- Мы не толпа, - усмехнулся Илларис, - мы - комиссия. Должны же мы знать, о ком речь.

- Тогда я пойду первым, - заявил Ольгерд.

Она стояла у окна. Пижама висела на ее тоненьком теле, спутанные волосы падали почти

до колен, босые ноги были широко расставлены, как будто она боялась потерять равновесие.

Медсестра сидела в углу в кресле и спокойно читала журнал. В палате было просторно,

солнечно, тихо, пол был в цветочках, а стены - уютно-розовые.

Ольгерд подошел к окну. Картина для взора открывалась самая миролюбивая: на

широкой, залитой солнцем лестнице, ведущей в институтский парк, целовались мужчина в

голубом и девушка в белом. В парке вокруг фонтана бегали чьи-то дети и большая рыжая

собака.

- Вот видишь, как все прекрасно, - усмехнулся Ольгерд.

Она вздрогнула и посмотрела на него широко распахнутыми глазами. В них попал

солнечный свет. Глаза оказались зеленые, даже не зеленые, а цвета морской волны.

- Ничего не бойся, - сказал он, - я с тобой. Сейчас придут люди на тебя посмотреть, но

ты не пугайся. Они ничего плохого тебе не сделают. Понимаешь ты меня или нет?

Женщина съежилась и попятилась к кровати. Она забралась на нее с ногами и подтянула

колени к подбородку.

- Горе ты мое, - вздохнул Ольгерд, он понял, что смертельно устал, и что терпение его не

безгранично.

Потом все вошли, расселись по стульям. Она не дрожала, но сидела, словно

ощетинившись, обводя всех напряженным взглядом. На вопросы, естественно, не отвечала.

К ней обращались на всех известных звездных языках, пытались использовать знаки и

символы, но в ответ получали только испуганный взгляд.

- По-моему, на сегодня довольно, - первой не выдержала Флоренсия, - давайте сначала ее

подлечим.

- Вот именно, - поддержал Ольгерд.

Повисла неуверенная пауза. В это время, перешептываясь с медсестрой, в палату зашел

отец. Его отец. Когда-то космический волк, а теперь просто космопсихолог в Институте по

Контактам, отвечающий за район Кассиопеи, за этих ненормальных, капризных лисвисов, с

которыми нужно было постоянно раскланиваться и расшаркиваться. Обычно, приходя

домой, он рассказывал про них много смешного, он вообще любил пошутить, но пустота в

его взгляде была иногда ужасная. Отцу было совсем неинтересно жить.

Он увидел своих детей, плечом к плечу стоявших у окна, кивнул им и подсел к Илларису.

- Что-нибудь получается?

- Да нет пока.

И тут случилось нечто странное. Запуганная гостья изумленно уставилась на отца и

больше взгляда от него не отрывала, как будто на нем свет сошелся клином.

- Попробуй, Ричард, - шепнула Флоренсия - может, у тебя получится?

Отец кивнул. Он какое-то время смотрел на незнакомку, пытаясь оценить ситуацию.

Потом спросил:

- Вы понимаете наш язык?

Снова повисла напряженная пауза. Женщина боролась с собой, то поднимала, то

опускала глаза, губы ее дрожали. И, наконец, она выговорила:

- Да.

- Хорошо, - спокойно сказал отец, - как вас зовут?

- Зе... Ла.

- Зела, вы находитесь на планете Земля. Здесь никто не желает вам зла. Мы готовы вам

помочь, если это в наших силах.

Ольгерд был, мягко говоря, удивлен. Кто-кто, а уж он-то знал эту дикую кошку с

безумными глазами. Он говорил с ней часами, она таращилась и молчала. Единственное,

чего он добился, это того, что она не шарахалась при его появлении и поворачивала голову,

когда он начинал говорить. Доктора Ясона тоже слегка перекосило от удивления.

- 14 -

Зела перестала дрожать, но слушала она только Ричарда. Если кто-то ее спрашивал, она

вздрагивала и смотрела на него. Он повторял вопрос, тогда она что-то бормотала в ответ.

Впрочем, новой информации из нее выжать не удалось. Про свое самочувствие она сказала,

что хорошо, что ей ничего особого не нужно. Но закономерный вопрос, кто она и откуда,

снова привел ее в шок.

Ольгерд устал. Больше того, он почувствовал себя полным идиотом. То, что ему не

удалось за полтора месяца, отцу удалось за пять минут. И так было всегда.

Потом комиссия вернулась в кабинет Иллариса. Представители Отдела Безопасности

заявили, что все это слишком подозрительно, особенно то, что она владеет нашим языком,

даже говорит почти без акцента, как будто ее долго и обстоятельно готовили.

- Зачем бы ей тогда раскрываться раньше времени? - усмехнулся отец, он сидел на

диване, обнимая Ингерду за плечи, и вид у него был усталый, но довольный, - и потом, что

это за агент другой цивилизации с такими истрепанными нервами? По ней психушка плачет.

- Вот и займись ее адаптацией, - сказал Илларис.

- Я?

- А кто же? Она кроме тебя никого не признает.

- Заметил, - обреченно сказал отец.

- И что ты на это скажешь?

- Ничего. Может, она меня с кем-то спутала, или я ей кого-то напоминаю... а может, ей

просто голубой цвет нравится. Что теперь гадать? Со временем узнаем.

- Короче, Ричард, я поручаю ее тебе.

- Только учти, мой отдел занимается совсем другими проблемами, и дел у меня выше

крыши.

- Не волнуйся, мы сами будем следить за ней днем и ночью, - заверил его Антонио Росси

из Отдела Безопасности.

- Только вас мне и не хватало.

Ольгерд теперь мечтал только об одном: поскорее бы все это закончилось. Домой, в душ,

в постель, в сон, и никаких проблем. Теперь проблемы будут у отца.

В коридоре они все-таки обнялись.

- Извини, - сказал Ольгерд, - за такой подарочек.

- Дома поговорим.

- Она, вообще-то, смирная...

- Все нормально, ребята, - отец обнял их обоих, его и Ингерду, - главное, что вы

вернулись.

- Па, по-моему, она в тебя влюбилась, - засмеялась Ингерда, - с первого взгляда.

- Чего не сделаешь ради контакта, - отшутился отец.

**********************************************

**********************************7

Иногда Ричарду казалось, что он в непроницаемом скафандре. Что он вообще где-то вне

этой жизни и смотрит на все со стороны. Он немножко радовался, немножко огорчался,

немножко беспокоился, изредка раздражался на бестолковых, занудных лисвисов... но, по

большому счету, ему было глубоко наплевать на всё. От этого жить было скучно. Не тяжело,

не больно, не тоскливо, просто скучно.

На этот раз Ольгерду удалось встряхнуть его как следует. За два месяца, что корабль его

сына бесследно исчез в космосе, его нервы превратились в мочалку.

Модуль опустился возле дома. Дети вылезли, а Зела смотрела на него вопросительно.

- Вылезай, - сказал Ричард, - здесь ты будешь жить.

Она подумала с минуту, потом выскользнула в открытую дверцу. К ее паузам он начал уже

привыкать. Это раздражало, но не больше, чем упрямство лисвисов и их привычка делать

тайны даже из пустоты.

- 15 -

Наверное, это счастье, когда во всем доме горит свет, и ходит в домашнем халате дочь, и

полощется под душем сын, и суетится робот Мотя, и радостно поскуливает пес, и пахнет

праздничным пирогом на кухне. Ричард был счастлив, и никакие проблемы его сегодня

тронуть не могли.

Растерянная маленькая женщина, а может, девочка, возраста ее было не разобрать,

стояла посреди гостиной.

- Все стоишь? - он улыбнулся, - пойдем со мной.

Зела послушно поднялась за ним на второй этаж. Он провел ее в комнату Марианны, это

была чисто женская, уютная комната, и главным в ней было большое зеркало. На столике

перед ним стоял наполовину осыпавшийся, двухлетней давности, букет роз. Не везло сыну с

женщинами. Вернее, ему не повезло только с Алиной, а все остальное - уже последствия.

«Моя актриса меня бросила». «Что ты хочешь от женщины»? Ричард еще подумал тогда, что

такой норовистой кобылице, как Алина, не годится такой мягкий и ранимый наездник, как