3. Положение Одоакра в Империи

По странному совпадению ни Моммзен, ни Джонс не рассматривают в своих работах действия Одоакра в те дни, когда он понял, что Зинон послал Теодериха и остроготов в Италию для того, чтобы лишить его, Одоакра, власти. Теперь он был узурпатор, и очень жаль, что об этом важном периоде его жизни мы знаем только из одного фрагмента в сочинении Иоанна Антиохийского³⁰. Мы узнаем, что в 489-493 годах, когда Одоакр, будучи объявленным вне закона, боролся с Теодерихом, он начал чеканить серебряные и бронзовые монеты, с которых было убрано имя и изображение Зинона. Вместо него появилось изображение, олицетворявшее Рим и Равенну³¹. Одоакр больше не демонстрировал верность Зинону, но он все же не объявил себя независимым королем. Вместо этого он объявил цезарем своего сына Телу (в других источниках его имя дается как Окла): он должен был стать новым императором Западной империи³². Одоакр, очевидно, намеревался сделать то, что не удавалось еще ни одному из великих варваров-главнокомандующих, а именно посадить на трон сына варвара. Кроме того, 1 апреля 489 года он назначил на должность магистра армии некоего Туфу, а после него на ту же должность был назначен Ливила. Как мы знаем, только император имел право назначать магистра армии, и Одоакр никогда ранее не пытался присвоить себе это право (даже Теодерих во время своего долгого царствования никогда такого назначения не делал). Этот шаг говорит о том, что Одоакр теперь применял императорскую власть, вероятно, от имени Телы³³. Складывается впечатление, что он пытался вернуться на позиции 476 года: Тела должен был стать новым западным императором, имевшим неограниченную власть, позволявшую ему назначать магистра армии. Обе «части» Римской империи снова должны были восстановиться, а сам Одоакр должен был стать патрицием у своего сына Телы, как когда-то Орест был патрицием у Ромула. Одоакр мыслил исключительно римскими категориями. Ему, видимо, ни разу не пришла в голову идея независимого от Римской империи королевства. Однако Тела был Цезарь, а не гех.

Непонятно, правда, почему не Одоакр, а Туфа возглавил борьбу против Теодериха. Одоакр был еще не старым человеком. В 493 году, когда он был убит Теодерихом, ему было шестьдесят лет. Неясно также, какова была его военная должность. Но самое существенное — то, что он не объявил себя независимым монархом. С того дня, когда он вступил в римскую армию, то есть примерно с 461 года (см. с. 105), и до своей смерти в 493 году он оставался частицей Римской империи и никем другим себя не представлял. Он не стал ни Гейзерихом, ни Еврихом.

4. Теодерих гех

Когда Теодерих, ставший патрицием, в 489 году отправился в Италию, он понимал свое положение так: если он свергнет Одоакра, то «сам будет править вместо него до тех пор, пока туда не прибудет Зинон»³⁴. Так утверждает хорошо информированный автор — современник тех событий, и это утверждение заслуживает доверия. Теодерих должен был de facto занять положение Одоакра, хотя это положение никогда не было определено ни законом, ни формальным договором. Положение Теодериха тоже невозможно определить: когда один из современных исследователей говорит, что Теодерих должен был стать временным «королем»³⁵, мы можем ответить, что слово «король» не использовалось и не подразумевалось. Позиция, не определенная во времена Одоакра, не определилась и сейчас³⁶. Но Одоакр правил Италией целых тринадцать лет, и наверняка сама жизнь определила его полномочия. При Теодерихе подразумевалось, что Италия остается частью Римской империи и что Зинон остается ее законным правителем: он имел право приехать и мог прибыть в любой день. А пока что Теодерих, подавивший «восстание» Одоакра, будет присматривать за Италией по поручению Зинона и управлять ею от его имени. Таким образом, Зинон, который никогда не признавал независимость Италии, не сделал этого и сейчас. Он, кроме того, не стал назначать Теодериха магистром армии, как показывает в своей работе Джонс, хотя в течение нескольких лет вождь остроготов был патрицием.

В 491 году Зинон умер и его преемником стал Анастасий (491-518). Вскоре после его восшествия на трон «готы подтвердили, что Теодерих является их королем, не ожидая приказа нового императора»³⁷. До этого в Италии было два правителя-варвара — Одоакр и Теодерих. Теперь Одоакр был уничтожен. Теодерих, очевидно, должен был ожидать, когда новый император признает его вождем обеих групп варваров, живших в Италии, — людей Одоакра (тех из них, кто уцелел) и остроготов. Но последние были в нетерпении. Они предупредили действия императора. Наш автор не говорит, что Теодерих был назначен королем варваров, он уже был правителем много лет, по крайней мере королем остроготов. Теперь он был утвержден королем, и, вероятно, не только остроготов, но и остатков тех герулов, ругов и других варваров, которые подчинялись Одоакру³⁸. В чем мы можем быть уверены, так это в том, что Теодерих не стал королем и италийцев и варваров. В этот период не существовало у италийцев «короля». Поэтому в официальных документах единственный титул Теодериха — это титул короля без уточнения, над чем и над кем. Он не называет себя «королем готов» (хотя на самом деле он вполне мог им быть), потому что если бы он принял этот титул, он, видимо, ограничил бы свою власть варварами, исключив из нее италийцев³⁹. В то же время он не «король римлян» и не «король Италии». Он просто «король», без уточнения.

Его власть не была неограниченной. Прокопий приводит слова неких готов,⁴⁰ которые отмечали, что Теодерих никогда не принял ни одного закона, ни письменного, ни устного. Он имел право издавать «эдикты» и делал это в рамках римского законодательства, хотя свои уточнения он толковал весьма свободно⁴¹. Послы также отмечали, что Теодерих всегда позволял Восточным императорам назначать западных консулов. Он не мог предоставить готу римское гражданство или назначить его в римское государственное учреждение или сенат. Что касается последнего, то Теодерих, видимо, превысил свои полномочия, когда, по словам Кассиодора, назначил гота по имени Аригерн членом римского сената. Правда, Теодерих представил этого гота как «почти» римского гражданина⁴². Другой гот, по имени Тулуин, стал сенатором и патрицием при исключительных обстоятельствах, последовавших за смертью Теодериха, когда новый король был еще ребенком. Насколько мы знаем, допуск Тулуина в сенат мог быть санкционирован императором Юстинианом⁴³. Теодерих мог присваивать готам титул vir illustris, который в римские времена автоматически подразумевал допуск в сенат. Но везеготские короли Испании также удостаивали готов этого титула, хотя в Испании не было сената, куда они могли бы войти. Так что если Теодерих и присваивал титул vir illustris готам, то из этого не следовало, что они обязательно становились членами сената.

Как бы ни назывался пост, занимаемый Теодерихом, ему понадобилось целых пять лет (492-497) терпеливых переговоров для того, чтобы убедить императора Анастасия признать его; и с этих пор он отбросил титул патриция, который до этого использовал. Когда Атанарих, внук и наследник Теодериха, в 526 году объявил императору Юстину (518-527), что занимает трон своего дедушки, он также выразил надежду, что Юстин удостоит его своей дружбы «на тех же договоренностях и условиях» (Ulis pactis, illiis condicionibus), на которых он и его предшественник строили свои отношения с Теодерихом. Но он не сделал ни малейшей попытки объяснить, в чем заключались эти «договоренности» и «условия»⁴⁴. Мне кажется, что эти договоренности и условия уже невозможно было установить, потому что и в прошлом они не были четко определены. Вполне возможно, что Анастасий признавал статус Теодериха в той же мере, в какой Зинон признавал статус Одоакра. В наших источниках встречаются такие места, читая которые мы думаем, что сейчас должна быть ссылка на конституционное положение правителя Италии, однако такой ссылки в тексте нет. Вероятно, наиболее характерным примером служит диалог между Велизарием и острогота-ми в Риме, состоявшийся в 537-538 годах, в котором говорилось, что «если бы готы... могли процитировать формальный договор или разрешение, уполномочивающие Теодериха править Италией, они бы обязательно это сделали»⁴⁵. Отсюда я заключаю, что конституционное положение Теодериха, как и Одоакра до него, никогда не было четко определено.