Я нервничаю весь день. Джереми говорит, что доверяет мне.

Я не забыла своей цели. Из-за этого я не смогла всецело расслабиться на острове с Джереми.

Я не могу подорвать доверие Джереми или чтобы он начал подозревать о моих истинных

намерениях. Потому что я знаю, что это займет гораздо больше времени, чем неделя, чтобы

уничтожить его.

Мы приземляемся. Лимузин встречает нас и везёт по оживленным улицам. Как же я скучаю по

всему этому.

- Лилли, - Джереми касается моего колена. - Расслабься. Ты выглядишь восхитительно. Всё

будет хорошо. Помни, о чем мы с тобой говорили, и не будет никаких проблем.

Я ерзаю на своем месте, пытаясь одернуть подол своего красного кружевного платья. Оно не

прикрывает и половину моего бедра.

"О чем мы с тобой говорили". Правила Джереми, которые он огласил сегодня утром.

Конечно же я знала, что они будут. Услышав их, напомнило мне, в каком положении я нахожусь.

Они простые и не так уж сильно отличаются от тех, что были за ужином в Портленде.

Улыбаться, но не разговаривать. Если обращаются, перенаправлять к нему. Односложные

ответы разрешены. В разговоре (которого я должна всячески избегать) быть уклончивой. Не

говорить о своём прошлом, об отношениях с Джереми или как мы познакомились. Не

выкладывать личную информацию, кроме имени.

- Таинственная незнакомка, одетая в красное и черное, будет ослеплять их своей красотой и

тихой прелестью.

Затем он подходит ближе и шепчет мне на ухо:

- Не заставляй меня сожалеть о выборе, что я сделал. То, что я сделал..., - он касается моей шеи.

- Всё может вернуться на свои места.

Он имел в виду ошейник. Затем он оставляет меня, чтобы я могла собраться.

Мы подъезжаем к роскошной гостинице. У входа выстраиваются толпы людей. Я вижу спышки

фотокамер папарацци. Дорогие автомобили и бархатные ограждения. Стильные мужчины и

гламурные женщины. Драгоценности, которых, как только в журналах, я не видела. Я не

принадлежу этому обществу. Я не соответствую их требованиям. Что я знаю о знаменитостях, о

жизни богатых и знаменитых?

- Готова? - спрашивает Джереми. Он берет меня за руку. - Сейчас самое время.

Выйдя из лимузина, спышки фотокамер ослепляют нас. Всё это сразу же выводит меня из

равновесия.

Я цепляюсь за руку Джереми так, будто это мой единственный спасательный круг. Он ведет

меня через толпу. Я слышу, как его имя произносят снова, и снова, но он игнорирует их. Они

спрашивают обо мне: Кто это? Откуда она? Джереми не обращает на них внимания. Но в паре

шагов от двери, молодой репортер прыгает через разделительный барьер и приземляется перед

нами. Он тычет микрофоном в лицо Джереми, словно это оружие.

- Джереми Стоунхарт. Ваша компания привлекла огромное внимание общественности после

того, как на прошлой неделе объявили о первой публичной продаже акций. С даты публичного

предложения прошло менее двух месяцев, и все недавние споры вокруг ваших операций на

Ближнем Востоке, вы согласитесь, что было ошибкой действовать так рано?

- Нет, - рычит Джереми.

Он пытается обойти репортера, но он всё равно наступает.

- Стоунхарт Индастриз является известным общественным сторонником ЮНИСЕФ. Не

находите ли вы такую поддержку неискренней в свете последних сообщений об использовании

вами детей в эксплуатации горных производств в Китае?

- Это ложь, - говорит Джереми. Он оглядывается вокруг. - Кто-нибудь может убрать его отсюда?

- Взрыв на пакистанской текстильной фабрике недавно унес жизни шести сотен рабочих. В

правительстве заявили, что это был несчастный случай, но моя газета обнаружила массовые

оплошности в системе безопасности. Мои источники выяснили, что эта фабрика принадлежит

дочерней компании Стоунхарт Индастриз. Какую компенсацию вы планируете выплатить

семьям?

- Это ложь.

Наконец-то мы оказываемся внутри. Джереми явно взволнован этой встречей, но он тщательно

скрывает это, когда за нами закрываются двери.

Вестибюль впечатляет. Меня окружают красивые и утонченные люди. Это разительный переход

от переполоха снаружи, но не менее захватывающий.

Джереми ведет меня, по пути останавливаясь, чтобы поприветствовать некоторых людей. Я

великолепно играю свою роль. Я любезно улыбаюсь и принимаю комплименты. Теперь я

понимаю, почему Джереми был спокоен, приведя меня сюда.

Потому что никому нет до меня дела. Никого не заботит, кто я. Все мужчины хотят поговорить

с Джереми. Женщины же, думая, что я ничего не вижу, одаривают меня завистливыми

взглядами.

Снаружи всё было по-другому. Журналистов волновало, кто и с кем пришел, и соревновались

друг с другом за самый скандальный снимок. Внутри же собралась первоклассная публика со

своими интересами. Для них я не более чем украшение стены. Привлекательная птичка,

сидящая на плече у Джереми и повторяющая "спасибо" за лестные отзывы о платье, прическе и

моей юности. Всё это пустые слова. Эти люди знают, что я не имею никакого значения.

Это слегка раздражает, но хотелось бы мне, чтобы было по-другому? Нет. Таким образом, не

будет никаких ошибок. Таким образом, я могу показать Джереми, что он может мне доверять.

В конце концов мы оказываемся в столовой, где установлена сцена с подиумом для

выступающих. Для Джереми. Ведущий объявляют о начале ужина.

- Сегодня у нас специальный гость, - говорит он в микрофон. - Его появление уже вызвало

настоящий переполох. Давайте поприветствуем президента, генерального директора и

основателя Стоунхарт Индастриз мистера Джереми Стоунхарта!

Все начинают хлопать. Он одет в черный костюм, волосы в идеальном порядке, кожа загорела

от нашего пребывания на солнце. Ему нравится, когда на него обращают внимание, как рок-

звезда.

Это его среда, ловлю я себя на мысли.

Он выходит на сцену и пожимает руку ведущему. Став перед микрофоном, аплодисменты

продолжаются.

Он касается его дважды.

- Да, да, - признает он. - Я знаю вы любите меня. Но, пожалуйста, приберегите аплодисменты,

когда я сделаю что-то действительно особенное.

Раздается смех. Он пошутил. Джереми Стоунхарт начал свою речь с шутки. Никогда не думала,

что такой день настанет.

Закончив свое выступление, Джереми возвращается ко мне. Это было убедительно: то, как он

двигался, как публика принимала каждое его слово.

Он ухмыляется, теперь уже высокомерно и говорит:

- Ты ожидала чего-то другого?

Далее следует аукцион. Хоть какое-то развлечение за весь вечер. Самый ценный лот - выходные

в Альпах. Начальная стоимость - 25000 долларов. Все вырученные средства идут на

благотворительность. Джереми дал пол миллиона и выиграл.

Как только ужин заканчивается, мы свободно общаемся, и тут происходит катастрофа.

Мы с Джереми изучаем толпу. Его поздравляют с грандиозным выступлением, с новостью о том,

что Стоунхарт Индастриз становится публичной компанией, за щедрость на аукционе. Я всего

лишь его тень, невидимка для всех...

Или это только я так думаю. Вдруг я слышу, как кто-то зовет меня по имени.

- Лилли! О боже мой, Лилли, это действительно ты?

Я дрожу. Ужас заполняет меня. Стоунхарт слишком увлечен разговором, чтобы заметить. Я

поворачиваюсь, но всё же чувствую, как пара длинных, изящных рук обвивают мою шею.

Я отступаю. Женщина, может быть на десять лет старше Стоунхарта, стоит передо мной с

сияющей улыбкой на лице.

Её тёмная кожа идеально контрастирует с белым платьем. Её прическа изменилась с тех пор, как

я в последний раз видела её. Это не мешает мне узнать её сразу же.

Это Талия. Мама Фей. Но что она здесь делает? Конечно. У Фей богатые родители, и они

наверняка частенько бывают на таких мероприятиях.