Черты лица Эдит были такими утонченными, такими симметричными. Ее лицо могло заставить любого замереть на месте, но только не убежать. Как раз наоборот.

– Трудно себе такое представить, – признался я. Она молча нахмурилась. – Ну, то есть ты наверняка смогла бы, если бы захотела.

Эдит склонила голову к плечу и раздраженно улыбнулась, но так ничего и не сказала.

– А ты расскажешь мне о своей семье? – спросил я. – Эта история должна быть намного интереснее моей.

Она тут же насторожилась:

– Что ты хочешь знать?

– Каллены тебя удочерили?

– Да.

Я не сразу решился задать следующий вопрос:

– А что случилось с твоими родителями?

– Они умерли много лет назад, – ее тон был обыденным.

– Прости.

– Я их почти не помню. Уже давно мои родители – Карин и Энист.

– И ты их любишь, – это не было вопросом. Тон, которым Эдит произнесла их имена, не оставлял места для сомнений.

– Да, – улыбнулась она. – Не могу представить себе никого лучше них.

– Значит, тебе очень повезло.

– Знаю.

– А твои брат и сестра?

Эдит взглянула на часы на приборной доске:

– Мои брат и сестра, а еще Джесамина и Роял, если на то пошло, очень расстроятся, если им придется ждать меня под дождем.

– Ох, прости. Наверное, тебе пора.

Глупо, но мне совсем не хотелось выходить из машины.

– И ты, вероятно, не против, чтобы твой пикап пригнали обратно, пока шеф Свон не вернулся домой, чтобы тебе не пришлось объясняться с ним по поводу твоего синкопального эпизода.

Она хорошо разбиралась в медицинской терминологии, что, в принципе, понятно – ее мать врач.

– Он наверняка уже об этом слышал. В Форксе нет никаких тайн, – проворчал я.

Видимо, я сказал что-то смешное, но не мог понять, что именно и почему ее смех звучит немного напряженно.

– Повеселитесь там на пляже, – сказала Эдит, успокоившись. – Погода как раз для солнечных ванн, – она жестом указала на стену дождя.

– А разве мы не увидимся завтра?

– Нет. Мы с Элинор начнем уикенд пораньше.

– Чем собираетесь заниматься? – друзья могут задавать такие вопросы, верно? Надеюсь, она не расслышала в моем голосе разочарования.

– Пойдем в поход на скалы Гоат Рокс, это к югу от горы Ренье.

– О, наверное, это весело.

Эдит улыбнулась:

– Не мог бы ты кое-что для меня сделать в эти выходные? – она повернулась, и наши взгляды встретились, ее глаза горели гипнотическим огнем.

Я беспомощно кивнул. «Что угодно», – мог бы сказать я, и это было бы правдой.

– Не обижайся, но ты, кажется, из тех людей, которые притягивают неприятности, как магнит. Постарайся не упасть в океан и не попасть под машину, ладно?

На ее щеках показались ямочки, что несколько смягчило боль от обвинения в несостоятельности.

– Посмотрю, что можно сделать, – пообещал я.

Я выпрыгнул из машины в вертикальную реку и побежал к крыльцу. Когда я оглянулся, «вольво» уже исчез.

– Ой! – я схватился за карман куртки, вспомнив, что забыл отдать Эдит ключи от пикапа.

Карман был пуст.

_________________________________________

* Слабая вазовагальная система – видимо, Бо имеет в виду вегетососудистую дистонию, при которой может происходить так называемый вазовагальный рефлекс – резкое возбуждение блуждающего нерва (nervus vagus, лат.), при котором падает артериальное давление.

** Неврокардиогенные синкопе (НКС) – сборный термин, используемый для характеристики целой группы клинических синдромов, проявляющихся приступами потери сознания и связанных с патологическим рефлекторным воздействием вегетативной нервной системы на регуляцию сосудистого тонуса и сердечного ритма.

Глава шестая

6. Страшные истории

Стараясь сконцентрироваться на третьем акте «Макбет», я всё же прислушивался к звукам с улицы. Казалось, даже сквозь шум ливня я услышал бы рев мотора своего грузовика. Но, в очередной раз выглянув в окно, я вдруг обнаружил его на привычном месте.

Мне не очень-то хотелось вставать в пятницу, и она с лихвой оправдала мои наихудшие ожидания. Естественно, меня ожидали комментарии относительно вчерашнего обморока. Джереми, похоже, получал от этой истории особое удовольствие.

Он смеялся до икоты, когда Логан притворно потерял сознание за обеденным столом. К счастью, МакКейла держала рот на замке и никто, видимо, не подозревал об участии Эдит. Впрочем, у Джереми оставалась куча вопросов по поводу вчерашнего ланча.

– Что хотела Эдит Каллен? – спросил он на тригонометрии.

– Я не совсем понял, – и это была правда. – Она так ничего и не объяснила.

– Она выглядела сердитой.

Я пожал плечами:

– Разве?

– Никогда не видел, чтобы она сидела хоть с кем-то, кроме своей семьи. Это было странно.

– Да, странно, – согласился я.

Казалось, его раздражало то, что у меня не нашлось лучших ответов.

Даже зная о том, что ее не будет в школе, я все равно надеялся, и это, пожалуй, было хуже всего. Войдя в буфет с Джереми и МакКейлой, я не удержался и посмотрел на стол Эдит, за которым, сблизив головы, сидели Роял, Арчи и Джесамина. Мне стало интересно, не Арчи ли вчера пригнал мою машину и что он думает по этому поводу.

За столом, где я обычно сидел, все энергично строили планы на завтрашний день. МакКейла снова оживилась, полагаясь на метеопрогноз местных теленовостей намного больше, чем он, на мой взгляд, того заслуживал. В обещанную ясную погоду я поверю не раньше, чем увижу ее своими глазами. Но, по крайней мере, сегодня потеплело – почти пятнадцать градусов, – хотя было по-прежнему влажно. Может, поездка и не окажется совсем уж убогой.

Во время ланча я поймал на себе несколько недружелюбных взглядов Логана, которые мне были не совсем понятны. Ведь над его номером с обмороком я смеялся вместе с остальными. Кое-что, правда, прояснилось, когда мы выходили из столовой. Наверное, он не подозревал, что я шел прямо за ним и МакКейлой.

Логан провел ладонью по прилизанным серебристым волосам.

– Не знаю, почему бы Бофору, – он произнес мое имя насмешливо, – теперь просто не сесть с Калленами.

Никогда не замечал, какой гнусавый у него голос, а теперь в нем звучала еще и удивившая меня злоба. Я был не настолько хорошо знаком с этим парнем, чтобы у него могла появиться причина невзлюбить меня – во всяком случае, мне так казалось.

– Он мой друг и будет сидеть с нами, – отрезала МакКейла. Это прозвучало очень преданно, но еще и собственнически. Мне больше не хотелось слушать их разговор, и я приостановился, пропуская вперед Джереми и Аллена.

Позже, за ужином, Чарли с энтузиазмом говорил о предстоящей мне утром поездке в Ла Пуш. Кажется, он чувствует себя виноватым из-за того, что оставляет меня в одиночестве по выходным, но слишком долго вырабатывал свои привычки, чтобы так просто от них отказаться. А я никогда не возражал против уединения.

Разумеется, он знал имена не только всех ребят, собиравшихся ехать, но и их родителей, а также, вероятно, их прабабушек и прадедушек. И явно одобрял поездку. Интересно, как он отнесся бы к моему намерению прокатиться в Сиэтл с Эдит? Ведь Каллены, похоже, очень ему нравятся. Однако не имело смысла рассказывать Чарли о моих планах.

– Пап, ты знаешь место под названием Гоат Рокс или что-то вроде этого? Кажется, это к югу от горы Ренье.

– Да, а что?

Я пожал плечами:

– Некоторые ребята говорили о походе в те края.

– Это не самая подходящая местность для похода, – он явно удивился. – Слишком много медведей. Туда ездят в основном в охотничий сезон.

– Хм. Наверное, я что-то не так понял.

Я собирался поспать подольше, но меня разбудил свет. Вместо приевшейся мрачной серости, при которой приходилось вставать по утрам в течение последних двух месяцев, в окно лился яркий, чистый желтый свет. Я просто глазам своим не верил, но вот оно – наконец-то – солнце. Не в том месте, слишком низко и не так близко, как полагалось бы, и все-таки, несомненно, это солнце. На горизонте по-прежнему громоздились облака, однако практически весь остальной небосвод был чистым и голубым. Я быстро оделся, опасаясь, что ясное небо исчезнет, стоит повернуться к нему спиной.