было разрушить в два счета. Ему предстояло балансировать на тонкой грани ее покровителя.

Это было, в общем-то, нетрудно, если отключить оскорбленного самца. Она считала его

богом, что, видимо, означало, что человеческих слабостей, в том числе влечения к красивой

женщине, у него нет. Нет так нет. .

- Рассказать тебе, куда мы летим? - спросил он.

- Расскажи, - улыбнулась Зела.

- Это самый модный по нынешним временам курорт. Когда-то это была столица

огромной Триморской империи. Она расположена на острове, потому так и называется. А к

берегу ведут мосты, все построенные в разные века. В Триморье каждый император считал

своим долгом переплюнуть предшественника и построить себе дворец. Так что весь остров -

сплошные дворцы - пятнадцать штук. И все тоже разных эпох. В них теперь музеи, но в

одном - гостиница. Специально для любопытных туристов.

- Мы тоже будем жить во дворце?

- Нет, там слишком допотопная утварь, хоть и красивая. Я выбрал кое-что поновее.

Он знал эту гостиницу, они бывали там с женой много лет назад. Прелестный

трехэтажный домик из разноцветного стекла, с двумя башенками, украшенными желтыми

колпачками, как у гномов. Он стоял на самом берегу моря, чуть ли не на песке, волны

плескались под стрельчатыми, разноцветными окнами, а внутри все было выложено веселой

мозаикой. Ричарду всегда казалось, что это домик детский, хотя детей там почти не бывало.

Там взрослые превращались в детей.

Зела радовалась всему. Ей понравился остров, над которым они пролетели, и город с

высоты птичьего полета, огромные заливы с нависшими длинными мостами и стаями

парусов по берегам. Ей понравился и дом с желтыми башенками и стрельчатыми окнами,

оплетенный лианами и вьюнками. Она выпрыгнула из модуля и восторженно огляделась

вокруг. Отчетливо пахло морем, ванильными пирожными и крепким кофе. Ее радость

умиляла и была так же необоснованна, как и ее страх. Все в ней было слишком, как будто она

переигрывала.

Ричард легко простил ей этот перебор, ему нравилось видеть ее счастливой. Номер он

заказал еще утром, ему хотелось попасть именно в эту гостиницу, и желательно в этот номер,

с окнами на море, на втором этаже. Теперь он только взял ключи.

Обстановка была шикарная, в стиле «Грот»: малахитовые стены, желто-зеленые ковры,

мебель из прозрачно-синего стекла; цветы, напоминающие водоросли; кресла, спинки

диванов и кроватей - в форме ракушек. Стена между гостиной и спальней представляла

собой один сплошной аквариум с рыбками, морскими ежами и прочей живностью,

противоположная стена была с избытком заполнена видеоэкранами.

Кроме гостиной и спальни была еще одна комната поскромнее, туда Ричард отнес свои

вещи. Там был всего один экран, и диван служил одновременно кроватью. Его это

устраивало, он только хотел, чтобы его дама чувствовала себя комфортно.

- 90 -

- Тебе нравится? - спросил он, возвращаясь в гостиную.

- Очень, - сказала она.

- Вот и прекрасно.

- Что мы будем делать?

- Купаться. Срочно! Собирайся на пляж.

К морю они спустились почти бегом. На ходу раздеваясь, бросились в бирюзовую воду,

растворились в ней на полчаса, не меньше. Потом отогревались на песке. Потом сидели за

столиком в прибрежном кафе, поглощая эти самые ванильные пирожные и крепкий кофе.

Потом изучали окрестности, точнее, она изучала, а он работал гидом. В промежутках -

покупал ей мороженое. Все осталось далеко позади: дом, работа, возмущенные дети,

капризная любовница, даже Конс куда-то отдалился, хотя Ричард старался не забывать о нем

ни на минуту. Он ждал его.

На обратном пути Ричард купил ей огромный розовый букет. Зела с удовольствием

поставила его в ракушечную вазу на столике в спальне.

Солнце уже касалось своим раскаленным краем горизонта, оставляя на морской глади

золотую трепещущую дорожку. Ричард лениво сидел в кресле-ракушке и переключал

программы, ища то, что могло бы его хоть немного заинтересовать. Он так хотел от всего

отвлечься, что отключил все свои устройства связи, которые предпочитал в виде браслетов.

Он их даже снял. Только межпланетник для переговоров с Гунтриваалем лично был у него в

виде портсигара, и про него он просто забыл.

Он-то и заверещал. Ричард не хотел отвечать, даже поборолся с собой, но инстинкт

победил. А вдруг что-то случилось с этим неугомонным повстанцем? Он открыл крышку. На

экране почему-то показался недовольный Силин, его заместитель. И начал без предисловий.

- Где тебя носит! Три часа звоню! Ты что, отключился!? Через Гунтри пришлось тебя

разыскивать! Хорошо, что не через Анавертивааля!

- Межзвездной связи еще не придумали, - усмехнулся Ричард, - к счастью! Чего ты от

меня хочешь? Я все передал помощникам. И нечего меня дергать по всякому поводу!

- Ты что, очумел?! - громко вещал Силин, - как будто сам не знаешь, что завтра

заседание? Если тебя не будет, Росси упакует звездолет своими придурками!

- Попробуйте без меня, Сил.

- Не выкручивайся. Никто за тебя не будет связываться с Антонио. И я тоже!

- Ну что ж, - вздохнул Ричард, - значит, лисвисам не повезло.

Он мог бы сказать, что ждет Конса, и это будет поважнее лисвисов и потруднее

очередной стычки с Антонио Росси, но Зела не должна была этого знать. Впрочем, того, что

заявил потом раздраженный Силин, ей тоже лучше было бы не слышать.

- Я не пойму, Рик, ты в детство впал, или сдвинулся на сексуальной почве? Ты другого

времени не нашел свалить с бабой на курорт?

Ричард чуть не выругался. Кажется, все его усилия пошли насмарку. Шаткий

иллюзорный мир безоблачного счастья зашатался. А чего он, собственно ждал? Что его так

просто оставят в покое?

- Позвонишь, когда научишься разговаривать, - резко сказал он и отключился.

Зела с опущенными руками стояла возле аквариума, в котором равнодушно и

медлительно двигались пестрые рыбы, и лесом стояли густые водоросли, такие же зеленые,

как ее глаза. Она как будто вся погасла.

- Ричард, так не должно быть, - сказала она отчаянно.

- Не должно, - ответил он, подходя к ней, - но это всего лишь мелкие дрязги. Твое

настроение меня волнует гораздо больше.

- А кого будет волновать твое настроение?

- Мое? Мне можно только позавидовать: море, солнце и самая красивая женщина во

вселенной. Особенно, когда улыбается.

Она не стала возражать, зачем, собственно? Но и улыбки он больше не увидел.

****************************************

- 91 -

**************************36

Высокая изящная певица бродила между столиков и пела о потерянной любви. На дары

моря, разложенные на тарелках, почему-то не хотелось смотреть. Хотелось грустить под

текучую, медленную музыку и вдрызг напиться.

Его дама была ослепительна. Ричард с удовольствием постороннего смотрел на изящные

линии ее шеи и плеч, посыпанные золотыми волосами, на высокую грудь под серебристой

тканью узкой блузки, на кисти точеных ухоженных рук, на алые губы, застывшие в странной

полуулыбке. Все эти соблазны оставляли его равнодушным созерцателем. Только глаза ее все

путали. Они были прекрасны, и в них было все: грусть, надежда, космическая пустота и такая

же космическая мудрость. Пожалуй, Ольгерд был прав, в нее можно было влюбиться

безумно, вот так взять, забыть, кто она, и потерять голову. Можно. Только не ему и не сейчас.

Ричард посмотрел на певицу, на танцующие пары, потом перевел взгляд к входной

двери. В дверях, скрестив руки, стоял Конс.

- Оперативно, - подумал Ричард, справляясь с легким шоком, все-таки так скоро он его

не ждал, - уже тут! Как будто на хвосте сидел!

Конс смотрел на него, взгляд у аппира был тяжелый, синее лицо безобразно. Понимая,