— Я не прошу о жестоком отношении к кому бы то ни было, —  спокойным, словно полуночный пруд, голосом сказал отец Вилела, —  просто помни о том, что ты говоришь не только от своего имени.

— Я говорю от имени тех, кто не может говорить за себя.

— И как ты поможешь их чаяниям, если их же господа ополчатся против нас?

Хиро наблюдал за тем, как гневное выражение на лице отца Матео сменилось пониманием и сожалением, и был впечатлен. Не многие мужчины способны признавать свои ошибки, которые проистекают из моральных ценностей.

— Прошу прощения, —  сказал отец Матео. —  С моей стороны совершенно неправильно разрушать то, что вы и остальные уже построили.

— Давай начистоту, —  сказал отец Вилела. —  Я не прошу тебя менять твою проповедь, просто помни, что слова должны употребляться в соответствующее время и место.

— Я принесу Миёси-сан свои извинения.

— Не стоит, —  сказал отец Вилела. —  Да и невозможно, поскольку больше ты в сегунат не вернешься.

Глава 22

Глаза отца Матео округлились.

— Вы приказываете нам прекратить расследование?

— Не обоим сразу. —  Отец Вилела показал на Хиро. —  Помнится, ты сказал, что Мацуи-сан помог тебе в раскрытии предыдущего убийства. Уверен, он сможет справиться и без тебя.

Синоби покачал головой.

— Над убийством Акеши мы трудились вместе.

— С этим разберетесь в одиночку.

Тон отца Велелы не допускал возражений, поэтому Хиро тут же принялся спорить.

— Это требование Миёси Акиры? —  спросил он.

— Нет, —  ответил отец Вилела, —  но смысл послания Акиры достаточно ясен. Он пожаловался на поведение Матео и сказал, что сёгун более не хочет тревожить нашу миссию, дабы расследовать преступления японцев.

— А как же я? —  задал вопрос Хиро.

— В сообщении было указано, что ваша помощь по-прежнему необходима, —  ответил отец Вилела. —  Вы не обычный слуга, которому можно приказывать, но вы сделаете мне и отцу Матео одолжение, если выполните требование Миёси Акиры.

— А отец Матео? —  поинтересовался Хиро.

— Ничего общего с этим расследованием больше не имеет.

Отец Вилела уже все решил.

Хиро не был с этим согласен, но статуса слуги самурая было бы недостаточно, чтобы противоречить священнику, а для отца Вилелы синоби был обычным переводчиком.

Отец Матео кивнул.

— Понимаю. Я больше не вернусь в сегунат.

— Спасибо, —  сказал отец Вилела. —  Мы далеко продвинулись здесь, в Киото. Порой стоит заплатить весьма существенную цену, но конечный результат того стоит... как для самураев, так и для простолюдинов.

Он поднялся и поклонился сначала отцу Матео, потом Хиро.

— Благодарю за гостеприимство. Pax vobiscum, Мир вам [2].

— И духови твоему.

Отец Матео встал и проводил старшего иезуита до двери.

Когда он вернулся уже один, Хиро спросил:

— Ты и правда собираешься отказаться от поиска убийцы Сабуро?

— Отец Вилела попросил об этом, а Акира потребовал.

Хиро нахмурился.

— Ты слишком легко сдался. Ты заявляешь, что веришь в истину любой ценой, но сдаешься без боя. Акира решит, что он был прав, а ты ошибался, и не только насчет равенства, но и насчет всего остального.

Отец Матео встретил взгляд Хиро со спокойной решимостью.

— Я принял правильное решение. Акира ошибается, но он родился и вырос, веря, что стоит гораздо выше простолюдинов. Для него это тоже истина, а не просто мнение. Я могу оспаривать его убеждения, но не изменю их.

— Отец Вилела прав... я должен найти другой способ.

— Есть одна важная причина, по которой ты должен продолжить расследование, —  сказал Хиро. —  Если люди господина Оды —  шпионы, их визит может привести к нападению... и не только на сегунат. Я не смогу защитить тебя должным образом, если продолжу расследование, а ты нет.

Отец Матео улыбнулся.

— Я не отказывался от расследования. Если ты помнишь, я лишь сказал, что не вернусь в сегунат.

Хиро внимательно посмотрел на священника. Отец Вилела, возможно, и выглядит как самурай, но отец Матео думает как синоби.

Через кухонную дверь к оэ приблизилась Ана. Котенок Хиро, Гато, шлепал за ней по пятам. Служанка подошла к очагу и сняла с цепи чайник. Погрузившись в раздумья, отец Матео ее, похоже, не заметил.

Хиро посмотрел на Ану:

— Метла с одного раза разбила губу Казу или вам пришлось предпринять несколько попыток?

— Хм. —  Она выпрямилась, держа в руках чайник. —  Думаешь, я не могу с одного удара разбить губу?

— Вы ударили Казу? —  в голосе отца Матео сквозил ужас.

— Он сказал, если я этого не сделаю, сёгун подумает, что вы его прячете. —  Ана поглядела на Хиро. —  Почему ты позволил этой пьяной свинье отсыпаться здесь? Ты же знаешь, в этом доме алкоголь под запретом!

— Но ведь он же не приносил его с собой.

Хиро вспомнил, какой запах исходил от одежды Казу, и пожалел, что упомянул об этом.

— Но... вы ударили его? —  повторил вопрос отец Матео.

Ана уперлась свободной рукой в бедро.

— Я не позволю ленивым дружкам Хиро навлечь беду на этот дом. Где-то бродит все время, заваливается сюда пьяным, прячется от ответственности! Этот ленивый бездельник заслуживает гораздо большего, чем получил от меня! Хорошие сыновья остаются дома и заботятся о родителях. Позорный пьяный загул...

Она исчезла на кухне, все еще бормоча что-то о безответственных детях, бросивших своих престарелых родителей ради развратной и никчемной жизни в городе.

Хиро услышал, как отворилась входная дверь. Он удивленно обернулся, но испытал облегчение, увидев Луиса. До этого момента Хиро считал, что торговец еще спит.

— Добрый вечер Луис, —  поклонился отец Матео.

— Не такой уж и добрый. —  Луис помахал в воздухе рукой. —  Мерзкий дождь и невыносимый самурай. —  Он подошел к очагу, не поклонившись в ответ на приветствие иезуита. Опустившись на пол в положение хозяина, он прокричал: —  Ана, еды! И чай принеси!

Он посмотрел на отца Матео:

— Мне придется ехать за грузом в Оцу. Сегунат не выдает пропуска для доставщиков, чтобы они могли перевезти оружие в город, даже несмотря на то, что оно предназначено для сёгуна.

— Почему? —  спросил отец Матео.

— Какой-то вспыльчивый самурай прикончил чиновника в сегунате, поэтому в бакуфу не будут выдавать пропуска, пока убийцу не поймают.

— Как правило, пропуска выдает магистрат, а не сёгун, —  сказал Хиро.

— Это не касается огнестрельного оружия, —  отрезал Луис.

— Я так и думал, —  сказал Хиро. —  Но не станет же сёгун прекращать снабжение Киото из-за какого-то убийства.

— Запрет касается только новых разрешений, —  продолжил негодовать Луис, —  и только насчет оружия. Это не распространяется на другие виды товаров или, например, еду, если я правильно понимаю. Я могу привезти оружие сюда сам, просто не могу нанять японца, чтобы он перевез его из Оцу.

Типичный самурайский бред.

— Это не из-за убийства. —  Хиро рассказал про скорый приезд делегации господина Оды. —  Сёгун просто не хочет, чтобы воины Оды тайком протащили в Киото оружие.

Это объяснение лишь сильнее разозлило Луиса.

— Бессмысленная трата времени, —  проворчал он. —  Это же оружие сёгуна, оно в маркированных ящиках! Но сейчас я вынужден закрывать склад, ехать в Оцу и везти товар самостоятельно... а ведь цена уже установлена, и я не могу даже предъявить претензии за доставленные мне неудобства.

Хиро подозревал, что в этом и есть проблема. Луис просто хотел заработать побольше денег.

— Но ты можешь привезти оружие в город? —  поинтересовался отец Матео.

Луис кивнул.

— И полиции лучше даже не пытаться его конфисковать. Идет расследование убийства или нет, я получу деньги за эти ружья.

— Я бы на этот счет не переживал, —  сказал Хиро. —  Полиция Киото убийство не расследует.