польщена занять место сестры.

Вовсе нет, но я все равно улыбнулась наместнику. Он бросил на меня быстрый взгляд, а

затем поклонился Элисандре:

– С вами или ни с кем.

– Большое вам спасибо, – ответила она, – но сейчас я откажу всем. Совсем недавно кто-

то наступил мне на ногу, и она очень болит. Молю вас на этот раз меня простить.

На мгновение повисла угрюмая тишина, а затем Дирксон снова поклонился:

– Как пожелаете. Дамы. Лорд Кентли, – развернулся на каблуках и удалился.

Кент поглядел ему вслед с улыбкой, но вскинул брови – он был и доволен, и в

замешательстве, – и заявил:

– Как грубо. И как неожиданно! Не думал, что сегодня кто-то в силах отказать Кори.

– Да, тебя просто осаждают, – улыбнулась и Элисандра, повернувшись ко мне. – Тебе

нравится?

– О, еще как! Хотя мысль, что моего общества ищут только из-за обширных угодий

дяди и его намеков о наследстве, немного расстраивает.

– Глупости! – возмутился Кент. – Все из-за твоего красного платья и того, как оно на

тебе сидит.

Я послала ему возмущенный взгляд, а Элисандра – укоряющий. Сестра провела

пальцем по моей щеке и сказала:

– Им нравится твое проснувшееся очарование и твоя чудесная улыбка. Все хотят быть

рядом с теми, кто счастлив, а ты выглядишь счастливой.

– Я очень устала, – вздохнула я. – Но мне и правда было весело.

– В отличие от твоей сестры, – заметил Кент, вновь глядя на Элисандру.

Как он мог говорить, что не любит ее? Все его лицо выражало участие.

Лицо Элисандры же, как обычно, не выражало ничего.

– Мой вечер был интересным, – ровно произнесла она. – Как ты и сказал, меня

приглашали почти так же часто, как Кори.

– Брайан с тобой танцевал? – поинтересовался Кент.

– О да. Дважды.

– Это замечательно.

103

104

– И Борган Трегонийский трижды. И Гофф Килейнский тоже трижды. Тебе

предоставить полный список?

Кент покачал головой и тихо сказал:

– Выходит, они считают положение зыбким. Меня это очень тревожит.

– Правда? – Тон Элисандры был праздным, почти рассеянным, но за ним улавливалось

множество сдерживаемых чувств. Я нахмурилась, глядя на сестру. Я была не вполне

уверена, о чем они говорят. – Думаю, это стало бы большим облегчением.

– Союзы могут измениться. И если он женится на ком-то из другой провинции, власть и

влияние в королевстве поменяются.

– Меня бы это совершенно устроило, – Элисандра говорила так же медленно и

скучающе.

– А если ничего не изменится? Если все пойдет в точности, как намечалось?

Ее лицо, если это возможно, стало еще больше похожим на маску; она продолжала

улыбаться, но по глазам теперь ничего нельзя было прочесть.

– Тогда я примирюсь и с этим. Я прекрасно приспосабливаюсь.

Кент продолжал смотреть на Элисандру все с тем же пристальным вниманием, словно

мог угадать по ее лицу секреты, невидимые мне.

– Даже не знаю, чего желать, – покачал он головой, – мира королевству или тебе.

– Со мной все будет хорошо, – небрежно бросила Элисандра. – Как всегда. Кори, давай

попросим Кента сходить за чем-нибудь освежающим, а мы пока останемся тут и

посплетничаем, да? Ты не против посидеть один танец со мной?

– О нет! У меня тоже болят ноги, – согласилась я. Случившийся только что разговор

озадачил меня и смутил. Я не питала надежд, что Элисандра теперь мне доверится, но ей

явно нужно было время собраться, и нельзя же было ей отказать в этом. Я быстро

улыбнулась Кенту: – Если бы ты мог принести еще яблочного сока...

– Вам обеим, – кивнул он. – Сейчас вернусь.

Он ушел, а мы с сестрой сели на изящные стулья с высокими спинками и шепотом

принялись обсуждать танцующих. Элисандра казалась вполне удовлетворенной и

спокойной, но я не могла избавиться от тревоги. Они обсуждали ее помолвку с Брайаном?

Перемене этого обстоятельства она будет рада? Элисандра никогда не казалась особенно

любящей Брайана, но она никому не выказывала особой нежности, за исключением меня.

Что скрывается за этим холодным спокойным фасадом? Мог ли даже Кент сказать, о чем

она думает?

Он вернулся с нашими напитками, и не успела я допить, как Хеннеси Мелидонский

подошел и пригласил меня на танец. Элисандра улыбнулась и ободряюще махнула мне,

так что я поднялась и вернулась к танцам. Весь остаток ночи я протанцевала, хотя и

пыталась не терять сестру из виду. Я смотрела, как она кружится то с одним лордом, то с

другим – жалобы на отдавленную ногу были забыты, – но больше не видела ее с

Брайаном. И вновь меня мучали вопросы, но не у кого было спросить ответов.

Глава 10

После летнего бала дни тянулись однообразно и уныло. Гости вскоре покинули замок, а

оставшиеся казались мне скучным кружком старых знакомых. Я вернулась к прежним

привычкам и возобновила дружбу с ночной стражей. Клуат (со слов Шорро) украл

поцелуй с губ своей юной застенчивой кухарки, и она в ответ не влепила ему пощечину. И

не отказалась встретиться на следующий день. Этот знак ее расположения вскружил

стражнику голову.

Несколько раз за это время мне выпадала возможность отправиться верхом на прогулку

вместе с Родериком. После того нервного, но интересного разговора мы стали чувствовали

104

105

себя друг с другом на удивление по-товарищески. Он рассказывал о местах, в которых

вырос, а я – о бабушке и Милетте. Над моим описанием соперницы он от души посмеялся.

– Вряд ли она такая подлая, как ты изображаешь, – сказал он. – Скорее всего, у нее дома

семеро по лавкам – никакой надежды даже на короткий отдых, что уж говорить о

приданом, способном привлечь сельского паренька. Вот и приходится самой зарабатывать.

Травознание отлично для этого подходит.

– Травознание? – повторила я.

– Знание трав. Так оно зовется в Веледоре.

– Что ж, я все равно ее ненавижу, – упрямо заявила я.

– Ненавидь сколько хочешь, но не будь к ней несправедлива. Она просто старается

найти свой путь в этой жизни, – улыбнулся Родерик.

В глубине души я знала, что он прав, но никогда бы не призналась в этом вслух и

потому вскоре сменила тему. В следующий раз на прогулку вместе с нами отправилась

Элисандра, так что Родерик ехал позади и едва ли произнес хоть слово. Впрочем, его

присутствие успокаивало, и я радовалась нашей непринужденной дружбе.

Другие мои вылазки оказались не столь приятны. Однажды ночью, стоя у открытой

двери в комнату алиор, я услышала, как тихий дружеский напев резко оборвался чередой

безнадежных горьких всхлипов. Я бы прошла через занавешенный дверной проем, вот

только стало ясно, что другие – более способные дать утешение – уже были рядом со

страдалицей, успокаивая и обнадеживая. Конечно, я не знала наверняка, но все же решила,

что плакала юная девушка, привезенная Джексоном. Сознавать это было невыносимо.

На следующий день, когда Крессида пришла помочь мне принять ванну, я спросила ее

об этом.

– Та новая алиора, – постаралась я упомянуть как бы мимоходом. – Что с ней будет?

Она все еще в замке?

Крессида высыпала в ванну ароматические соли и изящными пальцами проверила,

теплая ли вода. Встав на колени у ванны, вся тонкие руки и согнутые ноги, она выглядела

как куст, склонившийся над руслом реки, тонкий, неземной и неподвижный.

– Да, и останется еще на какое-то время, – мягкий, заботливый голос Крессиды не

выражал чувств. – Она слишком молода, чтобы прислуживать в поместье одной.

– Кто-то захотел ее купить?

– О да. Ваш дядя Джексон получил дюжину предложений. Но Эндрю убедил его, что

надо подождать.

– Сколько?

Крессида бросила новую горсть кристалликов в воду и теперь, казалось, внимательно