Я свернул за угол и чуть не получил инфаркт. Кто-то невысокий и худенький стоял, прислонившись к моему пикапу. Я остановился как вкопанный и глубоко вдохнул. Оказалось, это просто Эрика. Я продолжил путь.

– Привет, Эрика, – окликнул я ее.

– Привет, Бо.

– Что случилось? – спросил я, подходя, чтобы открыть дверцу. Нашел ключи и посмотрел на Эрику. Похоже, она чувствовала себя очень неловко.

– Хм, я тут подумала, может быть, сходишь со мной на весенние танцы?

Я осторожно вставлял ключ в замок.

– Извини, Эрика, я не собираюсь на эти танцы.

Мне все-таки пришлось посмотреть на нее. Лицо ее вытянулось, черные волосы упали на глаза.

– О, ладно.

– Потому что буду в Сиэтле, – быстро добавил я, пытаясь вернуть ей уверенность в себе. – Это единственный день, когда я смогу поехать. Так что сама понимаешь. Желаю хорошо повеселиться, и все такое.

Эрика посмотрела на меня из-под челки.

– Ладно, – повторила она, но на сей раз немного жизнерадостнее. – Возможно, в следующий раз.

– Разумеется, – согласился я, тут же пожалев об этом. Надеюсь, она не восприняла это слишком буквально.

– Пока! – сказала она через плечо, отходя от меня. Я помахал ей рукой, но она этого уже не видела.

Рядом послышался тихий смешок.

Глядя строго вперед, мимо моего пикапа шла Эдит, и на ее губах не заметно было ни малейших признаков улыбки.

Я на секунду замер, неожиданно оказавшись так близко от нее.

Обычно перед каждым уроком биологии я брал себя в руки, но теперь был совершенно не готов. Она продолжала идти. Я рывком открыл дверь пикапа и, забравшись внутрь, захлопнул ее за собой с несколько чрезмерным рвением. Потом, дважды заставив двигатель оглушительно взреветь, вырулил задним ходом в проезд. Эдит уже была в своей машине, за два места от меня, и успела, подрезав меня, выкатиться вперед. Она остановила автомобиль – как я понял, чтобы подождать братьев и сестер. Я видел, что все четверо направляются к парковке, вот только они были ещё очень далеко, у кафетерия.

Посмотрев в зеркало заднего вида, я обнаружил растущую за мной очередь. Из стоящей прямо за моим пикапом подержанной «Сентры» мне махала Тейлор Кроули, которая недавно приобрела эту машину взамен разбитого фургона. Я слегка пригнулся и сделал вид, будто ничего не замечаю.

Я сидел там, изо всех сил пытаясь не смотреть на водителя «вольво», но тут услышал, что в боковое окно со стороны пассажира кто-то стучит. Это была Тейлор. Не понимая, в чем дело, я снова бросил взгляд в зеркало заднего вида. Ее «Сентра» стояла с включенным двигателем и открытой водительской дверью. Я наклонился, чтобы опустить стекло. Оно плохо поддавалось, и я сдался на полдороге.

– Извини, Тейлор, мне не проехать. Не пропускают, – я махнул рукой в сторону «вольво». Легко было понять, что от меня здесь ничего не зависит.

– О, я знаю… просто хотела спросить тебя кое о чем, раз уж мы тут застряли, – она улыбалась.

Что не так с этой школой? Или это что-то вроде розыгрыша? Издевательство над новичком?

– Пойдешь со мной на весенние танцы? – продолжила она.

– Меня не будет в городе, Тейлор, – я понял, что это прозвучало слишком резко. Ведь она не виновата в том, что МакКейла и Эрика уже израсходовали мое терпение. Не следовало забывать о вежливости.

– Да, МакКейла так и сказала, – призналась Тейлор.

– Почему же тогда?..

Она пожала плечами:

– Я надеялась, что ты просто смягчил для нее удар, когда отказывал.

Ладно, она все-таки виновата.

– Извини, Тейлор, – сказал я, не испытывая и доли той неловкости, которую чувствовал с МакКейлой и Эрикой. – Я не собираюсь идти на эти танцы.

– Ничего страшного, – невозмутимо ответила она. – Ведь впереди еще бал.

И, прежде чем я успел как-то отреагировать, она направилась обратно к своей машине. Я чувствовал, что покрываюсь красными пятнами. Прямо передо мной Арчи, Роял, Элинор и Джесамина садились в машину. В зеркале «вольво» я увидел глаза Эдит, пристально смотревшей на меня. Они были слегка прищурены, а плечи ее тряслись от смеха. Словно она слышала все, что говорила Тейлор, и нашла мою пятнистую реакцию на это весьма забавной. Я нажал на газ, раздумывая над тем, насколько сильные повреждения нанесу «вольво» и черному авто по соседству, если силой проложу себе путь к побегу. Не приходилось сомневаться, что мой пикап может выиграть эту схватку.

Но Каллены уже сидели в машине и «вольво» Эдит удалялся, стремительно и почти беззвучно.

По дороге я старался сосредоточиться на чем-нибудь другом – хоть на чем-то. Пригласит ли МакКейла Джереми на танцы? Будет ли он винить меня, если она этого не сделает? Серьезно ли Тейлор говорила насчет бала? Какой предлог мне придумать на этот случай? Может быть, запланировать визит к маме, или она сама приедет сюда? Что приготовить сегодня на ужин? Мы уже давно не ели цыпленка.

Но стоило мне закончить ответ на очередной собственный вопрос, как мысли тут же упорно возвращались к Эдит.

К моменту приезда домой вопросы у меня закончились, поэтому я отказался от попыток думать о другом. И решил приготовить куриные энчилады, потому что это хоть на какое-то время займет меня, а на дом задано не так уж много. К тому же для нарезания ингредиентов – цыпленка, перца чили, лука – необходимо повышенное внимание. И все-таки я продолжал снова и снова вспоминать во всех подробностях урок биологии, перебирая в уме каждое слово Эдит. «Нам лучше не быть друзьями», – что она имела в виду, говоря так?

Я почувствовал неприятную пустоту внутри, поняв, что это могло означать только одно. Должно быть, она знает, как я одержим ею – вряд ли мне удавалось достаточно хорошо это скрывать. И не хочет поощрять меня… поэтому нам даже друзьями быть нельзя… потому что Эдит не хочет обидеть меня так же, как я обидел сегодня МакКейлу и Эрику (с Тейлор, похоже, всё в порядке), и чувствовать себя виноватой. Потому что я вообще ее не интересую.

Что отлично можно понять, несомненно, поскольку я действительно неинтересный.

В глазах у меня защипало от лука. Я схватил посудное полотенце, намочил его под краном и протер глаза. Это не больно-то помогло.

Я скучный – и знаю это о себе. А Эдит – полная противоположность скуке. Это касается не только ее тайны, какой бы она ни была, если даже я правильно помню хоть что-то из того безумного эпизода. Сейчас я уже и сам почти поверил в историю, которую рассказывал всем остальным. В ней было гораздо больше смысла, чем в том, что, как мне казалось, я видел.

Но и без всякой тайны она все равно не была мне ровней. Умная, и загадочная, и красивая, и абсолютно идеальная. Если она вдобавок могла одной рукой поднять полногабаритный фургон, это уже не имело большого значения. В любом случае она была фантастичной, а я – самым обыденным представителем реальности.

И это хорошо. Я могу оставить ее в покое. Я оставлю ее в покое. Отбуду здесь, в чистилище, срок по собственноручно вынесенному приговору, а потом, надеюсь, мне предложит стипендию какое-нибудь учебное заведение на Юго-Западе или, возможно, на Гавайях.

Заканчивая приготовление ужина, я старался думать о пальмах и солнце.

Чарли, похоже, был обеспокоен, когда, войдя в дом, уловил запах зеленого перца, однако приободрился, попробовав первый кусочек. Было немного странно, но приятно наблюдать, как он постепенно начинает доверять моим кулинарным навыкам.

– Пап? – спросил я, когда он почти доел.

– Да, Бо?

– Хм, я просто хотел сказать тебе, что в следующую субботу собираюсь съездить в Сиэтл. Всего на день, – не хотелось спрашивать разрешения, чтобы не создавать нежелательный прецедент, но простое утверждение звучало бы грубо, поэтому я добавил: – Не возражаешь?

– Зачем? – голос Чарли звучал удивленно, как будто он и представить себе не мог причину, способную заставить кого-то захотеть покинуть пределы Форкса.

– Ну, я хотел купить несколько книг – в здешней библиотеке очень ограниченный выбор. И, возможно, что-нибудь из одежды, – у меня были кое-какие деньги, поскольку, благодаря Чарли, мне не пришлось покупать машину, хотя на то, чтобы «прокормить» этот пикап бензином, уходило больше денег, чем я ожидал. А теплые вещи, привезенные из Финикса, явно были разработаны людьми, которые никогда не жили при температуре ниже семидесяти градусов, но им однажды рассказали, что такое холодный климат (Прим.пер.: 70° по Фаренгейту примерно равны 21°С)