— В газете увидел?

— Не-а, я газет не читаю. Там сплошная ложь, а до меня дошли слухи.

— Уже?

— В той руине застряла пара охотников. В Гильдии молва распространяется быстро. Я также узнал, что вы помирились с новым главой службы безопасности «Эмбер». Я рад. Вы же знаете, что Суитуотер из наших.

Лира застыла.

— Нет, не знаю. Его семья в хороших отношениях с Гильдиями, но я понятия не имела, что Суитуотеры из этой среды.

— Зависит от того, чем вы считаете Гильдию.

— Некоторой совокупностью семей, в которых есть охотники на призраков, — осторожно сформулировала она.

— Что ж, со Суитотерами дело посложнее, — ответил Харви. — Но скажу вам вот что: они боролись вместе с членами Гильдии в Эру Раздора.

— Харви, а ты не заметил, что чем больше времени проходит, тем больше людей утверждают, будто их предки участвовали в различных битвах?

— Уверяю, это не выдумка и не семейная легенда. Суитуотеры были там.

— Как и Доры, — с гордостью ответила Лира.

— Верно. Я просто пытаюсь пояснить, что связи этой семьи с Гильдией восходят к самым истокам. Но они предпочитают не высовываться. Поговаривают, у них есть особые таланты.

А вот это уже интересно. Суитуотеры не скрывали, что в их семье довольно много людей с сильными способностями. Но, предположительно, все они связаны с янтарем, как и дар Лиры. А он не считается ни странным, ни опасным. Это просто значит, что человек необычно чувствителен к янтарю. Такой дар полезен для поисков и наладки камней, однако мало где применяется. Но если Круз и его родственники обладают иными талантами, особенно на редкость сильными, тогда понятно, почему семья знаменита своей скрытностью.

Правда в том, что способности у населения проявлялись все чаще, а мнение общества насчет паранормального менялось не так быстро. Одно дело иметь обычный, принятый в обществе дар, как, например, настройка стандартного янтаря или умение разбираться с призрачной энергией и иллюзорными ловушками. Другое — если способность редкая и опасная. Такие таланты тревожили окружающих.

Дед Лиры разложил по полочкам все, что касалось «нестандартно одаренных» людей, а затем прочитал ей нотацию с кратким советом:

— Ты одна из них, девочка. Не высовывайся. Пусть считают, что ты способна лишь на настройку янтаря.

На практике этот совет не пригодился. Дар Лиры, хоть и очень сильный, применялся лишь к наладке камней и практическим исследованиям. По крайней мере, так было, пока она не нашла аметистовую комнату.

— Неужели? — вежливо уточнила Лира.

— Да, мэм, есть множество историй о Суитуотерах, — со знающим видом подтвердил Харви.

— Да? Мне казалось, талант Суитуотеров связан с янтарем, а тут нет ничего необычного.

Харви заговорщицки подмигнул:

— Вы правы, мисс Дор, только с янтарем. В Крузе и во всей этой семье нет ничего необычного. Ничегошеньки, совершенно. Я умею хранить тайны, как и всякий член Гильдии.

— Мне кажется, мы друг друга не так поняли, — заметила Лира.

— Не волнуйтесь, намек ясен, ни слова не пророню о Суитуотерах. Я только потому упомянул об их талантах, что полагал, вы уже все о них знаете, ведь так близки к Крузу Суитуотеру. — Харви усмехнулся и по-дружески потрепал Винсента. — Желаю вам с шалунишкой хорошего дня. До скорого.

— Пока, Харви.

Старый охотник быстро удалился. Лира смотрела, как он сворачивает за угол в конце квартала. И как только Харви скрылся из вида, осторожно пошла дальше, напрягая все мышцы и нервы на случай, если тротуар вдруг станет извиваться и подниматься под ногами.

Прежде больше одной кошмарной галлюцинации в сутки на Лиру не набрасывалось, но никогда не знаешь, когда это изменится. Иск сильно ударил по ее сбережениям, и она больше не могла позволить себе зарядку камней-молний и рутинное обслуживание машины. Но даже появись у нее на это деньги, Лира бы не осмелилась сесть за руль из боязни опять вот так отключиться.

— Они влияют на качество моей жизни, Винсент. Похоже, пора просить о помощи. Но как объяснить эти галлюцинации парапсихиатру? Любой уважаемый врач тут же решит, что у меня психическое расстройство, и спишет все на какую-нибудь пси-травму. И тогда придется рассказывать, мол, знаете, у меня вообще необычные таланты, а это лишь ухудшит ситуацию.

Винсент что-то пробурчал, поддерживая хозяйку.

— Благодарю, приятель, я знала, что ты поймешь.

Через два квартала Лира остановилась перед «Дырой в стене» — маленьким ресторанчиком, занимающим первый этаж здания Института гармонической медитации. Она открыла дверь и почувствовала аромат горячих кексов и крепкого кофе.

— Всем привет.

Завсегдатаи наперебой заголосили:

— Привет, ты попала в утренние газеты.

— Что у тебя за дела со Суитуотером?

— Вы опять вместе?

Утренняя толпа в «Дыре» состояла из мелких независимых охотников за сокровищами, рыскающих по туннелям и джунглям, и местных лавочников, которые обслуживали низкопробных торговцев артефактами. Они приняли Лиру в свой круг три года назад, как только она переехала сюда и основала «Наладку и Консультации Доров».

— Для справки: между мной и Крузом Суитуотером лишь деловое соглашение, — решительно заявила Лира. — Одна из его команд попала в передрягу в моей руине прошлой ночью, и ему пришлось просить меня вызволить их из ловушки.

Кто-то хмыкнул:

— Надеюсь, ты содрала с «Эмбер» астрономическую сумму.

— Обязательно сдеру.

— В газетах намекали, что вы с Крузом Суитуотером опять пара, — заметила Джози Тейлор, владелица «Артефактов Тейлоров».

— Не верь тому, что читаешь в газетах. — Лира глянула на часы и улыбнулась седовласой кухарке. — Я наверх на занятие. Адель, ты не против, если я, как обычно, оставлю с тобой Винсента?

— Не вопрос. У меня тут для него припасен кекс. — Адель махнула лопаткой.

Винсент зафыркал с традиционным энтузиазмом. За три года он привык к такому распорядку. Спустившись с плеча Лиры, пушок пробежал по полу и вскочил на одну из пустых табуреток. Бен Симмингтон, владелец «Колониальной коллекции Симмингтона», сидящий по соседству, улыбнулся.

— Как жизнь, приятель? — спросил он, похлопав Винсента по берету, и обратился к Лире: — Опаздываешь.

— Мы вернулись из катакомб почти в четыре утра, — пояснила она и подавила зевок. — Адель, запиши кекс Винсента на мой счет. Увидимся через час.

— Я приготовлю тебе кофе, — пообещала кухарка.

Лира улыбнулась:

— Адди, ты ведь знаешь, после медитации кофе нельзя. Мастер Куин утверждает, что кофеин плохо влияет на органы чувств.

Адель поморщилась:

— А мои, наоборот, только на нем и держатся.

— Мои тоже, — призналась Лира. — До скорого, ребята.

Она выскользнула через парадный выход, повернула направо и вошла в главный вестибюль. Штаб-квартира Института находилась на втором этаже. Едва влетев в студию, Лира поняла, что явилась последней. Остальные четырнадцать учеников уже сидели в позе лотоса на ковриках и с упреком смотрели на опоздавшую.

— Извините, — смущенно прошептала она. Ученики должны были приходить вовремя, а опоздания считались признаком отсутствия гармонического равновесия.

Восседавший в передней части комнаты мастер Куин серьезно кивнул. Его бритый череп лишь подчеркивал аскетичность черт лица и глубокие проницательные глаза. На мастере, как всегда, были длинные струящиеся одежды янтарного цвета и несколько нитей янтарных бус. Лира полагала, что ему лет сорок.

— Добро пожаловать, Лира, — сказал учитель спокойным, невозмутимым тоном.

— Доброе утро, мастер Куин.

Она церемонно, хоть и неглубоко, поклонилась, затем быстро вытащила из сумки коврик и приняла позу.

— Давайте начнем. Глубоко вздохните, откройте свое внутреннее окно и прислушайтесь к своим чувствам. Найдите в себе гармоническое равновесие.

Лира закрыла глаза и сосредоточилась на указаниях мастера. К сожалению, она не могла освоить медитацию. Чем больше она пыталась погрузить свой разум в состояние покоя — что с легкостью удавалось другим ученикам, — тем труднее становилось его достичь.