Сердце ныло. Ингерда не узнавала планету, названную ее именем. Та не была больше

заброшенной, по крайней мере, та область, над которой они пролетали. Вместо развалин

поднимались вполне реальные заводы, долины были разбиты на квадраты пашен, садов и

виноградников. Вдоль русла реки появились мелкие поселения и отдельные неопознанные

конструкции... Где они были тогда с Лецием? На какой равнине, возле какого леса? Может, на

другом материке, в другом полушарии? Где тот маленький, поросший весенней травкой

пригорок?.. Как же она глупа! Неужели она надеялась отыскать здесь такую мелочь, спустя

двадцать лет?

Столица была крохотным городком по земным масштабам. Она прибилась к побережью

Седого моря, как горсть бело-синих камушков. Дома были невысокие, часто призмовидные, а

иногда просто закругленные в цилиндры, белые, с синими, темно-синими, светло-синими и

лазурно-синими крышами. Улицы вымощены песочно-желтым пластиком. Какой-то

игрушечный, курортный город с палисадниками под каждым окном и цветочными ящиками

на каждом балконе. Кто бы мог подумать, что аппиры - такие страстные любители цветников.

Малиновое солнце садилось в золотое море. После звездолета все это великолепие

воспринималось как сказка. Люди разошлись по шестиугольным номерам в высотной

гостинице с лазурной крышей, прикрепленной к космопорту и предназначенной для

космических бродяг. Пустых номеров было полно на каждом этаже.

Ингерда наконец смогла уйти с балкона и оторваться от заката. Номер был деловой:

ничего лишнего. Лишней, пожалуй, была только сама Ингерда, которая ощущала себя

инородным телом на этой планете и никак не могла прийти в себя. Здесь был ее брат. Она

должна была с ним увидеться. Здесь задержались многие ее знакомые. Здесь, наконец, жила

тетя Флора с мужем.

Ингерда понимала, что встречи неизбежны, что она узнает теперь много новых

подробностей: и от брата, и от Флоренсии, и от Конса. Она хотела этого и боялась. А вдруг

- 4 -

все совсем не так, как бы ей хотелось? Скупые письма Ольгерда о том, что все нормально,

ничего не значили. А вдруг ему плохо? Вдруг он просто не хочет признаться, что совершенно

несчастлив на этой, по существу, чужой планете? Вдруг Флоренсия уже давно рассталась с

Консом так же, как Ольгерд со своей богиней? Смешанные браки, что в них может быть

долговечного?

Она устало села в удобное кресло, включила компьютер, нашла по справочной номер

брата и попыталась ему дозвониться. Ничего не вышло. Ольгерд не отвечал. Тогда она

позвонила Флоренсии.

До последней секунды ей не верилось, что перед ней возникнет тетя Флора, живая и

настоящая. Но тетя Флора возникла. Она была где-то в больнице, в кабинете с распахнутыми

на закат окнами. Ингерде даже показалось, что запахло лекарствами.

- Слушаю, - сказала Флоренсия деловито.

Красивая, элегантная женщина в серебристом халате, как всегда хрупкая, с усталым,

чуточку постаревшим лицом и с волосами, подстриженными в пышное каре. Такая знакомая

и родная тетя Флора, которая зачастую была ей ближе матери.

- Тетя Флора, это я.

Строгое лицо внезапно изменилось. Тонкие губы дрогнули в неуверенной улыбке.

- Герда, девочка моя, это ты?!

- Я. Вы разве не слышали, что прилетел «Гремучий»?

- Слышали, конечно. Но мы не знали, что ты в экипаже.

- Я не в экипаже. Я капитан.

Она заметила, что тетя Флора в нее внимательно всматривается, словно старается что-то

понять. Ингерда, пожалуй, изменилась гораздо больше, чем она, хоть и лет ей было меньше,

и не стригла она волос, и не меняла родной планеты.

- Рада за тебя, - сказала наконец Флоренсия.

- Я очень постарела, да?

- Прилетай немедленно, - был ответ, - я сейчас освобожусь.

- А где Ольгерд? Я почему-то не могу ему дозвониться.

- Ничего удивительного. Он в подземелье. Работает.

- С ним все в порядке?

- Не волнуйся. Все нормально.

- Он мне то же самое писал. Какое глупое выражение: «все нормально»!

- Подробности при встрече, - улыбнулась тетя Флора.

- Хорошо. Как тебя найти?

- Наш адрес зашит в любом модуле. Бери такси и лети.

- Ты по-прежнему жена Конса?

Флоренсия почему-то засмеялась.

- Такое иногда случается, детка.

- Просто это ты такая мудрая.

- Просто нам некогда видеться.

- Рада за тебя, - сказала Ингерда, - через час прилечу.

*******************************************

Летела она уже в темноте. Рассекать фиолетово-синюю мглу ей пришлось недолго. На

окраине города, у моря, стоял утопающий в зелени сосен особняк, его шестигранные окна

мягко светились желтым и розовым, ей сразу показалось, что за ними тепло и уютно. Почва

была песчаная, клумб и грядок не видно, только сосны и шахматки дорожек.

Тетя Флора вышла ей навстречу и показалась почему-то совсем уж маленькой, за ней

подскочил робот, заметив, что у Ингерды приличная сумка.

- Пойдем, девочка. Как я рада, что вижу тебя!

- Я тоже, Фло. Мне так тебя не хватало все эти годы.

- Я пока одна, - говорила Флоренсия по дороге, - но скоро все соберутся, - Конс

дозвонился даже Ольгерду. У них персональная связь. Так что ты увидишь своего брата.

- 5 -

Ингерда уже знала, что устройства связи на Пьелле разнообразием не отличались.

Рядовые аппиры их не имели вообще, а работающие на землян и сами земляне получали

коммуникаторы небольшого радиуса – в пределах города. За пределами Менгра и

цивилизации практически не было. Правители же, как выяснилось, себя не обделяли, у них

было всё персональное.

- А кто еще будет? – спросила она.

- Адела с Леманом. И Риция, конечно. Знаешь, мы живем все вместе. У Конса такие

патриархальные замашки! Но никто никому не мешает, потому что никого обычно не бывает

дома.

- А Риция - это его внучка? - уточнила растаявшая от уюта Ингерда.

В гостиной стоял запах свежезаваренного кофе. Как дома.

- Племянница, - сказала Флоренсия с улыбкой, - но мне она совсем как дочь. Я ее

вырастила.

Ничего особенного как будто не прозвучало, но сердце почему-то ёкнуло.

- Почему - ты? - пробормотала Ингерда, не решаясь задать прямой вопрос.

- Это всех устроило. Ее мать предпочла остаться на Наоле, есть и такие фанатики, и

никто их силой не тащит. . А у меня, сама знаешь, не может быть детей от Конса... но это

отдельный разговор. Ты знаешь, она больше похожа на Конса, чем на Леция. Иногда я

просто сама не верю, что это не наш ребенок.

Они сели не за накрытый обеденный стол, а за маленький у дивана, с чашечками кофе и

пирожными. Почему-то стало грустно. В гостиной было как-то уютно и по-семейному. Тетя

Флора слишком долго жила одна, она так истосковалась по семье, что это чувствовалось в

каждом ее слове, в каждом взгляде на свой дом, в каждой вышитой подушечке на диване.

Она создала семью из ничего, там, где ее быть не может. И ей это, кажется, удалось.

- А что же Леций? - спросила Ингерда с безразличным видом.

- Иногда появляется, - усмехнулась Флоренсия.

Робот осторожно забрал грязные чашки и принес новые.

- Ужасно хочу спать, - призналась Ингерда, - по корабельному времени сейчас два часа

ночи. Кофе мне как раз кстати.

- Ты останешься у нас?

- Нет-нет. У меня почти весь экипаж в гостинице. Мало ли что...

- Как же ты изменилась, детка.

- Не только я, многое изменилось.

- Как твои дела? Что нового? Рассказывай.

- Я вам привезла кучу фильмов и фотографий. Вон, видишь какая сумка... Эдгару скоро

девятнадцать. Это абсолютно не мой ребенок. От Ясона я давно ушла и все эти годы летаю.

Его вырастили бабушка и дедушка. Почти та же история, что и у вас. Зела родить не может и