детства. Из-за его красоты многие люди не осознавали, каким непривлекательным он

может быть. Я не могу его изменить. Не могу его свергнуть. Но если, хотя бы немного, я

смогу им управлять, тогда мое место здесь, посреди политики, которая вершится при

дворе. Я могу по-прежнему ненавидеть происходящее. Но я буду ненавидеть его меньше.

Я глубоко вдохнула и выдохнула.

– Элисандра, – уронила я.

– Именно, – кивнул он.

– Ты не хочешь, чтобы она выходила за Брайана.

– Если этого не произойдет, то все королевство окажется в опасности. Союзы между

провинциями изменятся, и основа власти пошатнется. Станет еще неустойчивей, чем

сейчас.

Я повторила:

– Ты не хочешь, чтобы она выходила за Брайана.

– Если она это сделает, то будет так несчастна, что умрет.

– Ты любишь ее, – сказала я как в ту ночь на балу. – Всегда любил.

Кент посмотрел на меня:

– Мы так долго были единственными друзьями друг для друга. Да, действительно, это

одна из форм любви. Не знаю, что можно сделать, чтобы ее спасти.

– От Брайана?

– От любого ее выбора. Я не знаю ни одного пути, дабы защитить Элисандру.

Теперь, хоть солнце уже встало и мое платье начало сохнуть, меня неожиданно пробил

озноб. Она знала о Тиаце; знала, я уверена, о мелких шашнях Брайана и, возможно, его

более серьезных увлечениях за последние несколько лет. За все годы, что я приезжала в

112

113

замок, Элисандра ни разу не сказала, что любит Брайана. Я всегда полагала это само собой

разумеющимся, потому что считала, что его любят все.

Однако она его не любила и не хотела выходить за него замуж, но, в отличие от меня, у

нее не было выбора.

– Ты можешь жениться на ней, – неожиданно предложила я. – Чем обеспечишь ей

защиту.

Кент горько улыбнулся:

– Это разозлит Брайана... и моего отца... и половину лордов Оберна, у которых нет

дочерей на выданье вместо нее. Это поднимет такую бурю, которую ты никогда и не

видела.

Я пожала плечами:

– Не дожидайся, чтобы увидеть все это. Отвези ее в свое поместье.

Он посмотрел на меня:

– И оставить страну в неразберихе?

– Если это сделает Элисандру счастливой.

– Стоит ли счастье одного человека хаоса в целом королевстве?

– Думаю, да.

Он покачал головой:

– Я должен думать о стране.

Я рванулась уйти:

– Тогда ты мне не нужен.

– Кори...

Я бросилась вперед, не собираясь оборачиваться и заканчивать разговор. Хватит уже

прогулок у фонтана. Подхватив сумку и туфли, я побежала к широким ступеням замка.

Кент догнал меня, продолжая искренне что-то говорить, но я не слушала. Сорвав с себя

его куртку, я почти бросила ее через плечо Кенту.

И вдруг прямо у подножия большой лестницы, не обращая внимания на навостривших

уши стражников, стоящих на ее вершине и слышащих каждое слово, я остановилась и

обратилась к нему:

– Я посоветую ей сделать все, что угодно, лишь бы освободиться от вас и этого места...

найти счастье, – выпалила я. – Что же до меня... не думай даже на минуту, что я поступлю

так, как мне укажут. Твой глупый отец ошибся во мне. Да и ты... ты тоже.

С этими словами я подобрала влажные юбки, взбежала по лестнице и скрылась в замке.

Весь день я проспала и ужин попросила принести мне наверх. Это обернулось тем, что

после трапезы ко мне поднялась Элисандра. Она была в вечернем платье, черном с

серебром, и выглядела, как дух ночи, спустившийся на землю навестить смертных.

– Плохо себя чувствуешь? – спросила она, садясь рядом со мной на кровати. Я доедала

последние клубничины и читала роман. День настолько отличался от моей ночной работы

и споров, что я чувствовала себя отдохнувшей и счастливой.

– Нет, – ответила я. – Просто хотела побыть немного одна.

– Тогда я пойду.

– К тебе это не относится, – я протянула руку, дабы остановить сестру. – Я не видела

тебя целый день.

Она снова устроилась на кровати.

– Ты весь день спала.

– И? Что-то интересное произошло, пока я была в кровати?

– У меня был длинный разговор с Кентом. Довольно интересный.

– И он рассказал тебе о Тиаце?

Элисандра кивнула.

– Помимо прочего.

– Ты знала о ней. О ребенке.

113

114

– Многие знали. Лорд Мэттью был жутко зол. Но нельзя помешать ребенку родиться.

Я бы могла, так как знала несколько ядов, но не стала говорить об этом.

– Что с ней теперь будет? И с ребенком?

– Ее отошлют в одно из поместий лорда Мэттью. Мальчик отправится с ней. Я полагаю,

они будут очень внимательно следить за ним, пока он растет. На самом деле, от Брайана

зависит, что станет с ребенком. Возможно, он призовет мальчика ко двору, даст ему титул.

А может, и нет.

Я горячо сказала:

– Ненавижу его за это. Ненавижу Брайана.

Элисандра посмотрела на меня печально:

– Для королей и принцев заводить бастардов обычное дело.

– И не только для королевской семьи.

Как и Кент, она выглядела так, будто забыла, кем я была.

– Правда.

Я посмотрела на нее, прищурившись:

– Ты тоже должна ненавидеть его.

Она беспомощно пожала плечами:

– Не за это.

– Хватает и других причин.

– Я не могу позволить себе эту ненависть.

Я коснулась ее руки.

– Должен быть способ для тебя сбежать из этой ловушки...

Она рассмеялась и накрыла мою руку своими.

– Кори, не устраивай драму. Со мной все будет в порядке. Я знаю, чего ожидать и что

делать. Я могу о себе позаботиться.

– Но я...

Элисандра похлопала меня по руке и встала.

– Ничего не изменится, сколько не обсуждай, – нежно возразила она. – Сейчас мне

нужен сон, даже если тебе он не нужен. И, может быть, завтра ты будешь спать не весь

день. Мы могли бы отправиться покататься.

– Хорошо бы, – неискренне откликнулась я, глядя, как сестра покидает комнату. Вскоре

я попыталась заснуть, но не смогла. Я провела следующий день в беспокойстве,

растерянная и взвинченная. Когда мы отправились днем на прогулку, я немного

повеселела, но лишь на несколько часов.

Пролетело несколько недель; с приближением осени золотистые летние дни

становились короче и прохладнее. Я проводила свое время как и раньше, с одним лишь

исключением: ко мне чаще стали обращаться как к ведьме и целительнице, стоило

разойтись слухам о моей помощи Тиаце. Я, конечно, не возражала, хотя меня и удивляли

некоторые просители: леди Грете нужен был отвар от головной боли, Дарии – настойка от

бессонницы, мать Мэриан искала зелье, чтобы ослабить вновь появившиеся судороги в

левой ноге. Я брала с каждого небольшую плату и купалась в своем превосходстве над

Милеттой, все еще помешивавшей смеси и тоники над огнем у моей бабушки.

Дядя Джексон вернулся в замок на несколько дней, и выглядел он крайне изможденным

и погруженным в свои мысли. Два дня подряд Элисандра приглашала его в свою

гостиную, где кормила всякими вкусностями и где выманила у него обещание следить за

своим здоровьем. Ее забота заставила дядю улыбаться и поддразнивать племянницу, но это

не был его прежний искренний тон; ни разу за весь его визит я не услышала, как он

смеется. Я позаботилась о том, чтобы носить рубиновое ожерелье на ужинах, где

появлялся Джексон. Увидев меня, он с трудом улыбнулся и сказал, что я прекрасно

выгляжу, но похоже было, что его не очень заботило, как продвигались чьи-либо попытки

114

115

ухаживать за мной. Он не задавал вопросов и не устраивал новых знакомств. Мне это

нравилось, но и заставляло беспокоиться о дяде.

Хотя я была бы рада, если бы по ночам ему не давали спать его прежние неправедные

деяния. В любом случае, он не упоминал больше о походах в лес за добычей, и мне было