– Главное, что он снова у тебя, – сказала я. Мне было не особенно приятно покрывать автомастерскую Клозе и Армани, но я пообещала. И ягуар они вернули. Чтобы успокоить свою совесть по отношению к другим возможным жертвам, я всё время повторяла себе, что люди, которые могут позволить себе такие дорогие автомобили, наверняка хорошо их застраховали. И герр Клозе прав: дети – это наше будущее. Они потом будут платить пенсию обворованным автовладельцам, и тем самым замкнётся круг. Так я себя, по крайней мере, уговаривала.

Именно на сегодня Анна созвала собрание нашей мафии матерей, из-за Джо и Джоанны, нашего мафиозного проекта.

– Я не думаю, что она появится, – сказала Мими. – Я помню, в каком я была состоянии, когда умер мой отец. Если бы у меня тогда не было Ронни, я бы совсем с ума сошла. – Она замолчала. Через некоторое время она спросила: – Сегодня он тоже не появлялся?

– Кто? – спросила я, хотя я совершенно точно знала, о ком она говорит.

– Ну, Ронни, – сказала Мими.

– Нет, – ответила я.

– Странно, верно?

– Нет, – снова ответила я. – Ты же сказала, чтобы он больше не приходил.

– Это верно, – сказала Мими. – Я только не думала, что он послушается. Но конечно, так лучше.

Когда я отвела обоих малышей в постель (Юлиус хотел знать, когда умрёт его дедушка, и из этого получилась долгая дискуссия), пришла Труди. Она выглядела немного утомлённой, и я предложила ей нашего лимонно-малинового пунша.

– С радостью, – сказала Труди. – Если я могу добавить туда что-нибудь алкогольное.

– Хорошая идея, – одобрила Мими. – Раз дети уже в постели. – Она перелила пунш в салатницу, вылила туда бутылку водки и улыбнулась нам. – Вуаля, вот и витаминный коктейль!

Мы сели с коктейлем в саду под клёном.

Труди вытянула ноги, выпила большой глоток и сказала:

– А-а-ах!

– И как развивается большая любовь? – спросила я.

Труди несколько смущённо засмеялась.

– Ну я не знаю, уместно ли здесь это понятие, – сказала она. – То есть большая любовь – это скорее миф, верно? Идеал, на который мы все ориентируемся.

Ага. Соловей, я слышу твою тяжёлую поступь. Всё это нам знакомо. Ещё немного, и прозвучат слова «Учебный подарок» и «Богатый новый опыт».

– Но ведь Петер – это луна к твоему солнцу. Тень твоего света, газы к твоему углю, – сказала я. – Или уже нет?

У Труди стало такое лицо, как будто её мучает зубная боль. Она ненавидела признавать, что была неправа.

– Знаешь что, у Петера, возможно, немного маловато духовной глубины, – сказала она.

– Я так и думала, – сухо произнесла Мими. – В его ауре мало оранжевого.

Труди не обратила на неё внимания.

– И он никогда за собой не убирает. Даже молоко не ставит в холодильник. Или не закручивает тюбик зубной пасты. И он постоянно мочится стоя! Даже на зеркале остаются капли! Но странным образом он постоянно жалуется на кошачью шерсть или на пыль на музыкальном центре.

– Да это действительно недостаток духовной глубины, – сказала Мими.

– А его дети! Они так напрягают, они всё время чего-то хотят или уделывают пелёнки и ревут, но Петер, очевидно, думает, что это только моя работа – заботиться о них. Он говорит, что выходные нужны ему для регенерации.

– Ну что за задница! – сказала Мими. – Почему ты не вышвырнешь его вон?

– Ну да, – ответила Труди. – Мне он нравится. И в основном мы прекрасно друг друга понимаем. И в постели он великолепен – вы не можете поверить, с какими ничтожествами приходится иной раз иметь дело. Я всё ещё думаю, что множественный оргазм перевешивает орошение унитаза, как вы думаете?

– Хм, – сказала Мими, но я воскликнула:

– Нет! Как извращённо должен мочиться человек, чтобы капли оказались на зеркале! Такого не бывает даже в придорожном туалете! У него же не пожарный шланг!

– Ну да, почти, – сказала Труди и блаженно улыбнулась.

– Ого, – ответила я и одним глотком осушила свой стакан.

– В самом деле. Хороший секс переоценить нельзя, – сказала Труди.

– Я всегда думала, что его найти не так уж трудно, – возразила Мими.

– Нет, – твёрдо ответила Труди. – Большинство мужчин – полные ничтожества в постели, в самом деле! Я провела исследования на эту тему. Э-э-э… читала. Да ладно, будем откровенны – и читала, и провела исследования.

– Хм, – сказала Мими, подливая себе коктейля. Я надеялась, что она сейчас думает о Ронни. Как я всегда ревновала, когда она распространялась о своей сексуальной жизни! (Насколько я вообще понимала, о чём она говорит…)

– Да, – сказала я, лья воду на эту мельницу. – Хороший секс так же редок, как выигрыш в лотерею.

– Так будем надеяться, что Антон окажется главным выигрышем, – насмешливо сказала Мими. – Если вы до пенсии до этого дойдёте. Серьёзно: может быть, каникулы помогут вам наконец пройти этот этап? В конце концов, больше не будет дурацких отговорок: твои дети на Менорке, а Эмили у её матери.

Конечно, я тоже об этом подумала: собственно говоря, Антон собирался поехать на каникулы со своей бывшей женой, Эмили и старшей дочерью Молли, но Молли получила место на летних курсах для высокоодарённых скрипачей, танцующих балет, и их планы изменились. Эмили посетит маму и дедушку с бабушкой в Англии, и Антон останется дома совершенно один. Точно как и я.

Нелли для отпуска понадобились новые купальники (первого размера), и пока она крутилась в кабинке магазина, я моментально купила себе красную сатиновую ночную рубашку с узенькими бретельками и разрезами. Она прекрасно подходила к моей стене в спальне, и уже один её вид наполнял меня предвкушением.

– Но сначала мне надо пережить ужин у его родителей, – сказала я. – Я ужасно боюсь его матери.

– Ах, Полли, собственно говоря, в полном порядке, – ответила Мими. – Она очень интересуется искусством. Ренессанс и всё такое прочее. Может, тебе почитать книжку-другую, чтобы ты могла впечатлить её знаниями. Я могу принести тебе парочку альбомов.

Ну да, мне больше нечего делать, как следующие пару дней сидеть над ренессансными альбомами.

– Нет, спасибо, я уже и так крупный специалист в области спасения на водах, пения и шахмат, – сказала я. – Четвёртая область интересов может вызвать некоторое недоверие, как ты считаешь?

– Это больше связано с хорошим общим образованием, – ответила Мими.

Смеркалось, и я по всему саду зажгла свечи, даже на могилке морской свинки Хемпеля.

Мими решила сменить тему.

– И что с нашим мафиозным проектом? Что ты сделаешь, чтобы Антон занялся вопросом Джо без гонорара?

– Детали я буду держать при себе, – сказала я, пытаясь выглядеть таинственно. На самом деле мне ничего не надо было делать. Антон сразу согласился представлять Джо. И он отказался не от гонорара, а от задатка. Но я не собиралась объяснять это Мими и Труди.

– Молодец, – сказала Труди. – Ты достойная крёстная мать. – Она патетично продолжала: – Мафия матерей снова помогла семье. Маленькой девочке можно вернуться к своему отцу! Я так нами горжусь. Поддерживая других, чувствуешь себя лучше, верно?

– Вообще-то ему помогает Антон, – поправила я её. – И ничего ещё не решено. Они подали новое заявление по поводу права опеки, и Антон считает, что у Джо хорошие шансы, что ему отдадут Джоанну. Но дом в любом случае придётся продать, и вырученную сумму, за вычетом долгов, он разделит с Бьянкой

– Мы с Ронни тоже продадим дом, – сказала Мими. – Для нас двоих он слишком велик и слишком дорог, и я не знаю, с каких таких денег Ронни выплатит мне разницу, если он захочет там остаться. – Она замолчала и посмотрела сквозь изгородь Хемпелей в направлении своего дома. – Я ни в коем случае не хочу там жить. Он слишком напоминает мне о Ни… о прошлом.

В этот момент сквозь изгородь, отделяющую дом от улицы, в сад ломанулся дикий кабан. Во всяком случае, я думала, что это дикий кабан. Я вскочила и схватила грабли, прислонённые к дереву.

Но это была всего лишь Анна. Ей не понравилось, что я поприветствовала её с граблями наперевес.