Солдаты в комбинезонах цвета ржавчины тут же прекращают свои занятия и салютуют моему папе, когда он проходит мимо. Даже, несмотря на то, что папа одет точно так же, как и они, он излучает власть. Он кивает нескольким солдатам, даже пытается улыбнуться губами, исполосованными шрамами, но солдаты все равно держаться на почтительном расстоянии от него.

Доктор Крейвен посмеивается, в то время как Элайджа хватает мою руку и кружит меня всю дорогу вниз по Главной улице. Мы оба смеемся. Мимо проходящие солдаты одаривают нас недоумевающими взглядами. Но мне все равно. Приятно получить хотя бы толику хороших новостей после стольких страданий в последнее время. Мы все потеряли близких нам людей, включая доктора Крейвена, чей сын Себастьян пропал вместе с Эшем и сводными братьями Элайджи. Трудно волноваться о Себастьяне, когда он изнасиловал и убил мою сестру, но он по-прежнему сын доктора Крейвена; и я понимаю, почему доктор беспокоится о нем. Тем не менее, доктор не может рассчитывать на сочувствие ни от кого из здесь присутствующих. Если Себастьян появится прямо сейчас, то он будет немедленно казнен и доктор Крейвен знает это. Для Себастьяна было бы намного лучше остаться не найденным.

В комнате центрального управления очень шумно, когда мы входим в нее. Это круглая комната, заполненная интерактивными столами военного класса и стеклянными стенами, покрытыми цифровыми экранами, на которые потоком поступают обновления о военных операциях Стражей-поставстанцев. Солдаты, работающие за интерактивными столами, приветствуют моего отца, когда мы прогуливаемся по комнате. На одном экране я заметила отряд «Зета» врывающийся на военный завод, а на другом, «Омикрон» только что разрушил мост. На том месте они водружают лазурно-голубой с черным флаг — тот самый флаг, который Эш придумывал для «Людей за Единство». Я морщу лоб. Элайджа недоуменно смотрит на меня.

— Что они делают? — спрашивает он.

Я поворачиваюсь к папе:

— Вы присваиваете эти нападения «Людям за Единство»?

Он кивает.

— Зачем привлекать к себе внимание, если нам этого не нужно? «Люди за Единство» — отличное прикрытие. — Он улыбается, довольный собой. — Я опасался, что они будут мешаться под ногами, но они оказались очень полезны, отвлекая внимание Роуза на себя. А это позволяет нам заниматься своими делами.

— Ну, вообще-то, мы не только занимались тем, что «привлекали внимание» Пуриана Роуза, — ворчу я сквозь зубы. Даже, если технически я — Страж, в первую очередь я себя считаю членом «Людей за Единство». — Две недели назад мы освободили Фракию.

— И вы проделали прекрасную работу, Натали, — говорит папа, поглаживая меня по плечу. — Но нам нужно сосредоточиться на первоочередных задачах, которые помогут выиграть эту войну.

Я плотно сжимаю губы. Меня раздражает его покровительственный тон. Неужели он действительно только что это сказал?

Папа подходит к интерактивному столу регистрации, ну а я перевожу взгляд на информщиты. Мне нужно успокоиться, а то ляпну что-нибудь такое, о чем потом пожалею. Один из мониторов вещает последние новости Си-Би-Эн, правительственного канала вещания. Новости читает гламурная, зеленоглазая блондинка, представительница Февральских полей.

И главная новость сегодняшнего дня: Посол Дарклингов Сигур Марвик был признан виновным по обвинению в терроризме, за участие в бомбардировке Блэк Сити, где погибло двадцать гвардейцев Стражей и сотни получили ранения.

Экстренный выпуск новостей начинается с Сигура, которого выводят из суда. Он выглядит изможденным, с темными тенями под глазами. Его определенно заставили голодать. С тех пор, как он был ослеплен — один его глаз молочно-белого цвета, а другой сверкающий оранжевый. Он одет в серый, тюремный комбинезон, который висит на его тонком теле. Его длинные, льдистобелые волосы закручиваются и клубятся вокруг угловатого лица, почуяв в воздухе вокруг него кровь. Я знала, что Сигур будет признан виновным, но, несмотря на это, новости пугают меня.

«Февральские поля» возвращаются на экран.

Казнь посла должна пройти через два дня. По другим источникам, подготовка к национальной церемонии Очищения уже началась в каждом городе СШС. Она пройдет на следующей неделе и будет крупнейшей в своем роде, когда-либо транслируемой в прямом эфире на телевидении. Правительство Стражей ожидают более восьмидесяти миллионов Паломников, которые будут присутствовать на публичных церемониях, где Пури...

— Уберите это дерьмо с глаз моих долой, — говорит Гаррик у интерактивного стола в центре зала. Люпин огромен — ростом более чем семь футов — и каждый его дюйм — это хорошо развитая мускулатура. У него пятнистая, седая грива, которая уложена как акулий плавник, уходящий вниз от центра головы.

Рядом с ним стоит другой Люпин, Саша, у которой выкрашенная в розовый грива и на губах, в тон волосам, неоновая помада. На ней комбинезон с коротким, металлическим пояском на талии, который расстегнут, чтобы показать ее декольте. Люпины составляют две трети команды «Альфа». Заключительный член команды — Дестени Винсент, сногсшибательная, темнокожая девушка около двадцати, с длинными косичками, которые уложены сзади в опрятный пучок.

Почти все мужчины на базе неравнодушны к Дестени, из-за ее модельной внешности — раньше она регулярно украшала обложки Ежемесячного журнала «Юность Стража», когда была в моем возрасте, но под этой красивой внешностью скрывается девушка, с которой лучше не связываться.

Она перехватывает мой взгляд и подмигивает. Мы с Дестени сразу же нашли общий язык, потому что у нас много общего. Мы обе родом из высокопоставленных семей-Стражей (её тетя была Эмиссаром Винсент) и мы вращались в одних и тех же социальных кругах, пока росли, так что у нас достаточно тем для сплетен.

Во главе интерактивного стола — моя мать. Она сама сосредоточенность, когда смотрит на экран, который отбрасывает голубоватое свечение на ее бледную кожу. Карта Центрума проецируются на экран. Пять светящихся оранжевых точек перемещаются по карте. Мужской голос потрескивает из динамиков.

— Это «Омега». Мы на позиции, — говорит он.

Мама поднимает глаза по мере того, как мы приближаемся к интерактивному столу. Они расширяются, когда она замечает наши лица и улыбается. Она с надеждой смотрит на доктора Крейвена.

— Лечение работает, — говорит он.

Мать сжимает интерактивный стол, как будто она может упасть, и выпускает прерывистый выдох. Она не делает ни шагу, чтобы обнять меня, она не из тех, кто приветствует публичное проявление чувств.

— Это замечательно, просто замечательно.

— Натали с Элайджей хотят выйти на поверхность. Я дал добро. Отряд «Альфа» может сопроводить их, — говорит отец.

Гаррик с Сашей обмениваются взглядами. Они определенно не рады этой перспективе, а вот Дестени радуется возможности выйти на поверхность. Похоже, я ни одна такая — отчаянно мечтающая выбраться отсюда. Я улыбаюсь маме.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: