— Да вот, соседка, — отвечает волк, — слышу я ночью, утка крякает, поспешил к ней, хотел полакомиться, а тут западня оказалась. Прыгнул и провалился.

— А за мной собаки гнались, — жалуется зайчик, — побежал я сломя голову, а тут еще снег мне глаза залепил. Вот и не приметил ямы — попал в нее.

Перепрыгнула лиса через яму, смеется над бедой волка и зайца:

— Отчего же я не попадаю в яму, а вы оба провалились? А потому я не попадаю, что я святая! Я святая! Я святая! Это только святые в яму не попадают!

И стала она прыгать через яму, стараясь на лету схватить привязанную к столбу утку. Прыгала-прыгала и угодила в яму.

Теперь в ней сидели трое. Волк поздравил лису:

— Ну, кумушка, и ты, пресвятая, попала в яму!

Лиса отвечает:

— Это проклятая лапа зацепилась за столб и меня втянула в беду.

Вот сидят они, глядят друг на друга. Лиса и спрашивает волка:

— Кум, ты о чем думаешь?

— У меня сто мыслей в голове, — отвечает волк.

— А ты, кум, о чем думаешь? — спрашивает лиса зайца.

— У меня тоже сто мыслей в голове, — вздрагивает зайчик.

— Ну, кумушка, а ты о чем думаешь? Теперь ведь мы все пропали, — говорит волк.

— А у меня в голове одна мысль, да хорошая, — отвечает лиса. — Чего мы сидим пригорюнившись? Давайте-ка петь!

И запели. Волк воет: у-у, у-у, у-у, лиса лает — гау-гау, а зайчик верещит — кве-кве. Такая тут музыка пошла! Повыли часок, приутихли. Лиса услыхала, что к яме идет человек, и говорит:

— Вон человек идет. Давайте прикинемся мертвыми.

Так и сделали: вытянулся волк на дне ямы, словно бы издох, повалился заяц на бок, словно бы и не дышит, упала лиса на волка, как неживая.

Подошел человек, поглядел в яму и видит — все трое лежат мертвые. Он и думает: «Что же это приключилось? Только что выли, а тут вдруг подохли? Верно, перед смертью так выли?»

Слез он в яму и сперва ощупал лису. Чует, что она еще теплая, и говорит сам себе: «Ну, лисонька, ты еще теплая, твоя шкура хороша будет на шубу, а мясо достанется собакам». И выбросил ее из ямы.

Только лиса упала на землю, как отскочила шагов на десять, обернулась к человеку и говорит:

— Ищи ветра в поле. Не видать тебе шубы из моей шкуры! — сказала и побежала в лес.

Человек только рот разинул.

— Ах ты, гадина! Кабы знал я, что ты живая, сразу бы тебя убил. Твое счастье, что ты такая хитрая! — рассердился он.

Принес человек дубину и убил волка с зайцем.

Потом приехал на санях, вытащил их из ямы, привез домой и снял шкуры. А лиса как говорила, так и вышло:

— У меня в голове одна мысль, да хорошая.

Так она благодаря своей хитрости и уцелела.

Идет однажды заяц с пирушки и горланит что есть мочи:

— Ух, до дому не дойду!

— Вот окаянный! Как ты, кум, меня напугал! — говорит волк, вылезая из бурелома, — теперь я тебя съем!

— Ой, не ешь меня, куманек, не ешь, я пьяный был, себя не помнил, — просит заяц.

— Что же, есть я тебя не буду. Пускай нас завтра суд рассудит.

Побежал заяц свидетелей искать. Ищет, ищет, никак найти не может. Забрался он в огород капусты погрызть и увидел там кота. Стал просить кота пойти в свидетели. Кот согласился. Идет заяц со своим свидетелем, а навстречу им петух. Заяц давай и петуха упрашивать, чтоб в свидетели к нему пошел. Петух согласился. Идут заяц, кот и петух дальше и видят, стоит на опушке козел, травку пощипывает.

— Куда бежишь, зайчишка? — спрашивает козел.

— У меня суд с волком, я свидетелей нашел и бегу в суд.

— Возьми и меня в свидетели, — говорит козел.

— Ладно, пойдем, — отвечает заяц, и все вместе отправились на суд.

Идут они, а там уж волк с медведем ждут не дождутся зайца со свидетелями. Волк велел медведю влезть на дерево и посмотреть, не идет ли заяц. Медведь влез и кричит ему сверху:

— Идут! С косами, с ножами, с топорами, а за собой длинные хворостины волокут. Забьют нас насмерть. Я, пожалуй, лучше с дерева слезать не буду.

— А мне куда деваться? — спрашивает волк.

— Заройся в валежник и сиди, покуда не уйдут.

Зарылся волк в валежник и лежит там. Приходят заяц, кот, петух и козел на суд, видят — нет никого. Кот и говорит:

— Ничего, разыщем!

Петух как раскричится:

— Не сдадимся, не сдадимся!

Козел блеет:

— То были, то нет, то были, то нет!

Кот смотрит — в валежнике шевелится что-то. Он подумал, что это мышь, не утерпел и цап волка за хвост. Волк с перепугу как выскочит, да как даст стречкá! Петух напугался и взлетел на дерево. А там медведь притаился. Медведь решил, что пришли его убивать, кинулся с дерева вниз и разбился насмерть.

Видит заяц, что волка и след простыл, а медведь разбился, и говорит:

— Вот и суда как не было.

И заяц со свидетелями вернулись домой.

Жили на одном болоте аист и цапля. Наскучило аисту жить в одиночку и решил он жениться. А решившись, пошел по болоту за три версты: шлеп-шлеп-шлеп — вышагивает. Добрел до цаплина дома, постучался и говорит: — Цапля, цапля, хочу я на тебе жениться. Будешь моей женой?

Поглядела цапля в окошечко и, не отворяя дверей, отвечает:

— Очень уж ты неказист, аист; ноги — одни кости, чересчур весь тощий, неловкий, никакой в тебе удали нет. Нет, не пойду за тебя, аист. Мне еще не к спеху, подожду.

Устыдился аист, получив такой ответ, и побрел домой через болото: шлеп-шлеп-шлеп…

А как ушел он, стала цапля думать, и вот что надумала: «Какой ни на есть этот аист, а все же мужчина. Ноги хоть и костлявые, зато красные, а что долгие — это и выгодно, когда живешь на болоте, не то перья замараешь. Да и всем он хорош: когда летает, крыльями ловко так машет, не одна еще позавидует, коли я заполучу такого женишка. Ну и дура я: такой парень присватался, а я отказала! Замужем мне во сто раз лучше будет, чем одной, в девках. Пойду-ка я сама к нему, повинюсь, и пускай берет меня в жены».

И пошла цапля к аисту, щеголевато хлюпая по болоту: хлюп-хлюп-хлюп… Пришла, постучалась к аисту и говорит:

— Подумала я, что нехорошо поступила, отказав тебе, соседушка. Ты добрый, пригожий парень, потому я и пришла к тебе: бери меня в жены, вдвоем жить веселей.

— Когда я сватался — ты отказала, вот и уходи ни с чем. Найду жену и без тебя, может, еще и покрасивее.

Устыдилась цапля, клюв повесила и поспешила домой: хлюп-хлюп-хлюп…

Тем временем успел отойти аист и стал ругать себя за то, что отказал цапле: «Хороша пташечка, эта цапля, сама пришла, понапрасну я на ней не женился».

И опять побрел по болоту к цапле: шлеп-шлеп-шлеп… Цапля не стала пускаться в разговоры, не пошла за него, а когда уж аист поплелся назад не солоно хлебавши, цапля пригорюнилась:

— Больше уж не годится в девках сидеть. Как бы его другая цапля не увела из-под носа. Пойду, повинюсь, может, сладимся.

Так они никак не сговорятся, и по сию пору друг к дружке ходят.

Жили-поживали в дремучем бору рябой петушок да серый котик. Пошел как-то котик за горы и долы — скрипочку мастерить. А петушка оставил дом стеречь — посадил его на печь и строго-настрого наказал никого в избу не впускать.