должна беречь себя.

- К чему теперь-то? - усмехнулась она.

- Не говори так! Ты можешь прожить еще долго. А я... я что-нибудь придумаю к тому

времени. Я отправлюсь на Наолу, я разыщу этот институт, где вас синтезировали, я подниму

все архивы, я узнаю способ продлить твой завод, Зела!

- Зачем? - устало спросила она.

Кондор с отчаянием посмотрел на нее своими жгучими черными глазами.

- Без тебя мир потускнеет. Для всех.

Потом он ушел, а она как тень бродила по палате, и в голове был один-единственный

вопрос: где Ричард? Если им так мало осталось времени, то почему они его теряют? Почему

он не с ней?! Кондор запретил ее посещать, но разве больничные стены для него преграда?

Ричард появился только утром. Зела выглядела ужасно: от своих переживаний, от уколов

и таблеток, от бессонной ночи. Прежде, чем впустить его, она подскочила к зеркалу, наскоро

причесалась, припудрила бледное лицо, расправила халат и кружева ночной рубашки,

которые из-под него выглядывали. Вид всё равно остался жалким и взволнованным, как у

начинающей актрисы перед первым выходом.

Она нажала кнопку входа. Двери расползлись. Вошел муж с букетом белых роз, он всегда

почему-то дарил ей только белые цветы. Поверх его черного комбинезона был накинут белый

врачебный халат, седые волосы зачесаны назад ото лба, темные брови нахмурены. Таким

двухцветным, жестким, черно-белым на фоне золотисто-розовых дверей он и предстал перед

ней.

- Я ждала тебя вчера, - сказала Зела.

- Кондор запретил тебя беспокоить, - ответил Ричард.

- С каких пор тебе указывает Кондор?

- Извини. У меня тоже были срочные дела.

- У тебя все дела срочные. Кроме меня.

Зела ужаснулась. Разговор опять шел по-прежнему! В ней говорила всё та же обида, а

между тем, он вернулся в Тритая, где потерял Эдгара, и увидел, что жена не ночует дома. Она

и правда была тогда в чужой постели! Всё так страшно запуталось! Зела не представляла

даже, с чего начать распутывать этот клубок, и по привычке начинала с обвинений.

Она поставила букет в вазу. В дорогих палатах даже это было предусмотрено. Даже

столик стоял специальный - для вазы с цветами. Они пахли летним садом, теплым

солнечным летним утром. Его букеты всегда пахли как-то по-особому.

- Как ты себя чувствуешь? - спросил Ричард, сохраняя совершенно немыслимую для них

прежде дистанцию.

- Уже вполне сносно, - ответила она, - думаю, что сегодня вернусь домой.

- Ты не переживай так. Эдгара мы вернем рано или поздно.

- Как ты думаешь, что он там чувствует?

- Ничего. Он в безвременье.

- Это для нас. А вдруг ему там плохо?

- Не изводи себя такими вопросами. Для него это будет как одно мгновенье.

- 310 -

- Ты сам-то в это веришь?

Зела посмотрела с тоской, у нее снова заболело сердце. С ее маленьким мальчиком что-то

происходило ужасное, а она никак не могла ему помочь. Наверно, так же убивалась сейчас и

Ингерда. Ричард не ответил.

Нельзя, чтобы всё случалось так сразу: крушение иллюзий, несчастье с внуком,

внезапная старость, которая витает над ней серым облаком, и такое отчужденное лицо мужа.

Последнее почему-то было самым невыносимым. Зела обессилено присела на кровать.

- Я затеяла уборку дома... и не успела.

- Я видел.

- Там твои вещи все перепутаны, я не успела их разложить.

- Не волнуйся. Чистую рубашку я нашел.

Его почти официальный тон ее просто убивал. Зела чувствовала, что сейчас расплачется,

еще пара таких фраз, и она свернется клубком и зарыдает.

- Ричард, - почти шепотом, совершенно сдавленным голосом сказала она, глядя ему в

глаза, - нам надо поговорить.

Строгое лицо его совсем окаменело после этих слов.

- Давно пора, - сказал он хмуро, а потом отступил к двери, словно испугался чего-то, -

только не сейчас.

- Почему? - спросила она взволнованно.

Ей самой было трудно, сердце ныло, глаза щипало, зубы стучали от нервной дрожи, но

тем скорее хотелось с этим покончить.

- Сейчас мне некогда. Я уже ухожу.

- Ричард...

Это было невыносимо. Он снова куда-то торопился! Даже в такую минуту! У нее просто

слов не нашлось. Зела смотрела на него широко раскрытыми изумленными глазами со всей

своей обреченностью и болью.

- Не волнуйся, - сказал он холодно, - вечером я приду и выслушаю всё, что ты мне

хочешь сообщить. А сейчас мне в самом деле не до этого. Извини.

Ей показалось, он просто сбежал от нее. Она подошла к окну, увидела, как он вышел из

подъезда, как торопливо шел к стоянке, как садился в свой вишневый модуль. Он даже не

посмотрел на ее окна.

************************************************************

Ричард чувствовал себя совершенным роботом. И кроме этого не чувствовал уже ничего.

Он просто не мог себе этого позволить, иначе сошел бы с ума.

Последние сутки доконали его окончательно. Он не знал, как сообщить жене об Эдгаре,

но ее просто не оказалось дома. Она ночевала у своего любовника. Это он тоже пережил. Но

потом пошли рыдания Ингерды, ссора с Лецием, бешеные поиски Герца...

Пьяного внука он нашел только после обеда. Тот отплясывал в зеленом дыму «Корки

апельсина» как ни в чем не бывало. Его тело двигалось словно на шарнирах, в нем ходила

ходуном каждая косточка. Полуголые пьяные девицы периодически висли у него на шее,

явно подпитываясь диким избытком его энергии.

Первым желанием было прихлопнуть этого дьяволенка в зеленом парике как клопа.

Ричард подошел сзади и взял его за шкирку. Шумный, дымный зал мгновенно замер и

притих.

- Кто там такой невежливый...

Внук не глядя разрядился синей сферой, но поскольку Ричард был к этому готов и

закрылся в белой, сверкнувшая молния оплавила потолок. В поднявшемся визге они

уставились друг на друга.

- Де-ед?!

- Я предупреждал, что убью тебя?

- Дед, ты чего?

- 311 -

- Я говорил тебе, чтоб ты думал своей размалеванной башкой, прежде чем что-то

предпринять?!

- Много думать вредно!

- Ах, вредно?!

Парик он ему расплавил. Краска потекла с размалеванного лица. Герц утерся рукавом,

глаза изумленно заморгали.

- Дед, т-ты ч-чего? - повторил он запинаясь, - что я сделал-то?

- Где Фальг? - спросил Ричард, прижимая его к стене.

- Ну... там, где ему охота.

- Где там?!

- На Вилиале, - Герц сделал слабую попытку вырваться, но сразу понял ее бесполезность,

- чего ты пристал? Куда он просил, туда я его и оттащил! И отпусти меня, а то я щас

взорвусь!

- Щенок! - рявкнул Ричард, - можешь взрываться со всем этим гадюшником. Если б не

ты, Эдгар был бы жив!

- Что?! - вытаращился внук, - Эдгар?

- Ты подставил своего брата, сопляк. Если б твоя башка служила не только для того,

чтобы таскать парики и хлестать газированный спирт, если бы в ней были хоть какие-то

мысли, такого бы не случилось! - Ричард в сердцах сорвал с внука расплавленный парик и

швырнул его на пол, - ты думаешь, мы будем вечно за тебя всё расхлебывать: я, отец,

старший брат? С меня довольно! А старшего брата у тебя больше нет!

- Д-дед... - беспомощно моргал голубыми глазами Герц, без парика, со своими желтыми в

рыжину волосенками он казался каким-то беззащитным и беспомощным, - что с-с-с

Эдгаром?

- Что?! Хочешь увидеть, что с ним стало по твоей глупости?!

- Де-ед, - еще раз пискнул этот негодяй с полным ужасом в глазах.

В этот момент Ричарду стало его жалко. Внук все-таки. И, возможно, навсегда теперь

единственный. Убивать его, конечно, было рановато, но показать плоды его

безответственности было необходимо.

- Прыгай за мной, - жестко сказал он, - на Тритай. По информационному следу. Или ты