Марселю. Молодой Бастет кривит губы при виде ее, этот жест напоминает мне Элайджу. Ну ладно, Элайджу, который притворялся Марселем, во всяком случае. Боже, это сводит с ума!

— Разве у нас нету чего-нибудь повкуснее? — надувается он. — Я не люблю бобы.

Ацелот забирает их обратно.

— Тем лучше для меня, больше достанется.

Марсель вырывает банку, и Ацелот ерошит волосы брата, когда садится. Солнечный луч попадает на изящное лицо Ацелота, и он отклоняет голову немного назад, наслаждаясь теплом. Мы болтаем о ерунде, не обращая внимания на Себастьяна, который все еще сидит в Минипорте и жалуется на то, что голоден — ему может достаться немного холодных бобов... после, если повезет — и на мгновение я забываю о восстании и «Ора», и просто наслаждаюсь жизнью. Марсель оказывается на удивление забавным, когда рассказывает смешную историю об Ацелоте, который попал в очень щекотливое положение перед родителями с одной из их служанок.

— Он утверждал, что помогал ей мыть пол, — рассказывает Марсель, посмеиваясь. — Отец просто стоял там, совершенно подавленный! И что там мама сказала?

— Ты пропустил пятно, дорогой, — женским голосом произнес Ацелот.

Я смеялся, надрывая живот, и чувствовал себя хорошо. Я не помню, когда такое было в последний раз.

Когда Ацелот и Марсель закончили с обедом, мы направляемся обратно в Минипорт, чтобы взять наше оружие и куртки с капюшонами. Марсель хватает свой темно-красный сюртук.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я.

Он хмурит брови.

— Я собираюсь с вами.

— Нет, ты следишь за этим болваном, — говорю я, указывая на Себастьяна. Ищейка кидает на меня суровый взгляд. — Только не давай ему приближаться к любым масляным фонарям, понятно?

Марсель вспыхивает, вспоминая инцидент в штабе Стражей.

Мы с Ацелотом надеваем куртки, низко натянув капюшоны, скрывающие наши лица, и направляемся в город.

* * *

Эта прогулка занимает не менее часа в оживленном Центральном районе, главным образом потому, что мы держимся извилистых улочек, и по возможности, стараемся остаться незамеченными. Центр города кишит людьми, и мы локтями пробиваем себе дорогу через толпу. Старый город Серого Волка не был предназначен для большого числа жителей. Узкие дороги стоят в пробках от военных машин. Кафе и постоялые дворы переполнены гвардейцами Стражей, которые вываливаются на улицы, пьют Шайн, курят и играют в карты.

Весь город превратился в крепость Стражей, куда не повернись, там еще один гвардеец или Люпин — Люпины долгое время были верными сторонниками Пуриана Роуза, так что это не удивительно видеть их здесь — но по иронии судьбы, из-за того, что здесь так много Стражей, нам намного легче вписаться. Несмотря на это, я продолжаю закрывать капюшоном свое лицо, а мои руки крепко сжимают пистолет в кармане куртки. На всякий случай.

В любое другое время, город был бы красивым, но Стражи-гвардейцы уже перевернули все вверх дном, бросая пустые бутылки и мусор прямо на тротуары.

Во всех витринах висят государственные пропагандистские плакаты. Я заметил несколько плакатов с рекламой публичной церемонии Очищения, которая пройдет на следующей неделе на площади Уинстон. «ПОСЕЩАЕМОСТЬ ОБЯЗАТЕЛЬНА» — жирными буквами написано снизу.

Я замираю. В одной из витрин висит недавняя газетная статья. Заголовок гласит, что «ПОСОЛ ДАРКЛИНГОВ БЫЛ ПРИЗНАН ВИНОВНЫМ». Кто-то нарисовал усы и пару дьявольских рогов на черно-белой картинке с Сигуром, сопровождающей статью. Я читаю статью. Каждое её слово отдается у меня в голове. Казнь Сигура назначена на эти выходные.

Шум вокруг меня затихает, когда я пялюсь на статью. Они собираются убить его. Я протягиваю руку и касаюсь рукой стекла, которое отделяет меня от фото моего Кровного Отца. Миллион мыслей устраивают гонки в моей голове, пытаясь понять, как его спасти. Но я знаю, что не смогу. Я не буду. У меня есть миссия. Я отворачиваюсь от витрины.

— Давай проверим железнодорожный вокзал. В Бесплодных землях я видел грузовой поезд, наполненный заключенными, — говорю я. — Я предполагаю, что они перевозили людей в «Девятый».

Мы направляемся вниз по длинной дороге, которая называется Колониальной улицей, и выходим на огромную площадь. В центре площади стоит колонна, более ста футов высотой, увенчанная бронзовой статуей Теодора Уинстона, одного из основателей страны. У основания статуи, команда Бутсов занята строительством деревянной платформы. Мои глаза привлекает к себе афиша — большой, электронный экран, расположенный на крыше здания слева от нас. Правительственная реклама проигрывается на экране, показывая собрание Пилигримов во время их утреннего Очищения. Ритуал завораживает, я никогда не видел что-либо подобного раньше. Только, когда я присутствовал на службе своего отца, но он был служителем старой веры — религии, за которой раньше следовали люди Объединенных Штатов Стражей, прежде чем вера Чистоты стала популярной.

Пилигримы идут к алтарю, по одному, где их ждут две чаши: одна белая, другая красная. Они пьют из белой чаши, и тогда проповедник погружает свой палец в красную чашу и рисует знак на их лбах. Все они выглядят безмятежно, под кайфом, после ритуала. Они напоминают мне моих клиентов под Дурманом — у них такая же эйфория и отсутствующий взгляд. Ролик заканчивается лозунгом: «ЕГО МОГУЩЕСТВО ЗАЩИТИТ ПРАВЕДНЫХ». Я качаю головой в недоумении. В основном, правительство говорит следовать за верой Чистоты, или будешь отправлен на «Десятый».

Ацелот указывает в сторону здания на другой стороне площади.

— Ну, вот тебе и железнодорожный вокзал. Мы должны заглянуть внутрь?

Я киваю. Только так мы будем знать наверняка, едут ли поезда сразу в «Десятый». Мы пересекаем площадь, направляясь в сторону вокзала. Это внушительное Готическое здание с возвышающейся часовой башней и арочными окнами.

Нутро вокзала манит своей прохладой. Внутри мраморные полы, а колонны подпирают высокий сводчатый потолок, выкрашенный в насыщенный зеленый цвет. С потолка свисает красно-белый флаг Стражей. Как и везде в Сером Волке, вокзал кишит людьми. Я заметил несколько Стражей-гвардейцев, сидящих в таверне вне вокзала, наслаждаясь своим обеденным перерывом, а остальные собрались вокруг многочисленных рыночных столов, где торговцы продают дешевые часы, грязные журналы, игральные карты, сигареты — в основном все, что они думают, Стражи-гвардейцы захотят. Гвардейцы весело торгуются с продавцами. Для них это просто большой отпуск. Яд наводняет мои клыки.

На фоне всего этого, свора Люпинов тащит тяжелые ящики с припасами вверх и вниз по лестничным пролетам, которые ведут к платформам. Мы небрежно прогуливаемся вокруг вокзала, пытаясь вести себя нормально и гармонировать с другими пассажирами, хотя мое сердце колотится.

— Эш, смотри, — шепчет Ацелот, незаметно указывая на группу Люпинов, одетых в длинные бордовые куртки. Каждый из них несет ящик с печатью «ДЕСЯТЫЙ» на нем. Они направились вниз по лестнице к платформе шесть. Так вот откуда уходят поезда до «Десятого»? Один из Люпинов — женщина со снежно-белой гривой и естественными красными губы — смотрит в нашу сторону. Мы быстро отворачиваемся от нее.

— Давай убираться отсюда, — шепчу я, не желая здесь больше оставаться.

Мы спешим обратно на склад на западную сторону города, беря тот же маршрут, который мы использовали, чтобы добраться сюда. Я чувствую облегчение, когда мы подходим к хорошо-знакомому каналу, за пределами заброшенных складов, вдали от глаз Стражей.

— Я думаю, мы должны отправиться завтра на рассвете, — говорю я, и мы входим на склад. — Я не хочу сидеть здесь и долго ждать …

Мы останавливаемся на подступе.

Минипорт исчез.

Завитки дыма спиралью поднимаются от затухающего костерка, который я соорудил ранее. Две брошенные банки фасоли лежат рядом с ним, вместе с моей синей сумкой. Содержимое валяется по полу — Марсель, должно быть, снова рылся в моих вещах. Рядом с моей сумкой кровавое пятно.