Более любящая, преданная, загадочная. Она заставит его забыть, что у него вообще кто-

то был.

Но её живот всё ещё сжимался, когда она открыла глаза и посмотрела на танцпол. На

красивых девушек и парней в красивой одежде из красивых чар. Может, этого

недостаточно – взять лик жены Эврета. Нет, она будет лучше её во всех отношениях.

Она быстро исчезла в обратном направлении, удаляясь от корчившейся толпы, пока

не натолкнулась на стену. Гобелен коснулся плеча. Шар над головой едва освещал

несколько пар, что шатались мимо неё.

Она думала о Солстайс, женщине, которую он так сильно любил.

Левана решила, что её волосы могут быть чуть более глянцевыми, немного

добавила красного – для контраста и очарования. Её глаза больше, с глубоким цветом.

Ресницы длиннее, цвет лица чист и безупречен. Бюст полнее, талия уже, губы немного…

нет, мало. Губы поразительного, яркого красного цвета.

Когда Эврет посмотрит на неё, он увидит совершенство.

Когда любой человек посмотрит на неё, он увидит совершенство.

Может быть, сестра права. Может, она отвратительна. Но пока она может всех

обмануть, разве это важно? Даже констебль захочет её, если она так решит.

Она подождала, пока лунные чары не собрались по кусочкам. Она была красивой.

Лунные чары оказались столь реальны, что её истинной кожи не существовало.

Уверенная в себе, она пошла в зал. Несколько голов повернулось к ней, когда она

прошла среди танцоров. Она не шла прямо к Эврету, а улыбнулась вельможам, что

посылали ей любопытные взгляды, медленно следя за нею.

Тем не менее, она была близко, чтобы прикоснуться к нему, прежде чем его

отсутствующий взгляд остановится на ней. На мгновение ей показалось, что он смотрел

сквозь неё. После растерянность – его глаза очертили её тело и вновь остановились на

лице.

Странная смесь. Желание – она была уверена в этом, - и страх?

Она не знала, почему.

- Сэр Хейл, - промолвила она. И даже немного улучшила голос. Как колыбельная. Она

будет говорить, словно птицы поют. – Я хочу прогуляться по берегу озера. Сопроводите

меня?

Он боролся всего два удара сердца, прежде чем склонить голову в безмолвном

кивке.

Его устав велел следовать на почтительном расстоянии за нею, когда они пересекли

коридоры дворца и вышли на каменный портик, что разделял дворец и сад с озером.

Озеро Артемисии блестело в темноте, отдавая свет дворца небу, как и целый океан

звёзд. Левана часто представляла себе, что может погрузиться в воду и плыть в небесах.

- Когда я была ребёнком, верила, что когда-то буду тут владычицей, - сказала она,

надеясь, что Эврет слушает, хотя он стоял в нескольких шагах от неё. – Но теперь

понимаю, что никогда не станет менее утомительно. Политические дистанции –

невинное развлечение.

Она улыбнулась про себя, довольная тем, как мудро и зрело звучали её слова. Она

чувствовала себя увереннее, с улучшенными чарами, чем прежний месяц… или всю

жизнь.

- Я бы предпочла наслаждаться тут вечером, - она повернулась. Эврет стоял в десяти

шагах, на лицо упала тень. – Да?

- Принцесса, - слова заставили дрожь пробежаться по позвоночнику, ибо она

помнила всё, что видела в его глазах в зале. Недоумение, желание, страх.

- Почему вы так далеко стоите, сэр Хейл?

- Я могу защитить вас и так, Ваше Высочество.

- Можешь? А если убийца выстрелит мне в сердце из того окна? Доберёшься до мне

вовремя?

- Боюсь, вам нужна защита не от убийцы.

Она потянулась к кулону на шее.

- Тогда от чего я должна защищаться? – сказала она, делая шаг вперёд.

- Себя, - твёрдо сказал он, отступил назад и куда менее убеждённо промолвил. – Или

меня, если подойдёте ближе.

Она сделала паузу. В нём было что-то иное, странная реакция на её лунные чары.

Она не была уверена в том, что это то, на что она надеялась. С того дня, как он приходил

к ней в покое, они украли столько минут… Касание кожи вне столовой. Рука на талии,

когда он уходил из её спальни ночью. Поспешный, отчаянный поцелуй в служебных

залах до смены караула.

Но Левана не была настолько наивна, чтобы делать вид, что ей не надо постоянно

давить на него мыслями. Перестраивать его мысли на свои, переносить на него сои

желания, снова и снова напоминать ему, что он любит её.

И шесть раз – шесть раз он нарушил кодекс поведения гвардейца, правило, согласно

которому он не должен говорить высшим, что это надо прекратить. Он сказал ей, что

смущён, что сердце разбито, что не может представить, что на него нашло, что он не

хотел ею воспользоваться, что не видит её, но надо было остановиться, что они должны

были… а потом опять целовал её.

До сих пор Леване не приходилось управлять своими эмоциями. До сих пор только

её лунные чары уговаривали его.

- Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что мне нужна от тебя защита?

- Ваше Высочество, - страх угас, усталость – нет. – Почему вы пытаете меня?

Она отшатнулась.

- Пытаю тебя?

- Каждый раз, когда я далеко, когда выполняю обязанности, забочусь о моей

девочке, мои мысли тверды. Я знаю своё сердце. Знаю, что жена умерла, но оставила

прекрасный подарок, за который я благодарен, - он сглотнул. – Знаю, что верен короне и

служу ей верой и правдой так, как могу. Знаю, что забочусь о вас… как стражник и друг.

- Ты мой…

- Но когда ты рядом, - продолжил он, и шок Леваны был темнее ночи. Стража

никогда не прерывает аристократию, тем более члена королевской семьи. – Мои мысли

перекручиваются. Ты как Солстайс, и я путаюсь. Моё сердце бьётся быстро, но не от

счастья или любви. Моё тело принадлежит другому, и я не могу держать свои руки

дальше от тебя, хотя знаю, что это неправильно. Звёзды свыше, меня надо казнить!

- Нет! Нет, я не позволю этому случиться!

- Но ты сделала это со мной.

Она замерла.

- Разве? – прошептал он. – Это всё манипуляции? Трюк над бедным, слабоумным

гвардейцем.

Левана покачала головой и подошла ближе, потянув к нему руки.

- Я так о тебе не думаю.

- Тогда зачем это делаешь?

- Потому что я люблю тебя! А ты любишь меня, но ты слишком…

- Я не люблю тебя! – закричал он, и слова разбили её на тысячу ледяных осколков. –

Или… Я не думаю так. Но ты перевернула мой разум так, что я не могу говорить о

реальности.

Она попыталась выдавить нежную улыбку.

- Разве не видишь? Это любовь. Противоречие эмоций и чувств, приступы страсти,

что нельзя контролировать, чувство сжатия в животе, когда не можешь решить, хочешь

ли убежать от человека или убежать с ним.

Лицо его было напряжено, когда он пытался прояснить слова прежде, чем вновь

закричать.

- Нет, принцесса. Не знаю, что вы описываете, но это не любовь.

Слёзы жгли её глаза.

- Когда ты сказал, что меня нужно защищать от тебя, я не думала, что ты разобьёшь

мне сердце. Когда я… я хотела сделать для тебя что-то, Эврет.

Отстранившись от неё, он запустил пальцы в свои густые волосы.

- Я не хотел, принцесса. Пойми, то, что ты делаешь, неправильно. Так не может

продолжаться. В конце концов, ты устанешь от этой игры, и я буду наказан за то, что

тобой воспользовался. Разве ты не видишь?

- Я сказала, что не позволю этому случиться.

Он опустил руки.

- Думаешь, королева послушает тебя?

- Должна. Она сама крутила романы со стражей.

- Ей не шестнадцать!

Левана обвила себя руками, словно щитом.

- Думаешь, я просто наивный ребёнок.

- Да. Наивный, смущённый и одинокий.

Она заставила себя выдержать его взгляд.

- А красивый?

Он вздрогнул и отвернулся.

- Я красивая, да? Даже невероятная?

- Принцесса…