– Теперь давай о Тошике. Как он оказался в вашем гадюшнике?

– Тошик див Мир? Не знаю. Див Говуб притащил его. Говорил, юнец, узнав, что наместник попал в плен, воспылал желанием спасти его.

– Понятно. Бедный мальчишка.

– Вирот, снимайте его. Бумагу, перо, чернила, пусть пишет то, что рассказал.

– Соур, давай, неси.

Я вышел. Оставшийся в камере пленник метнулся в угол с воплем:

– Не-е-е-т!

Я усмехнулся и прошел мимо. День заканчивался, солнце уже скрылось за стенами замка. Я пропустил Тита, несшего кольчуги, и направился наверх. Тандела в оружейной давала указания, перемежая воплями: «Не туда!»

На обратном пути меня поймал Пух:

– Капитан, караул готов к смене!

Я и забыл совсем, Мувота же пора было менять.

– Стройтесь, сейчас выйду, – я кивнул на плац, а сам нырнул вниз.

Див Тибот уже сидел напротив капитана Говуба.

– Пойду караул сменю, – сказал я, отдавая чернила Олоку.

Он кивнул:

– Давай, потом бери Танделу и поднимайся в кабинет. Мы тут быстро.

Я не стал уточнять, что они тут сделают быстро, и занялся привычным делом. Так проще.

Пух скомандовал:

– Смирно! – и доложил: – Мой капитан, караул к разводу готов!

– Вольно, оружие к осмотру, – я прошелся вдоль линии бойцов, проверяя. – Что с копьем, Томас?

– Вчера неудачно метнул.

– Замени в оружейной, бегом.

– Пух, почему не проверил?

– Да оно ровное, просто чуть зазубрено!

– Какое чуть? – я поднес острие к его носу. – Острие сплющено! А если не пробьет щит!?

– Должно пробивать, я сам с таким ходил одно время!

– Правильно, ходил до тех пор, пока я тебя не заставил его поменять! Внимательней за оружием следите! Не стесняйтесь в оружейной поменять вышедшее из строя! Оружие – это единственное, чего у нас с лихвой хватает.

Прибежал Томас с новым копьем, и я кивнул:

– Принимай караул, Пух. Потом с Мувотом – ко мне.

– Есть! – И десятник повел людей в караулку.

Я немного помедлил и пошел следом. Выглянул за ворота: убитых еще закапывали, доспехи и оружие носили в оружейную. Зашел в караульную, спросил:

– Пух, мародерничать не пробовали?

Тот расплылся в улыбке:

– Не-е-е, мародерства не было!

– Ясно. Никого не поломали?

– Так, помяли чуток. Ничего серьезного.

Десятник просто сиял. Неспроста, подумал я. И пошел проверить. Я подозревал, что Пух выбил пару зубов особо рьяным солдатам, но дело было не в солдатах. Видимо, сцепились они с десятниками Вирота. Итог: весь младший командный состав наместника был выведен из строя.

Заприметив Хонора, я подозвал его:

– Рассказывай.

– Да чего тут рассказывать… Решили эти грифы пощипать кольца у рыцарей. Прямо при Пухе. Тот им объяснил: пока офицеры не придут – рыцарей не трогаем. Те в отказ, мол, ничего такого нам не говорили. Ну и… Подрались чуток.

– Результат я вижу, кто разнимал?

– Тандела.

– Понятно.

– Это… Десятников она приложила.

– Да ладно? А вы чего, стояли, смотрели?

– Ну, мы… М-ммм… Помогали, да. Чуть-чуть.

– Еще что-нибудь?

– Нет. Сейчас все успокоились.

– Иди, работай. Заканчивайте быстрее, стемнеет скоро.

– Да, мы быстро!

Я пошел назад, размышляя, что отвечу Вироту, когда тот поинтересуется, кто побил его десятников. Надо валить все на Танделу, как солдаты, решил я.

Мувот с Пухом уже ждали меня у ворот.

– Мой капитан, десятник Мувот караул сдал!

– Десятник Пух караул принял!

Я кивнул:

– Отдыхайте, Мувот. Пух, на службу.

Из окна кабинета крикнула Тандела:

– Соур, поднимайся, только тебя ждем!

Духи и демоны! Я ведь даже кольчугу не снял!

Соур скрылся в подземельях под донжоном, а я направилась на кладбище. Мувот стоял в воротах и, заметив меня, махнул рукой – быстрее сюда, мол.

Я чуть прибавила шаг:

– Что там?

– Не знаю почему, но Пух сейчас подерется с кем-нибудь.

Я глянула и присвистнула от удивления: Пух схватился сразу с тремя солдатами наместника. Острый слух, доставшийся мне от предка по эльфийской линии, позволил услышать их разговор, но ничего содержательного в нем не было – сплошь оскорбления участников спора и их родственников. Парням, оказавшимся не простыми солдатами, а десятниками, показалось, что их компетенции достаточно, чтобы начать снимать с рыцарей доспехи (и драгоценности), Пух же настаивал на присутствии офицеров. Поскольку все это отдаленно смахивало на попытку мародерства (а по сути ей и было), парни решили не переходить к активным действиям, и после перебранки отошли к своим подчиненным.

– Ну, вот видишь, а ты говоришь, подерутся! – улыбнулась я.

– Если ты там их не успокоишь – точно подерутся! – заверил Мувот. – Эта троица уже давно вокруг рыцарей кружится, я отсюда наблюдаю.

– Так как раз туда и иду. Остужу парней чуток.

Я особенно не торопилась – день утомительный выдался, и стала свидетелем забавного зрелища.

Имперцы, едва отойдя к своим и убедившись, что Пух снова принялся рыть яму, придумали план. Для начала они отправили пару бойцов «копать». Те буквально парой ударов обвалили стену, за что тут же удостоились внимания и очередной порции лестных эпитетов Пуха. А тем временем трое мародеров занялись грабежом. Меня они видели, но приняли за простого солдата. Я чуток прибавила ходу. Хотелось успеть до того, как начнут рубить пальцы с кольцами.

Парни так увлеклись раздеванием одного из рыцарей, что когда я полупинком-полутычком в область почек отправила одного из них кувыркаться по земле, двое других даже не сообразили, что к чему. Инерция была потеряна, и наносить удар в ухо очередного начинающего преступника мне пришлось рукой в кольчужной перчатке. Бедняга упал на того самого рыцаря, с которого только что снял кованую перчатку.

– Что ты… ух… – солдат приземлился рядом с сообщником.

– Ну все, это слишком! Бей их! – раздался вопль сзади.

Я быстро обернулась, перекладывая копье из левой в правую и переворачивая его для броска тупым концом. Набегающая толпа солдат мне не помешала, и всего через секунду подстрекатель получил бросок точно в грудину, а я принялась работать кулаками, ногами и даже челюстями – после того, как меня повалили. Подмога подоспела практически сразу же – Пух и Хонор таранами врезались в толпу, нависшую надо мной. Я подскочила, раздала пару пинков отползающим во все стороны имперцам, а к нам уже неслись со всех ног остатки десятка Пуха.

– Опа! Вот он ты, родимый! – сказал Пух, выуживая из пытающейся разбежаться толпы десятника и толкая в мою сторону. – Проследуй-ка на доклад офицеру!

Несмотря на немалую скорость полета, по дороге он поймал еще и ускорение от сапога Хонора. Останавливать столь ретивый снаряд пришлось ногой в грудь, а то пролетит. Пока парень пытался вздохнуть, я спросила у Пуха:

– Где еще двое десятников, которые тут на тебя прыгали?

– Одному ты копьем зарядила. Другой был среди тех, что рыцаря потрошили.

– Этих всех – работать, – я кивнула на солдат. – Больше не бить! И не улыбайтесь мне тут, я сказала не трогать! – Настроение было не очень – при падении неудачно ударилась копчиком. – Десятников – тащите сюда. И копье мое принесите!

Солдаты наместника упорно разбегались от наших, поэтому я решила навести порядок другим способом и скомандовала:

– Солдаты, становись! Пух, живо строиться! Брось их, Хонор, сами построятся! Солдаты, становитесь в строй! Раненым сейчас будет оказана помощь, но для начала я вас пересчитаю! Нашли за кого заступаться, за мародеров, мать их дери, которые все равно болтаться на стенах будут, если их поймают!

Когда эта исцарапанная и побитая толпа приобрела некое подобие строя, я посчитала их. Отсутствовали всего пятеро – трое десятников плюс пара, которую я отоварила в самом начале. Эти лежали тут же – перед десятками, в которых числились.