– Я часами звонила и стучала, – сказала она, переводя дыхание. – Почему вы не открываете?

– Ты могла бы нас позвать, прежде чем ломиться сквозь изгородь, как ненормальная, – сказала я. – Мы же не в «Кровавой пиле», часть 6.

– Ничего не вышло бы, – ответила Анна. – Там по улице как раз бежали Фрауке и Сабина из Общества матерей, с такими ужасными фонариками на лбу, и я не хотела с ними разговаривать.

Хорошо, если так. Я отставила грабли и обняла Анну.

– Мои соболезнования по поводу твоего отца, – сказала я.

– Не будь такой доброй со мной! – сказала Анна, отталкивая меня.

– Сначала сядь, – сказала Мими.

Труди протянула Анне стакан коктейля.

– Ты выглядишь совершенно вне себя, – сказала она.

– Не будьте такими добрыми со мной, – повторила Анна. Это прозвучало почти как тогда, когда Ганнибал с Лектером пытались стянуть нас с дерева, – немного истерично. – Я этого не заслужила.

– Конечно, ты это заслужила, – заверили мы её.

– Вы же не знаете, что я наделала, – сказала Анна. – Я действительно на самом дне!

– О нет, – ответили мы, придвигаясь поближе к ней.

– Я никогда от себя такого не ожидала, – сказала Анна. – Что я смогу так поступить. Причём в день смерти моего отца.

К тому времени мы уже почти лопались от любопытства. Но Анна вначале разразилась истерическими всхлипываниями, и понадобилось время, чтобы она снова смогла говорить. Но после того как мы влили в неё два стакана коктейля, она рассказала нам всю историю.

После звонка из больницы она поехала туда, чтобы ещё раз увидеть своего отца. Он лежал так мирно и спокойно, как будто он спит, и у неё внезапно возникло чувство, что он сейчас начнёт задавать ей вопросы – вопросы о её жизни, о том, счастлива ли она, потому что именно это (сказал ей её мёртвый отец) самое главное в жизни.

– И впервые за много лет я поняла, кто я, – рыдая, сказала Анна. – Он назвал меня крошкой. Он всегда так называл меня, когда я была маленькая.

– Его губы при этом шевелились, или это был скорее внутренний голос? – с любопытством спросила Труди, но я ткнула её локтем в рёбра.

Анна призналась своему отцу, что она всегда была счастливым человеком, жившим в согласии с миром и собой. Пока она не вышла замуж за Хансъюргена.

– Не поймите меня превратно, я имею ввиду, что я хотела за него замуж и всё такое прочее, и я его действительно любила, – сказала она. – Просто я уже не была счастлива.

Но у неё были дети и работа, и она очень любила и детей, и работу, и вначале у Хансъюргена не было таких непрерывных романов, а только периодические, и всякий раз, когда очередной роман завершался, она думала, что они могут начать всё сначала.

– Я всегда думала, что наши хорошие времена могут вернуться, – сказала Анна. – Вместо этого становилось всё хуже и хуже.

И в какой-то момент она перестала ждать лучших времён. Она примирилась с создавшейся ситуацией.

– Я хочу сказать, что я должна думать о детях, верно? Для них было достаточно плохо иметь такого аморального, эгоистичного отца, поэтому у них должна была быть надёжная, спокойная мать, не правда ли? И я такой и была! До сегодняшнего дня! – На этом месте она снова зарыдала. За это время я пришла к выводу, что она в состоянии аффекта ограбила банк.

– Если ты сразу же вернёшь деньги и извинишься, – сказала я, – то тебя сильно не накажут.

– Какие деньги? – Анна подняла голову.

– Ну, ты же… или нет? – Может быть, она переехала машиной Хансъюргена и его практикантку. Да, похоже на то!

– Что я сделала? – воскликнула я, воздевая руки. – Ох, что я сделала!

– Откуда мы это знаем? – спросила Труди. – Скажи нам уже наконец.

Анна смотрела на нас с нахмуренным лицом.

– Я самая распоследняя.

Мы постепенно стали терять терпение.

– Что! Плохого! Ты! Сделала! – вскричала Мими. Мне показалось, что она при этом трясёт Аннину руку.

Анна глубоко набрала в грудь воздуха.

– Я нарушила брачную клятву, – произнесла она торжественно.

– Ах ты Боже мой, – разочарованно сказала Труди. – А я думала, это что-то серьёзное.

– С кем? – спросила я.

– С… о Боже, не могу поверить, что я это сделала.

– С кем?

– Наверное, это звучит странно, и вы мне, наверное, не поверите, возможно, кроме Труди, она разбирается во внеземных феноменах. Было так: Мой автомобиль по дороге из больницы автоматически завернул в проезд Жука-оленя. И прямо перед дверью Джо было свободное место для парковки. И я не успела оглянуться, как запарковала там машину. Словно меня вела волшебная рука.

– Юпхайди, – сказала Мими (что бы это ни означало).

– Ты спала с Джо? – воскликнула я.

– Ты думаешь, что автомобиль направлял твой умерший отец? – спросила Труди.

– Нет, я так не думаю, – ответила Анна. – Он был строго верующий католик.

– Но раз ты уж там оказалась, ты поднялась к Джо и переспала с ним? – спросила Мими.

– Нет, – ответила Анна. – Не сразу. Сначала он сделал мне чашечку кофе. А я ему рассказала, что мой отец умер, и он, по-моему, погладил меня по голове, а потом – это было очень странно – мы упали друг другу в объятья. Я никогда такого не испытывала.

– Ты думаешь, что дух твоего отца толкнул тебя в его объятья? – взволнованно спросила Труди. – Потому что он хотел лучшего для своей крошки?

– Я же сказала, что он был католик, – ответила Анна. – Строго верующий. О Боже, что я наделала! Когда я снова опомнилась, я быстро натянула на себя свои шмотки и смылась. Глупым образом без ключа от машины, поэтому мне пришлось бежать всю дорогу.

– А Джо?

– Он как раз отправился в душ, – сказала Анна. – Он бы с радостью ещё раз это проделал. Он сказал, что неделями об этом мечтал, но он думал, что я счастлива в браке. И это так и есть. Не счастлива, но в браке.

– Н-да, но мы почти все такие, – коротко сказала Мими. – А потом это проходит.

– Я тоже считаю, что бывают и худшие вещи, – заметила я. – Твой Хансъюрген годами трахает всё, что шевелится.

– Констанца! – вскричали Мими и Труди одновременно.

– Что?

– Ты употребила слово на букву «т», – сказала Мими. – Хотелось бы мне пережить это ещё раз!

– Это всё ваше дурное влияние, – ответила я. – Я в любом случае считаю, что Анна не сделала ничего плохого.

Но Анна по-прежнему купалась в угрызениях совести.

– Я нарушила брачную клятву, – запричитала она. – И тем самым я ни на йоту не лучше, чем мой муж. Я не смогу смотреть в глаза своим детям.

– Какая ерунда, – раздался сверху голос из темноты.

У нас у всех был коллективный сердечный приступ, а Труди вскочила со стула и бухнулась на колени, но это был всего лишь Макс, смотрящий на нас из-за перил домика на дереве.

– Ты всё время говоришь о равноправии, мама. Если папа трахает свою практикантку, то ты можешь и своего – кто он по профессии?

– Учитель математики, – ответила Анна, по-прежнему словно парализованная от страха.

– …трахать этого учителя математики, – продолжал Макс. – Это будет только справедливо.

Общество матерей посёлка «Насекомые»

Добро пожаловать на домашнюю страницу Общества матерей. Работающие женщины или «всего лишь» домохозяйки, здесь мы обмениваемся опытом о беременности и родах, воспитанию, браке, домашнем хозяйстве и хобби и с любовью поддерживаем друг друга.

Доступ на форум – только для членов.

4 августа

В доме удивительно спокойно без Лауры-Кристин и Флавии. Они обе в летнем лагере в Айфеле. Ян и я собираемся спокойно поехать с нашим младшим на две недели к морю. Последнее время было слишком нервным – мы постоянно выслушивали истории Лауры-Кристин про её воображаемого друга «Макса». У меня каждый раз болит сердце, когда я должна ей указывать, что гораздо лучше было бы иметь настоящего друга и что я непременно поддержу её при попытке сесть на диету, но она только закатывает глаза и кричит: «Мама! Ты просто ничего не понимаешь!». ДЕВОЧКИ! Я ужасно рада, что наш четвёртый отпрыск будет принадлежать сильному полу. По-прежнему не хватает заявлений на наш осенний курс «Билингвистическое воспитание младенцев». Для всех, кто не понимает, о чём речь: миссис Салливан, преподаватель английского со степенью доктора и мать четверых детей, будет обучать нас английскому для младенцев и английским детским песням. Она действительно корифей в своей области, и я не знаю, что думаете вы по этому поводу, но я хочу, чтобы по крайней мере мой четвёртый ребёнок начал учить английский с пелёнок! Знаете, кстати, кто расстался? Ронни и Мими Пфафф, которая с выкидышем. Трагедия, верно? Я сразу сказала, что их брак этого не выдержит. Это синдром Брэда Питта. Дом, разумеется, продадут. Не подойдёт ли он вам, Соня? Я недавно осмотрела его изнутри, и он действительно хорош. Когда появится ребёнок, то в вашем домике станет тесно, и в Шершневом проезде вы наконец избавитесь от Клозе. Могу себе представить, что дом продадут по очень выгодной цене, потому что в данных обстоятельствах его надо продать быстро!