Я ничего не ответила, но зла не держала.

Когда после всех выступлений и жарких прений, где немного пожурили и самого нашего бедолагу начальника товарища Прокопенко, зав. Отделом пропаганды райкома – где то даже приятная, но все же неумело играющая роль умного и рассудительного человека, спросила меня: «Да, есть проблема, но зачем нужно было выносить мусор из избы?» Она прекрасно знала, что я и пыталась решить проблему в нашей коммунистической избе – в райкоме партии, но хозяева избы не отреагировали. Впрочем, я мусор не выносила, и никто не выносил. Жалобы в КРУ, как оказалось потом, никакой не было.

Это была просто очередная запланированная проверка нашего района.

Но, уверенная в своей правоте, и даже гордая за свое поведение, я спокойно ответила высоко сидящим за почетным столом вершителям судеб нашего района и низко сидящим, в зале, моим притихшим сослуживцам, коллегам и друзьям. Ответила очень коротко и понятно: «Мусор выносят из избы, чтобы в избе было чище». Нет, я не заслужила аплодисментов и даже просто одобряющих взглядов, но поставила точку в этом деле.

Пути господни неисповедимы.

Прошло 30 лет и судьба снова свела меня с когда-то молодым и симпатичным крушником. Судя по фотографиям в «Одноклассниках» он и сегодня выглядит презентабельно, а в сравнении с его ровесниками, живущими в Белоруссии, даже замечательно. Если бы не эти, возвращающие нас к прошлым людям и временам «Одноклассники», мы бы так и не узнали о себе, своей истории, много интересного. Мы всегда с радостью находим эти ниточки в прошлое, пылко и восторженно рассказываем о своих достижениях и, с порой искренним любопытством расспрашиваем бывших одноклассников, однокурсников и коллег об их жизни. Но уже после 2-3 писем и просмотра старых фотографий молодых, и новых, почти неузнаваемых от излишне накопленного жира на теле и сетки морщин на лице, бывших друзей и не друзей, нам становится скучно, и мы забываем почти все, о чем нам поведали эти друзья и не друзья. Да, у нас общая история. Но, как обычно, Сегодня побеждает Вчера. Тем более если это вчера было 30-40 лет назад. Нам уже не интересно как они там закатывают овощи и фрукты на зиму и как мечтают, но финансово не могут себе позволить, посетить теплые берега израильских морей.

Однако бывший крушник, как выяснилось, уже несколько лет живет в тихом и красивом северном уголке Израиля, а значит, фрукты и овощи на зиму не закатывает.

Таким образом, я наконец узнала кое что новое и интересное о тех событиях, как говорится с другой стороны, со стороны официальной.

Прежде всего, для меня было новостью, что никакой жалобы в областное КРУ не было. В то время осуществлялась очередная и запланированная проверка Быховского района, а молодой и симпатичный еврей возглавлял бригаду ревизоров. Бригада, по мнению ее руководителя, была слабовата. А работа оценивалась по выявленным недостаткам.

Молодой и симпатичный руководитель был, как и все руководители евреи, инициативным трудоголиком, и решил проверить "сверх плана" какую-нибудь организацию самолично. А тут, как будто специально, он стал случайным свидетелем разговора в Райфинотделе. Говорили о том, что опять в Быховском отделе культуры дрязги, а воду мутит некая Расина. И именно фамилия Расина подтолкнула его к походу в наш Отдел культуры. Он, конечно, представлял эту неведомую Расину женщиной средних лет, ярко накрашенной и со стрижкой. По-моему, я его приятно удивила. Но главное он естественно подумал, что еврейка еврею обязательно подкинет информацию для проверки.

Однако, по его мнению, я вела себя достойно. Никакой особой информации против Прокопенко не выдала, хотя весь район считал именно меня его источником. И до области дошло, что ему там "своя" информацию сливала. А он был не только инициативным, но и достаточно умным, хитрым и дотошным, хотя и очень тактичным и располагающим к себе, и до всех нарушений добрался сам, о чем с нескрываемой гордостью поведал мне в «Одноклассниках».

Материалы по результатам проверки были направлены в Комитет народного контроля, и как водится сразу доложено в Обком Партии. Нашего руководителя бригады КРУ пригласила к себе зав. отделом пропаганды и агитации обкома тов. Костенко. Долго жала руку и проникновенным голосом вещала: «Нам стыдно, что еще встречаются кое-где у нас порой такие кадры! Мы во всем разберемся и примем меры».

Но все спустили на тормозах. Система «своих» не сдавала и не сдает.

После областной проверки КРУ и выявления многих намного более серьезных фактов, чем пьянство со стороны моего заведующего, на месте были приняты решительные меры по восстановлению порядка в отделе культуры. «Подсудимый», мой бедный товарищ Прокопенко получил выговор по партийной линии и его перевели на должность директора УПК (Учебно-производственного Комбината), где зарплата была значительно выше прежней.

В последствие, он еще долго делал мне всякие козни и мешал устроиться на работу в другом городе, куда я вскоре после замужества переехала. А пока мне отдали его портфель и весело заигрывали на всех собраниях Больших людей города и района. Как исполняющая обязанности зав отделом культуры района, я целыми днями бегала с этой папочкой и мечтала снова вернуться в любимую культурно-массовую работу. Но так и не вернулась, а вышла замуж и уехала в столицу нашей области город Могилев.

Через несколько лет он приехал на курсы в институт усовершенствования учителей, где зав библиотекой была я. Удивился, растрогался, попросил прощения (не понятно за что) и нервно тараторил, что был очень рад увидеть меня. По-моему, это была правда.

Через несколько лет он умер. Я об этом узнала уже только в Израиле. Скорее всего, сердце не выдержало столько спиртного, сколько потреблял его организм. Но иногда мне кажется, что и я внесла в его смерть некую лепту.

Он – маленькая частичка той советской системы, не мог на своей должности жить иначе. Ему бы просто не позволили «сильные мира сего», вернее «мира того».

А я, как и большинство советских евреев, как и руководитель бригады КРУ, тоже была инициативным трудоголиком, искателем истины, и смелым борцом за эту только нам известную и понятную истину, единственную для нашего тогдашнего понимания и всесильную правду.

И сегодня мне действительно жаль его, бывшего коммуниста, бывшего руководителя, бывшего пьяницу и нарушителя законов. Бывшего, потому что уже давно над его, с почестями похороненным еще молодым телом, возвышается могильный крест. Крепкий, с четкой надписью, с кучей венков от родных и от таких же пьяниц руководителей, крест. А может даже памятник. Мне действительно его жаль. Искренне жаль.

Но перед тем старым, почти сгнившим, и благодаря мне, безголовым крестом в неизвестной деревне Быховского района, мне стыдно. И больно, потому что изменить и исправить ничего уже нельзя, как нельзя изменить и исправить все плохое и уродливое, что частично было в период 70 лет советского времени и полностью в течение 20 лет последующего бандитского-мафиозного времени.

Когда-то один русский - Михаил Ножкин и один еврей – Давид Тухманов написали красивую песню …

Я люблю тебя, Россия,

Дорогая наша Русь.

Нерастраченная сила,

Неразгаданная грусть.

Ты размахом необъятна,

Нет ни в чём тебе конца.

Ты веками непонятна

Чужеземным мудрецам.

Когда-то давным-давно, еще в прошлой жизни, мне, достойной, хорошо успевающей школьнице и активной участнице самодеятельности поручили спеть эту песню со школьной сцены …

Уродилась я голосистая и, со всей присущей мне ответственностью, громко и раскатисто я извергала эти трогательные слова и музыку. На заключительном концерте во Дворце Пионеров я так разволновалась, что не могла сдержать слезы. Каждое произнесенное слово заставляло сердце щемить… Каждая строчка – как новая встреча с Родиной после долгой разлуки.