- Это исключено. И сто раз уже проверено.

- 51 -

- Знаю, - брат задумчиво посмотрел на него, - васки - только мы: отец, дядя Леций, Азол

Кера, Руэрто, Герц, Риция и я каким-то боком. И, кажется, ни у кого не было детей на

стороне.

- Ну, знаешь, - Эдгар усмехнулся, - от этого никто не застрахован.

- Хорошо, - Кондор сел за свой стол, - давай предположим, что это так. Сколько ей лет?

- Семнадцать с половиной.

- Значит, мы с Герцем отпадаем. Риция естественно тоже.

- Согласен.

- Выходит: либо мой отец, либо твой отец, либо Кера, либо Руэрто.

Они уставились друг на друга.

- Осталось их вывести на чистую воду, - скорчил мину Эдгар, - всего и делов-то!.. Черт

возьми, почему мне эта история все больше не нравится?!

- Успокойся, Эд. Собственно, ну и что?

- А то, что я привез ее сюда! Это что, совпадение?!

- Ну вот. Ты уже кричишь.

- Что она сейчас делает? - спросил Эдгар уже спокойнее.

- Расслабляется в массажном кресле, - сказал Кондор, даже не оборачиваясь на дверь

сканерной, - теперь встает, надевает туфли, поправляет юбку... достаточно?

- Может, теперь скажешь, чья она дочь? - передразнил его Эдгар.

- Не скажу, - спокойно ответил Кондор, - что касается ее телесной структуры, то она ни

на кого не похожа. Мало того, у нее нарушен обмен веществ, она должна быть очень полной.

- Это точно.

- А ее энергетика больше все-таки похожа на энергетику Руэрто. Красный-синий-голубой.

Это его режимы.

- Значит, Нрис?

- Я так не сказал. Но это вероятнее всего. Тем более, что он не женат и любит менять

женщин. Вот уж чему не удивлюсь, так это тому, что у него есть потомство на стороне.

Эдгар с усмешкой посмотрел на проницательного брата.

- А он, я думаю, удивится!

************************************************************

Всё изменилось, даже простенькая комната с оранжевыми занавесками. Всё стало

волшебным! Льюис ждал чуда, когда летел на эту планету, и оно произошло. Странное это

было чувство, как будто вдруг стал героем захватывающего фильма или сказки. Сердце вдруг

ожило в грудной клетке, он стал его замечать: то оно сжималось, то сбивалось с ритма,

уснуть при этом было совершенно невозможно.

- Интересно, а я-то ей нравлюсь? - подумал он, сбрасывая одеяло и включая свет.

Ему часто говорили, что он красив, но он скорее считал себя кукольно-смазливым и

слащавым недорослем. Ему нравились мужчины с суровыми и умными лицами, без всяких

там длинных ресниц и румяных щечек. Ему нравились сильные и независимые мужчины,

которые знают свое дело и меньше всего думают о своей внешности. Со временем он мечтал

стать таким же.

Зеркало как будто издевалось на ним. Румяный красавчик ну никак не походил на

настоящего мужчину. Оставалось только надеяться, что Анастелла ему это простит.

Льюис оделся, ему хотелось что-то делать, куда-то бежать, сдвигать горы, осушать моря...

Такое с ним творилось впервые. Надо было только дотерпеть до рассвета, пережить

бесконечную ночь и дождаться утра, когда он снова увидит ее. Ее, ее, ее!

Он тихо приоткрыл дверь, прошел по коридору в вестибюль. В тусклом ночном

освещении он снова смотрел на ее рисунки, и это было почти так же приятно, как свидание с

ней самой.

- Ты что, с ума сошел? - услышал он за спиной удивленный голос Оливии, - вставать

посреди ночи, чтобы полюбоваться на эту мазню!

- 52 -

Она стояла в полосатом халате и тапочках на босу ногу, растрепанная и недовольная.

Льюис так ошалел от ее появления, что впервые в жизни на нее разозлился.

- Ты можешь хотя бы ночью оставить меня в покое?! - рявкнул он.

- Что?! - она попятилась.

- То! Хватит следить за каждым моим шагом. Это уже невыносимо!

- Льюис...

- Иди спать!

- Не кричи, весь этаж разбудишь, - тихо, но выразительно сказала она, отвернулась и

побежала вглубь темного коридора. Через минуту он опомнился. Что-то тут было не так.

Неспроста же и ей не спалось в эту ночь. Наверно, что-то случилось, и она хотела ему

рассказать.

- Олли, прости! - ворвался он к ней в комнату.

Она стояла у стенного шкафа, застегивая джинсы.

- Иди к черту!

- Олли, куда ты?

- Не твое дело!

- Не сходи с ума. Ночь на дворе, планета чужая, в городе полно мутантов!

Оливия натянула свитер.

- Я тоже мутант, - зло сказала она, - я не человек, а аппир, понятно?

- Что ты болтаешь?

- Мне доктор сегодня сказал. Но тебя это уже не касается. Пусти!

Льюис никогда ее такой еще не видел и не на шутку испугался за нее.

- Куда ты, Олли?!

- К своим! - визгнула она, - к уродам!

Оттолкнула его и бросилась бегом по коридору. Льюис кинулся следом, но во дворе

потерял ее. К тому же он был в шлепанцах. Пришлось вернуться. Тупо посидев минут пять

на кровати, он все-таки обулся и отправился на поиски.

Далеко она уйти не могла. Значит, она где-то рядом. Если пошла к уродам, значит, в

аппирском квартале. Куда можно пойти ночью? В какой-нибудь клуб или кафе...

После дневной экскурсии Льюис немного ориентировался в Менгре, он не знал только,

что представляют из себя ночные клубы у мутантов. Но Оливия не знала этого и подавно! Он

пересчитал свою судную наличность, остатки практикантской стипендии, вызвал такси и

помчался на Счастливую улицу.

Потом он себя спрашивал, как это так случилось, что он, скромный, порядочный

землянин, сидит за грязным столом в прокуренном и шумном заведении с полуголыми,

уродливыми девицами на сцене, жует какую-то сомнительную резинку и вдобавок пьян как

сентиментальный могильщик.

Приятели ему попались веселые: один был циклоп с единственным красным глазом

посреди лба, совершенно осоловевшим, другой от избытка рук не знал куда их деть и все

шарил по столу в поисках недопитого стакана, третий энергично вертел головой на очень

длинной шее. Имен тут не было. Их так и звали: Циклоп, Рак и Жираф.

Первая жуть после второго стакана поулеглась. Льюис сидел как в кошмарном сне и не

знал, как отсюда выбраться: и ноги не шли, и все силы куда-то подевались, словно он уже

сдвинул горы и осушил море, и денег не было, чтобы расплатиться. Наверно, нужно было

позвонить наставнице Риции, но это было ужасно стыдно.

- О! Биар! Биар! - обрадовался Циклоп, моргая одним глазом.

На сцену вышла смазливенькая, но неопрятная девушка с гитарой, села на табуретку и

запела, не дожидаясь тишины. Руки у нее были разной длины. Короткой она перебирала

струны, а длинной зажимала аккорды. Волос на голове была ровно половина.

- Рак, Рак, она смотрит сюда? - заволновался одноглазый.

- На тебя что ли? - ухмыльнулся Рак.

- На кого же еще!

- Проветрись, нужен ты ей, образина!

Они захохотали. Циклоп пригладил свои вихры и повернулся к Льюису.

- 53 -

- Дураки, - фыркнул он, - вот скажи, Ангелочек, честно скажи: я красивый?

- Ты?.. - Льюис посмотрел на него пьяным взором, - вполне. Когда окосеешь, и в глазах

двоится, ты очень даже ничего.

- А я что говорил! - радостно рявкнул Циклоп, вскочил и бросился к сцене, - Биар!

Детка, пойдем к нам! Я наливаю!

Она отпихивала его ногой, пока не допела песню. Потом спрыгнула со сцены к нему в

объятья. Кажется, одноглазый и в самом деле ей нравился.

- А это что за птенчик? - удивилась она, рассматривая Льюиса, - о, да вы уже насосались,

я смотрю!

- Он просто пьяный, - оскалился в улыбке Жираф, - верно я говорю, парни?

- Придурки, - почему-то рассердилась девушка, - отпустите его!

Компаньоны рассмеялись еще громче.

- А кто его держит? Эй, Ангелочек, тебя кто-нибудь держит?

- Нет, - сказал Льюис.

У него всё плыло перед глазами, и сил ни на что уже не было. Хотелось лечь и уснуть.