — Извини, Ен… Но я… видел кое-что… На самом деле, в тот день, когда Силач выгнал меня с репетиции, я домой раньше вернулся, чем сказал…

— Твою ж… — Ен прикрыл глаза и напряженно потер переносицу. — И ты… Тебе не противно? То есть… Ты не отвернешься от меня?

— А с чего ты взял, что из-за этого можно от тебя отвернуться?

— Ну… — Горько усмехнулся Ен. — Были в жизни случаи. Если даже родители отказались после этого известия общаться со мной…

— Ну, мы же с тобой давно выяснили, что они у тебя немножко того. — Улыбнулся ему, вставая с кресла и подходя к кровати, садясь рядом с ним. Ен как-то весело фыркнул.

— День, а ты мне ничего рассказать не хочешь? — Я только в недоумении глянул на него. Что, с места в карьер, говорить что он мне нравится, и что я хотел бы… — Ты похоже чудесным образом исцелился, да? — Усмехнулся парень. И до меня дошло, что я к нему только что подошел, совсем забыв, что я, по идее, хромаю. — Ну, раз с тобой все в порядке, думаю… можно нам расходиться по своим комнатам. — Хлопнул меня по коленке парень и встал с кровати, явно намереваясь меня провожать.

      Твою мать! Ну почему я так быстро спалился? Хреновый из меня конспиратор… И что теперь? Вот так просто взять и уйти в свою комнату? Весь вид Этьена говорил о том, что обсуждать мой уход никто даже не собирается. Я обиженно шмыгнул носом и пошел на выход.

      Почему он выгнал меня? Боится оставаться со мной наедине? А, может, просто не хочет этого? Или, что еще хуже, раз со мной все хорошо, он собирается вернуть обратно того придурка?

      Погруженный в свои мысли я еще какое-то время просидел в одиночестве и тишине в своей комнате. Почему он так хочет отгородиться от меня? И какой толщины стену между нами он может выстроить, пока я просто сижу в своей комнате и ничего не делаю? Хватит. Нужно действовать. Сейчас или никогда. Я встал и твердой походкой снова направился к комнате Ена.

      Дверь открылась почти сразу, и я с порога кинулся ему на шею, на что он только отвернул голову, чтобы у меня не было возможности дотянуться до его губ своими. Да какого черта?

— Ен! Ну хватит! Хватит притворяться. Я же знаю, что ты меня… Думаешь, я не вижу твоих взглядов? Думаешь не чувствую твоей заботы? Думаешь, я ни разу не замечал твой стояк на меня? Ты же хочешь меня… Так вот он я, пришел, бери… В чем проблема?

— Какой же ты все-таки ребенок… — Даже теплая улыбка, что появилась на лице Ена, не смогла скрыть печаль в его глазах. Он легко погладил меня по щеке. — Ты не готов к тому, что я могу тебе предложить… Лучше иди спать. — И слегка подтолкнул меня по направлению к выходу.

      Вот как? Я был в бешенстве. Просто напрочь перевернул мою жизнь, заставил понять свою природу… блядь, да влюбил в себя! И просто выставил за дверь? И кто он после этого? Я забежал в свою комнату, лег на кровать и с головой залез под одеяло. Было больно и одновременно противно… Я же к нему со всей душой… А он?..

      Наутро я позвонил девчонкам и сказал, что нога все еще болит, поэтому я не приду на тренировку. Заверив, что завтра буду как штык, так и остался весь день пластом валяться на кровати. Я злился на Этьена за его отказ, и время от времени бесился на себя, думая, где же, в каком моменте, я поступил не так…

      А вечером из моей апатии меня выдернул стук в дверь. Я приподнял голову и уставился в дверной проем, куда-то в темную прихожку, словно так можно было рассмотреть, кто пришел. Но позже услышал и голос нежданного гостя.

— Де-еня, открывай. — Стук по хлипкой двери. — День, я знаю, что ты до-ома.

      Он пьяный что ли? Я замер, так и не сводя взгляд с темноты прихожей. Я никогда за все это время не видел Ена пьяным. А стук, тем временем, становился все сильнее, и в какой-то момент вместо темноты перед моим взглядом предстал Этьен, сам шокированный тем, что выбил мне замок. Вот уж действительно, сила есть, ума не надо. Но растерянность быстро сменилась глупой улыбкой.

— День, а ты в курсе, у тебя на подоконнике какие-то садисты оставили умирать целый торт?! П-представляешь? Это насколько в людях нет ничего святого? — Ен дошел до моей кровати и плюхнулся рядом со мной, обдавая мое лицо не самым приятным ароматом неизвестной смеси алкогольных напитков. Какое-то время он просто лежал, молча гипнотизируя меня взглядом. — А ты знаешь, какие у тебя глаза, День?

— Знаю. Карие. Иди отсюда… к себе.

— Не, не карие. — Улыбнулся блондин. — Ореховые, День… Красивые. Бездонные. И ореховые. — Сказал, прикрывая глаза, словно собрался спать. И только я расслабился, как его глаза снова открылись, и в ту же секунду, он, движением далеко не пьяного человека, оказался на мне. — И ты красивый… Знал бы ты, как давно я хотел прикоснуться к тебе… Поцеловать эти губы…

      Угу. Хотел давно, а осмелился только по-пьяни. Очень романтично, блядь…

— Ты же говорил, что я ребенок? Вот и вали теперь… Нехрен детей растлевать.

— А ты всегда утверждал, что взрослый. — Сказал Ен, практически соприкасаясь своими губами с моими. — Так, докажи.

      И меня утянули в долгий и самый офигительный в моей жизни поцелуй. Я ответил сразу, даже не думая сопротивляться этому напору. Его язык исследовал каждый миллиметр моего рта, словно боясь упустить хоть одну деталь. И этот поцелуй казался мне самым сладким, даже несмотря на горький привкус алкоголя.

  Часть IX

      Постепенно поцелуи спускались все ниже и ниже, с губ на шею, с шеи на грудь, потом пересчитали каждое ребрышко, добрались до живота, и опустились еще ниже. Язык очертил линию вдоль резинки трусов, а пальцы сквозь ткань погладили уже вставший член. Я приподнял бедра, большего намека Ену и не требовалось, он подцепил пальцами резинку и потянул вниз, освобождая из тесного заточения мой стояк.

      Взяв член в руку, он медленно подрочил его, при этом так внимательно изучая его взглядом, что мне уже только от одного этого вида напрочь сносило крышу. А потом Ен наклонился и слегка лизнул головку, словно пробуя ее на вкус, и тут же неожиданно резко заглотил член почти на всю длину. Это было неожиданно, но безумно ярко. И я просто залип на виде ритмично двигающейся вверх-вниз светлой макушки. Я не мог просто взять и расслабиться, не хотел пропустить и крупицы этого сводящего с ума зрелища. Ен сосал жадно, каждый раз вбирая член в рот практически до самого основания.