Вечер. Они шли вдвоем берегом реки. В бледном, еще не ночном небе мигнула синяя звездочка. Остро блеснула вторая. В ивняке над рекой щелкал, свистел, рассыпался серебряной трелью, совсем как в России, французский соловей.

Завтра открытие школы. Владимир Ильич думал вслух:

— Если мы уже в Париже познакомились с главным содержанием и целью «Манифеста Коммунистической партии» Маркса и Энгельса…

— Ты основательно разъяснил им содержание «Манифеста». Они поняли. Им нелегко было, но они поняли. Ты раскрыл самую суть…

— Щедрый критик, Надюша. Умный друг.

— Ну, ну, Володя, лишку не хвали. Не такой уж умный.

— Этого не скажу. Ты мне очень, Надюша, нужна! В работе. В жизни, — негромко, как бы взвешивая каждое слово, произнес он.

В его смугловатом от весеннего загара лице, молодо вспыхнувших глазах Надежда Константиновна узнала ту нежность, которая была ее счастьем.

«А ты! Как бесконечно дорог мне ты!»

Она не сказала этих слов. Чувствуя глубоко, они скупо говорили о чувствах.

— Так вот, — вернулся Владимир Ильич к прерванной мысли, — если гениальное учение Маркса нашим слушателям хотя бы первоначально открылось, то Маркс-человек почти незнаком. Надо, чтобы к ним пришел Маркс — человек гениального сердца. Коммунист раньше всего хороший человек. Дурной не может быть коммунистом.

— А неизбежная жестокость революции к врагам? — полуспрашивая, сказала Надежда Константиновна. И ответила сама себе: — Хороший человек не значит мягкотелый. С врагами революции у коммуниста не может быть мира.

Таким был Маркс. Он родился в Германии, в небольшом городке Рейнской области. Родительский дом был добр и дружен. Были братья и сестры.

— Как ваш симбирский дом, Володя, — с живостью вставила Надежда Константиновна. — Братья и сестры. И твоя мама, Мария Александровна, спасибо ей.

— Да, — кивнул Владимир Ильич. — Карл рос живым, умным мальчуганом. Бездна фантазии! Весел. Способности уже в школе огромные. Гениальный первооткрыватель. Что дальше я расскажу завтра в классе? Скоро в рамках школьных и университетских наук Марксу стало тесно. Он перешагнул рамки. Его интересуют история, философия, литература, искусство. Могучий ум! Но я хочу рассказать и о сердце. Архиважно человеку, тем паче коммунисту, воспитывать сердце.

…В восемнадцать лет Карл полюбил. Женни фон Вестфален подруга детских лет. Пришла пора мятежной, мечтательной юности. Постепенно или внезапно Карлу открылись необыкновенная красота и талантливость Женни? Его любовь полна восторга и восхищения. В душе его звучит дивная музыка.

Но она из стародворянского баронского рода, он из небогатой, недворянской семьи. Родственники Женни против их брака: «Маркс тебе не пара. Он беден, ты красива и умна. Тебя окружают поклонники нашего круга. Ты можешь избрать себе мужа блестящей карьеры. Маркс тебе не пара».

— Володя! А как было у нас?.. Помнишь масленицу в Петербурге, блины у Классона? Будто собрались на блины, на самом же деле…

— На самом деле серьезное конспиративное обсуждение политического образования в рабочих кружках. Тогда-то мы и начали открывать им Маркса. Тогда… Надюша, та первая встреча сказала мне все о тебе. Нет, конечно! После каждая новая встреча говорила все больше.

— Снежная зима в Петербурге и едва уловимые приметы весны, — задумчиво вспоминала Надежда Константиновна. — С крыш свисают ледяные сосульки, а в полдень пригреет мартовское солнце, капель. Я люблю эту пору! Володя, ты не прислушивался, капель звучит… Вспомни «Аврору», сонату Бетховена. Финал. Мартовская капель. Предчувствие весны…

— Да, да! Мама часто играла эту сонату Бетховена и даже именно этими словами говорила о финале — слышите, дети, капель, близится весна…

— Да я твои рассказы о детстве в Симбирске, о маминых музыкальных вечерах и повторяю в мыслях! — воскликнула Надежда Константиновна.

Погрозила пальцем: «А ведь ты не объяснялся мне в любви пылко, как Маркс».

Рассмеялась.

— Я счастлива. Счастье досталось мне не так трудно, как Женни.

Женни тайно шлет Карлу письма: «Вся моя жизнь, все мое существование пронизано мыслью о тебе… Я люблю тебя невыразимо, безгранично, бесконечно и безмерно…»

Тайно от родственников они обручаются. Они жених и невеста, но свой, общий дом далеко, далеко.

— Мне предстоит опасный путь, на твою долю выпадет нелегкая участь, — сказал Маркс невесте.

— Где ты, там я, — отвечала она.

— Женни, ты будешь ждать, пока я окончу университет и смогу зарабатывать кусок хлеба, чтобы прокормить тебя и нашу будущую семью?

— Буду ждать.

Они ждали семь лет!

Маркс пишет стихи, посвященные «Моей дорогой, вечно любимой Женни Вестфален».

Женни знает: он революционер, ученый, философ. Делит его взгляды. Читает книги, читанные им. Десятки и десятки книг. Смолоду изучены все философские направления от древности. Маркс спорит, отрицает, соглашается, ищет истину и создает новое экономическое и философское учение. Устройство древнего и современного общества, и, как пламенным прожектором освещенный, путь к революции. Когда победит революция, «владыкой мира будет труд».

Это марксизм. Возвышенный ум, горячее сердце направляют мысль и деятельность Маркса. Его девиз: жить — значит работать, а работать — значит бороться.

Буржуазному правительству, капитализму, дворянству, чиновникам, всему старому миру учение Маркса объявляло войну. Старый мир ненавидел, преследовал, мстил. Марксу приходится оставить родину. Париж, Брюссель, Лондон — места изгнания Маркса. Вечный изгнанник, он страстно работает. Отказавшись от стихов, остается поэтом в науке. Им создан первый в мире «Союз коммунистов».

Его статьи и книги призывают к революционному переустройству общества, доказывают неизбежную гибель буржуазного строя, неизбежную победу пролетариата. У Маркса были, есть, вечно будут миллионы друзей и последователей. Пока не свергнут капитализм, так же много будет врагов.

Всюду, всегда с ним Женни. Она уже не фон Вестфален. Она Женни Маркс. Выдержана мучительная битва с дворянскими предрассудками и деспотизмом родственников.

Женни гордится: учение Маркса, его имя знают передовые люди человечества.

Все ли знают, что часто его угнетает нужда, почти нищенство?

Великолепному своему другу Фридриху Энгельсу Маркс пишет: «Моя жена больна… Врача я не мог и не могу позвать, не имея денег на лекарства. В течение 8 — 10 дней моя семья кормилась хлебом и картофелем, и сегодня еще сомнительно, смогу ли я достать и это».

Семья — это дети. Маркс обожает детей. Надо их накормить, одеть, обуть, а денег нет. Издатели многих газет отказываются печатать работы Маркса, ненавидя его революционные идеи, боясь их. Напечатанное оплачивается с опозданием и так скудно, что случаются дни, когда Маркс не имеет возможности выйти из дома, потому что его одежда заложена в ломбарде.

… — Но даже в самые ужасные минуты Маркс не терял веры в будущее, сохранял живой юмор, шутил. Большое дело, Надюша, юмор, смех, шутка, — заканчивая набросок завтрашней беседы в классе, сказал Владимир Ильич. — Присяжных шутников недолюбливаю, сочинят шутку и первыми сами хохочут. Юмор Маркса — щит против пошлости, скучности, уныния. Нам нельзя быть унылыми…

Они поздно вечером возвращались домой. Усеянное звездами небо раскинулось над заснувшим Лонжюмо. Соловьиные хоры гремели у реки в чащобе кустарников. Что-то шуршало, шепталось, посвистывало в пахучих травах лугов: там шла невидимая людскому глазу таинственная жизнь ночи.