бросилась за ним. Зеленые женщины в золотых цепях украшений осуждающе цыкали на нее.

«Эти провинциалки совершенно невоспитанны!» «И глупы!» «И одеваются как чучела!»

Лауна взглянула на себя. О, ужас! Она была в красном платье. В вызывающе ярком,

ядовито-красном платье. Коэм ведь предупреждал, почему же она не послушалась его?

Почему она так ужасно одета?! Ей стало стыдно, словно она вообще пришла в Театр Танца

голой.

Она подошла к ложе. Коэм стоял и держал Иримисвээлу за руки. Только это была... вовсе

не Иримисвээла. Это была Аурис. Она взглянула на Лауну гневно, словно толкнув взглядом,

и снова улыбнулась Коэму.

- Ты полетишь со мной? - сказал он ей.

- Конечно, - ответила она, - если я тебе нужна.

- Я никогда не забывал о тебе, Аурис.

Она наклонилась. Коэм поцеловал ее. Видеть это было невыносимо. Лауна хотела что-то

крикнуть им, но слова опять ее не слушались. Как немая, она могла только мычать и

растирать по лицу непрошеные слезы.

- А что же с ней? - спросила наконец Аурис, - посмотри, она же от тебя не отстанет.

Коэм холодно взглянул на несчастную Лауну.

- Сам не знаю.

В это время в ложу по-хозяйски вошла эта ужасная белая женщина в мешковатом

комбинезоне и кепке.

- Зато я знаю, - заявила она громко, - мы отдадим ее Намогусу. Зачем нам дохлая зеленая

девчонка, да еще не в своем уме?

Лауна в ужасе оглянулась по сторонам. Все вокруг было красно. Огромный темный зал и

сладкая музыка исчезли, их окружал большой зловеще-багровый шар, такой же яркий как ее

платье. Она завизжала. Слова по-прежнему не слушались ее, ничего объяснить она не могла,

изменить тоже. Она побежала. На пути встал Элигвааль с безжалостным лицом.

- Ты первая, - грозно сказал он, - остальные пойдут следом.

- Нет! - визжала она, ее переполняли ужас и отчаяние, - нет! Не хочу!

Колдун рассмеялся. От этого смеха она и проснулась в холодном поту. По щекам текли

слезы. Она лежала на диване, в комнате было совсем темно, никакого красного шара за

окнами не было, только звезды в ночном небе, как будто раскаленный мир вдруг остыл и

вздохнул облегченно.

Не понимая, что происходит, Лауна повернула регулятор света над диваном. И увидела,

что все... мертвы. Так ей показалось, потому что ничего хорошего от этой жизни она уже не

ждала. Тихо заскулив, она сползла с дивана, медленно подошла к тому красивому белому

богу, который снял с нее заклятье, села рядом с ним на пол и дотронулась до его руки.

Рука была холодной. Ледяной. Потом она вспомнила, что земляне вообще ледяные, и

аппиры, наверное, тоже.

- Левааль, - всхлипнула она, утирая слезы, - ты же бог, неужели и ты умер?

На руке у него пискнул переговорник, Лауна осторожно нажала кнопку отзыва, но понять

ничего не смогла, кроме того, что голос принадлежит Эдгару. Она привыкла ничего не

понимать и решила, что ее заклятье вернулось, и теперь уже никто ей не поможет, если даже

Левааль мертв. Потом она догадалась, что Эдгар просто говорит по-человечески или по-

аппирски.

- Эд! - крикнула она, - это я, Лауна!

- 294 -

- Лауна?! - удивился он, - почему ты? Где Леций?!

- Все мертвы, - всхлипнула она, - я очнулась, а все вокруг лежат. А шар пропал. Я не

знаю, что случилось.

- Где ты? - через секунду холодно спросил Эдгар.

- У Ривааля.

- Хорошо. Не плачь. Я уже подлетаю.

- Быстрей, Эд. Пожалуйста! Мне страшно!

Не в силах больше оставаться в этом помещении, Лауна вышла к лифту его встречать.

Внизу, на лестнице, кто-то плакал. Похоже, какая-то девочка. Лауна хотела спуститься

посмотреть, но у нее самой начиналась истерика, вряд ли она смогла бы кого-то сейчас

утешить. Ее трясло мелкой дрожью, по щекам катились слезы.

В таком виде и застал ее Эдгар. Он вышел из лифта с каменным лицом, обнял ее, достал

ей из кармана носовой платок.

- Внизу пусто, - сказал он, - эти фанатики разбежались как мыши, когда шар исчез.

- Эд, все так ужасно, - всхлипнула Лауна.

- Не всё, - сказал он, - твоего отца мы нашли.

- Отца! Он жив?!

- Да. Правда, болен немного.

Обрадоваться она так и не успела. Сердце сжалось от недоброго предчувствия. Конечно!

Разве могло в этом мире произойти хоть что-то хорошее!

- Как болен? - спросила она упавшим голосом, - чем?

Эдгар взглянул хмуро.

- Похоже, что у него то же заклятье, что и у тебя. Он ничего не понимает.

- Он... безумен?

- Только не надо отчаиваться, Лау. Ты же излечилась.

- Меня излечил Левааль. Он бог!

- Еще бы! - не без гордости сказал Эдгар, потом нахмурился, - ты говоришь, все мертвы?

- Все лежат, - объяснила Лауна, - и холодные.

- Что ж, - вздохнул он, - пойдем посмотрим.

- Нет! - ей было страшно возвращаться в эту комнату, где навеки поселился ужас.

- Что такое? - не понял Эдгар.

- Там внизу... - нашла она причину, - там кто-то плачет. Какая-то девочка.

- Девочка? - он прислушался.

- Может, посмотрим?

- Пойдем.

Они спустились на этаж ниже. К своему потрясению Лауна увидела на ступеньках

рыдающую взахлеб Ингерду Оорл. Она никогда бы не подумала, что эта сильная, строгая

женщина, капитан звездолета, способна так плакать. Впрочем, что тут удивительного, если

все умерли!

- Мама! - выкрикнул Эдгар и бросился к ней, - мама, ты жива?!

Больше слов Лауна не понимала. Они говорили по-человечески, и то сплошными

междометьями. Она и не предполагала, что Эдгар так любит свою мать. Обычно он называл

ее «мадам», а отца «Доктор». При этом он всегда усмехался. Лауна, рано потерявшая мать и

обожавшая отца, не понимала, как можно так говорить о своих родителях. Она не понимала

этих странных человеческих отношений: женщин, летающих в космосе, мужчин,

разрешающих им это...

Ингерда плакала. Эдгар стоял на коленях на ступеньку ниже, обнимал ее и гладил ее

рыжие волосы. Она всхлипывала, уткнувшись носом в его плечо. Лауна сама выглядела

ненамного лучше с мокрым носовым платком в кулаке. Она понимала, что вокруг творилась

кошмарная жуть, и у всех сдали нервы.

Потом она с изумлением заметила, как к ним по лестнице спускается Левааль. Живой и

невредимый. Божественный. С тревогой на лице.

- Что тут, черт возьми, происходит? - спросил он.

Эдгар вздрогнул и посмотрел на него.

- 295 -

- Хотел бы я это знать, - усмехнулся он.

- Вы живы... - изумленно пробормотала Лауна.

- Конечно, детка.

- А я подумала...

Она вдруг поняла, что меньше всего его волнует, что она там подумала. Левааль смотрел

на Ингерду, его волновала только она. Ему нравилась эта белая женщина, это было заметно с

самого начала. Лауна, когда поняла это, была даже разочарована. Не то чтобы Ингерда Оорл

ей не нравилась, просто она считала, что у Левааля должна быть женщина совсем уж

необыкновенная, не меньше, чем богиня. И такая же красивая, как Анзантавээла.

Она отошла в сторону. Языка она опять не понимала, но мизансцена была, в общем-то,

ясна. Левааль был третьим-лишним. Эдгар не позволил ему даже прикоснуться к своей

расстроенной матери. Ингерда тоже прилипла к сыну, так они и пошли вверх по лестнице.

- Идем, - сказал Лауне Левааль, - и утри слезы. Две рыдающие женщины - это уже

слишком.

************************************************

Оказалось, что все просто спали. Оказалось, мать Эдгара усыпила всех, чтобы спуститься

к Магусте. Такого самопожертвования Лауна просто представить не могла. Оно не умещалось

в ее хорошенькой головке. На Ингерду она смотрела даже не с восхищением, а с

недоумением.

- По-моему, у нас мало времени, - строго сказала ужасная Сия, - пора сматываться

отсюда, пока не поздно.