расистские дрязги в ученом мире, - мне этого достаточно. Пусть летит. И пусть исследует.

- И ты считаешь, - продолжил Антонио, - что это просто совпадение, что они ее

удочерили, что все ее близкие погибли, и некому ее опознать, что эта девочка уцелела каким-

то чудом, что она гениальна, что она занимается проблемой телепортации и связи, и что она,

наконец, летит на Пьеллу?

- Считаю, - уверенно сказал Эдгар, - я же ее смотрел. Никаких коварных планов она не

строит, уверяю вас. Обыкновенная заумная девчонка.

- Ты пойми, - устало взглянул на него Росси, - я в этом кресле больше полувека. Я

нутром чую подвох. И мне это не нравится, Эд. Совсем не нравится.

Эдгар не привык, чтобы сомневались в его способностях. Недоверие Антонио его задело.

- Вам нечего опасаться, - заявил он раздраженно, - как вы думаете, почему за этими

ребятами отправился именно я? Мне что, делать больше нечего?.. Но раз уж я здесь, то,

разумеется, я вошел в каждого и проверил. Все невинны как овечки. Можете спать спокойно,

господин Росси.

- Эд, - покачал головой Антонио, - я не ставлю под сомнение твои экспертные

способности, я просто хочу сказать, что за девчонкой нужно следить и не допускать ее к

особо секретной информации. Она и сама может не догадываться, что из себя представляет.

- Так можно подозревать любого.

- Можно. Льюис Тапиа мне тоже не нравится.

- Льюис? - Эдгар усмехнулся, - этот-то чем не угодил нашей Безопасности? Совершенно

идеальный парень, на уме одни формулы и спорт. Красавчик, скромен, краснеет как девица,

из вредных привычек только одна - стихи пишет. Может, вас не устраивает, что он тоже

сирота? Мне наоборот казалось, что одиноким легче покидать родную планету.

- Мне не нравится, - строго посмотрел Антонио, - история со смертью его матери.

- Что это за история?

- Она была убита.

- Как убита? - Эдгар изумился, он привык думать, что на Земле такое практически не

случается.

- Хладнокровно, - сухо ответил Антонио, - задушена в собственной квартире.

- Кем?

- А этого никто не знает.

Повисла напряженная пауза.

- Бедный парень, - искренне огорчился Эдгар, - а отец?

- 4 -

- Его отец погиб еще в раннем детстве: пожар в отсеке звездолета. Здесь как будто нет

ничего подозрительного.

- Понятно... это, конечно, темная история, но мальчик-то здесь при чем? Не мог же он

задушить собственную мать? Да и было ему тогда... - Эдгар взглянул в дело Льюиса, - девять

лет.

- Мальчик ни при чем, - согласился Росси, - мне подозрительно только, что он

воспитывался в том же интернате, что и Оливия. И теперь они оба летят на Пьеллу.

- Вот уж тут ничего подозрительного нет, - усмехнулся Эдгар, - именно поэтому я и взял

их обоих. Парень, конечно, способный, но можно было выбрать и другого. Но...

- Что «но»?

Он вспомнил, как напряженно смотрела на него толстушка Оливия своими карими

глазами. Она знала, что сейчас он принимает решение, но не знала, что в эту минуту он

становится ею. Эдгар сосредоточился, он вошел в нее с привычной точностью, не переставая

при этом листать списки, и понял... что влюблен, что он совершенно растерян и несчастен

оттого, что с ним, то есть с ней, Оливией, внезапно произошло. Некрасивая, толстая

девчонка влюбилась в прекрасного юношу, Льюиса, друга детства. Больше чем на дружбу она

рассчитывать не могла, она это прекрасно понимала, но в душе было полное смятение и

тоска.

Эдгар расслабился и посмотрел на Оливию уже с некоторым чисто мужским

любопытством. Безответная любовь делает любую женщину необыкновенной и загадочной.

«А не все еще потеряно», - с сочувствием подумал он, рассматривая ее толстые руки с

коротко обстриженными ногтями», - при ее силе воли она вполне сможет стать стройной,

при ее уме науку моды она осилит в два счета, а глаза у нее и так обалденные. Ну, Льюис

Тапиа, держись, тихоня!»

- Не волнуйся, тебя я возьму, - улыбнулся он.

- А Льюиса? - с тревогой спросила она.

- И Льюиса.

Тогда она тоже улыбнулась в свои толстые щеки, но глаза остались мрачными...

Росси ждал пояснений.

- Понимаете, - сказал Эдгар, - они друзья детства: Льюис и Оливия. У обоих нет

родителей. Не хотелось бы их разлучать. Вот и весь секрет.

Маленькую тайну Оливии он не выдал.

************************************************************

После разговора с Антонио Росси остался неприятный осадок. Эдгар летел домой и

думал, как это, наверно, ужасно - быть сотрудником Безопасности, всех подозревать и во

всем видеть подвох. Почему-то вспоминалась их давняя семейная история, когда именно

дядя Антонио подозревал в коварных умыслах бабулю и, что самое гнусное, оказался в чем-

то прав. Интуиция у него действительно была отменная.

Эдгар еще раз представил себе этих ребят: Оливию и Льюиса. В девчонке и правда была

такая-то загадка. Толстушка с прекрасными глазами, гениальная уродина, заколдованная

принцесса. За ней действительно стоило проследить, раз уж он берет ее под свою

ответственность. Мальчишка же вместе со своей красотой и застенчивостью был какой-то

безликий, даже скучный. Не было в нем никакой изюминки. Он заинтересовал Эдгара

гораздо меньше, чем его поклонница. Правда, история с его мамочкой всё несколько меняла.

Пожалуй, его тоже следовало изучить получше.

Дом стоял одинокий и скучный. Оорлы не жили в нем, только останавливались во время

визитов на Землю. За садом никто не следил, стены поблекли, крыша потемнела от времени.

Внутри хозяйничал робот и создавал видимость уюта. Его специально не отключали, чтобы

хоть кто-то в этом доме ждал гостей.

Оглядев с тоской пустую гостиную, Эдгар поднялся в свою комнату. Он почти все отсюда

забрал, кроме своих детских игрушек и коллекций, но во всем доме его привлекало именно

это место.

- 5 -

Странно было возвращаться сюда после Пьеллы, после дворца, после зала заседаний,

после своей резиденции в Посольском квартале. Там он занимался любимым делом -

межзвездными контактами аппиров. Пьелла установила дипломатические отношения со

многими цивилизациями, даже с ненавистными ему тевергами. За двадцать лет он так

привык общаться с инопланетными гостями, что сам забыл, какой он расы.

И вот он был дома, словно перенесся во времени в далекое детство и вспомнил, что он

человек, землянин Эдгар Оорл, что где-то здесь его школьные друзья и подружки, доктор

Ясон, который ему каким-то боком все-таки отец, театр, в котором он пробовал свои

таланты, озеро, в котором он купался, и песчаный берег, на котором он строил свои

недолговечные замки.

- Сентиментальный бред, - подумал Эдгар, когда понял, что дом уже утонул в сумерках, а

он всё стоит у окна и смотрит на свои детские качели.

Он включил свет, включил записную книжку, просмотрел список всех своих женщин,

выбирая, какую из них он хочет видеть на этот раз, и выбрал знакомую актрису Эжени Ланц.

Он знал ее еще с тех пор, когда наивным щенком выходил на сцену, чтобы произнести свою

единственную фразу: «Ребята, пошли на пляж!» У Эжени тогда роли были побольше.

- Ты здесь? - удивилась она, - а у меня репетиция.

- Отпросись, - посоветовал он, - я всего на пару дней.

- Не воображай, что это самое важное событие в моей жизни, - усмехнулась она.

Но отпросилась. И через час была у него. За это время Эдгар вместе с роботом

состряпал ужин и накрыл на стол, с пристрастием эстета расставив на белоснежной скатерти

самую лучшую посуду. Но ужином они занялись после. Почему-то сразу оказались в спальне.

Наверно, по причине какой-то нервной спешки. Он вечно торопился, Эжени тоже, и оба к