- Удручает, но это правда. Единственный способ продолжения работы – вновь

заключить с Землёй торговые соглашения.

- Земля с нами торговать не будет. Разве не понимаешь, что суть болезни и

противоядия в этом? Пока этого нет, нам нечего предложить Земле, у них есть всё.

- У нас есть земля, Ваше Величество.

Левана ощетинилась. Хотя голос Хэддона не дрогнул, она видела нерешительность в

его глазах. И основательная.

- Земля, - повторила она.

- Сектора всё ещё занимают небольшую часть поверхности Луны. Есть множество

недвижимости с низкой гравитацией, что может быть ценной для Землян. Они могут

строить космодромы с меньшим количеством топлива и энергии, продолжать разведку

и поездки. Мы можем предложить. Это как первые лунные колонии.

- Нет. Это не вернёт нас к силе. Я не буду зависеть от Альянса.

- Ваше Величество…

- Обсуждение закончилось. Если есть ещё предложения относительно того, как

разобраться с проблемой ресурсов, я рада буду его слышать. Что дальше?

Встреча продолжалась достаточно дружелюбно, но было напряжение, что никогда

не растворялось до конца. Левана пыталась его игнорировать.

Она была королевой, которую ждала Луна. Она решит проблемы народа, страны и

трона.

20.

- Говорю, я хороша! – Левана до головокружения ходила по спальне.

- Уверен, - кивнул Эврет, принимая у Зимы обувь для Леваны из шкафа. – Спасибо,

дорогая, - он отложил обувь в сторону. Зима ликующе метнулась к шкафу. Посмотрев

вверх, Эврет посиял. – Ты самая счастливая с тех пор, как я видел тебя уже пару лет.

Левана давно уже чувствовала себя самой счастливой.

- Я никогда не была хороша, - сказала она. – Ченнэри лучше танцевала, пела,

манипулировала, лучшая во всём! Ха! Я лучшая королева, и все это знают!

Улыбка Эврета стала нерешительной, и она знала, что ему неловко говорить о

мёртвых, но Левана не волновалась. Уже год прошёл со смерти Ченнэри, и слишком

много даже дня траура. Она подозревала, что бедная швея, что больше никогда не будет

ходить, согласилась бы с нею.

Зима вновь бегала, принеся отцу ещё одну пару обуви. Он погладил её по диким

кудрям, что окружали ореолом её лицо.

- Спасибо.

Она вновь ускакала.

- И люди. Думаю, они действительно начинают любить меня.

- Любить тебя?

Левана остановилась, застигнутая врасплох насмешкой в его голосе.

Улыбка Эврета быстро погасла, словно он поймал насмешку слишком поздно.

- Милая, - так он обращался к ней совсем недавно. Он словно служил её сердцу и

задавал вопрос, когда называл так, и случайно не называл Солстайс. – Ты, без сомнения,

хорошая королева, делаешь очень многое для Артемисии. Но люди тебя не знают. Ты не

была во внешних секторах.

- Конечно, нет! Я их королева, там будут мои люди.

- Ты – королева-регент, - поправил он, и Левана вздрогнула от презрения этого

слова. – И хотя уверен, что ты получаешь точные отчёты, это не позволит народу узнать

своего правителя. Они не могут любить незнакомца. Спасибо, Зима. К тому же, каждый

раз, когда ты делаешь новости, ты всегда…

Она прищурилась, ожидая.

- Просто, ты никогда не показываешь лицо, когда тебя записывают. Ходят слухи.

Люди думают, ты что-то скрываешь. Любовь начинается с доверия, а доверия не может

быть, если они думают, что ты что-то скрываешь.

- Чары не работают на видео, ты знаешь. Все знают.

- Тогда не показывай им чары, - он указал на лицо. – Почему не быть самой собой?

Они восхитятся тобой за это.

- Как ты знаешь? Ты никогда не видел меня!

Он на мгновение остановился, его тёмные глаза опустились вниз. Зима замерла в

дверях, держа ещё одну пару сверкающих туфель.

Эврет встал и откашлялся.

- Ты права, но ведь разве это твоя вина?

- Папа? – Зима склонила голову. – Почему мама кричит?

Левана закатила глаза. Это было с того дня, как Зима заговорила. Она обращалась

только к отцу. Левана была прохожей, только называлась мамой.

- Просто так, дорогая. Почему б тебе не поиграть с куклами? – подтолкнув Зиму к

игровой комнате, Эврет налил себе из небольшого графина на столе. – Ты моя жена уже

три года, - сказал он, наблюдая за тем, как скользила янтарная жидкость по кубикам

льда. – Я не боролся за тебя. Не оставил. Но я задаюсь вопросом, будет ли это настоящим

браком, или ты будешь лгать, пока кто-то не умрёт.

Левана содрогнулась от неожиданности, предупреждая себя о слезах, говоря, что его

слова слишком больны, больнее, чем она показала.

- Думаешь, наш брак – ложь?

- Как ты сказала, я никогда тебя не видел.

- Это важно для тебя? Я красива, как она.

- Звёзды свыше, Левана! – он положил стакан на стол, так и не выпив. – Ты

подражаешь! Прячешься! Я этого никогда не хотел. Будь собой! Чего ты боишься?

- Думаешь, я поверхностен? Что имеет значение, какая ты под чарами?

Она отвернулась.

- Ты не знаешь, что просишь.

- Думаю, знаю. Шрамы, ожоги. Я слышал слухи.

Левана поморщилась.

- И знаю, твоя сестра сказала, что ты некрасива в детстве, могу только представить,

что случилось. Но… Левана… - вздохнув, Эврет подошёл к ней сзади, положив тёплые

руки на плечи. – Когда-то у меня жена, с которой я мог говорить обо всём. Доверять.

Думаю, если ты хочешь этого, мы должны попытаться. Этого никогда не произойдёт,

если ты будешь скрываться от меня.

- Этого не случится. – прошипела Левана, - если ты будешь постоянно нас

сравнивать.

Он повернул её лицом к себе.

- Ты сравниваешь себя с ней, - он обхватил её лицо. – Позволь мне тебя увидеть.

Позволь судить о себе самому – справлюсь я или нет, - он указал на окно. – Пусть люди

судят по себе.

Левана сглотнула, боясь понять, что он увидит её.

Правда ли, что он никогда не сможет доверять ей, любить её, пока она пряталась за

красотой и совершенством?

- Нет, я не могу, - прошептала она, выбираясь из его рук. Его лицо вытянулось, руки

упали. – Может, ты прав. Нет, ты прав… Я устрою тур по внешним секторам. Я позволю

им себя увидеть.

- Твои чары, ты имеешь в виду.

Она заскрипела зубами.

- Меня. Это всё, что имеет значение, потому не спрашивай меня снова.

Покачав головой, он вернулся к своему напитку.

- Поверь мне, - решительно сказала Левана, даже когда всё поплыло. – Это лучше.

Лучше.

- Это проблема, - сказал он, не в силах смотреть на неё. – Я не доверяю тебе. Не знаю,

как начать.

21.

Эта идея приходила к ней медленно. Ужасная фантазия. Селены не было. Ченнэри

умерла бездетной. Левана – настоящая королева.

Потом, в один день, когда она наблюдала, как Селена играла в своём питомнике, что-

то бормоча, Левана представила, как она умирает.

Запихивает один из камешков в рот и задыхается.

Поскальзывается в ванной, когда её няня отвлечётся.

Запутывается в своих нетвёрдых ногах и падает по ступеням дворца.

Грёзы сначала были противны ей – невинный ребёнок с большими карими глазами

и грязными коричневыми волосами, что всегда растрёпаны, но она говорила, что это

лишь грёзы. Никакого вреда нет представлять себе невинную ошибку, что приведёт к

смерти ребёнка, трауре страны, и Левана станет коронованной королевой, раз и

навсегда.

Вскоре фантазии стали более жестокими.

В порыве няня сбрасывала Селену с балкона.

Или не сама столкнулась, а какой-то ребёнок аристократов столкнул её по лестнице.

Или разочарованный пустышка прокрадётся во дворец и шестнадцать раз ударит её

в грудь.

Леване даже страшно было считать это своими мыслями, но она оправдывала их.

Она – великая королева. Луне лучше с нею, а не с бессознательным ребёнком,

испорченным, эгоцентричным паршивцем на троне.