желание пленить Ровену ради собственной наживы. К тому же она связала свою жизнь с

тем самым человеком, кто причинил алиорам самые сильные страдания. Я не удивилась,

заметив, что грудь ее быстро поднимается и опускается в тревоге, близкой к панике. Я

скорее не понимала, как она вообще может сейчас дышать.

Брайан приветствовал Ровену среди последних. Мне показалось, что он не стал бы

этого делать, если бы не толчок лорда Мэттью. Принц даже не стал обременять себя

снятием всех драгоценностей, ограничившись лишь кольцом с правой руки, которое

переложил в левую.

– Разумеется, добро пожаловать, – сказал он, тут же выпустил ее руку и быстро отошел.

Кент и лорд Мэттью посмотрели ему вслед; остальные же, казалось, ничего и не заметили.

Из людей я последней подошла поздравить дядю и его молодую жену. Я редко надевала

что-либо из украшений, кроме подаренного Элисандрой золотого ожерелья, потому мне не

о чем было переживать, когда я подошла к королеве Алоры и присела в неглубоком

реверансе. Но я не стала сразу же протягивать руку, а воспользовалась случаем, дабы

рассмотреть ее лицо. Из-за сказочной, постоянно меняющейся красоты было непросто

охватить разом все черты алиоры. Глубокие глаза ежесекундно меняли цвет: они успели

134

135

потемнеть до черного, а потом высветились в серый. Я знала, что как только прикоснусь к

Ровене, то не смогу связно говорить. Потому я открыла рот, не успев хорошенько обдумать

слова:

– Не уверена, что я понимаю, почему вы вышли замуж за моего дядю. Ведь он принес

вам столько горя.

И тут она улыбнулась, и впервые этот особенный свет озарил замок Оберн, и каждый в

комнате ахнул от блеска, который омыл ее лицо.

– А ты, должно быть, Кори. И ты тоже точно такая, как мне рассказывали.

– Почему вы вышли за него? – снова спросила я.

Я услышала, как лорд Мэттью неодобрительно окликает меня, почувствовала чью-то

руку на своей (думаю, это был Кент). Я стряхнула его ладонь. А Ровена продолжала

улыбаться, и комната была наполнена таким блеском, что нам всем приходилось смотреть

на нее лишь украдкой.

– Мы заключили соглашение, – ответила она. – Я выйду за него замуж, а он больше не

продаст ни одну алиору в рабство. Эта сделка делает меня счастливой.

– Жениться следует только по любви, – заявила я.

Ровена рассмеялась, и весь мир закачался, и еще несколько минут вокруг нас звенели

переливчатые отголоски. Она протянула тончайшую руку, коснулась моей щеки, и все мое

тело, каждую косточку словно пронзило ударом.

– Не следует вступать в брак без хорошей на то причины, – поправила меня она. –

Любовь – лишь одна из них.

Ровена все еще касалась меня, и я не могла ни ответить, ни говорить, ни думать. Мне

лишь отчаянно хотелось выйти за ней из комнаты, спуститься по большой каменной

лестнице и, пройдя через охраняемые ворота, длинной утомительной дорогой добраться

до границ королевства Алора. Я чувствовала мягкое прикосновение дубовых листьев к

своей коже, слышала неразборчивую песню волшебной реки. Меня окружали запахи леса,

ароматы земли, шелест листвы и крики птиц, и лесных кошек. И видела я лишь лицо

Ровены.

– Желаю тебе, чтобы ты вышла замуж по любви или не выходила вовсе, – сказала

королева Алоры, и хотя говорила она обычным голосом, я знала: ее слова предназначены

мне одной. – Но не в моих силах одарить тебя таким счастьем. Однако один подарок я все

же могу тебе предложить.

Неожиданно ко мне вернулся дар речи.

– И что же это?

– Возможность посетить Алору. Я была бы рада, если бы ты навестила нас.

Мое лицо озарила улыбка – может, и не столь сияющая, как у королевы Алоры, но все

же искренняя:

– И никогда не вернуться обратно? Я слышала истории про ваше гостеприимство.

– Попробуй, прежде чем отказывать.

– Возможно, однажды и приеду. Когда в моем собственном мире не останется ничего,

что бы меня радовало.

– Тогда ты никогда не приедешь, ведь ты из тех, кто всегда во всем находит радость.

Никакие другие слова из ее уст не подарили бы мне большего удовольствия. Казалось,

будто на меня снизошла мерцающая благодать и что отныне я буду ходить по земле,

источая слабое, но постоянное сияние.

– Хотелось бы и мне чем-то вас одарить, – услышала я собственные слова.

– Нет ничего, в чем бы я нуждалась. Но буду рада добрым пожеланиям от мудрой

женщины и друга.

– Тогда они – ваши! – ответила я.

Ровена наклонилась и поцеловала меня в щеку. На мгновение я словно бы выпала из

окружающего мира, будто в эту секунду ударом молнии стерло всю комнату. Потом

135

136

королева шагнула назад, и все вернулось на круги своя одним быстрым, вызывающим

тошноту толчком реальности. Комната казалась тусклой и заурядной, а мое душевное

равновесие – хрупким, и я даже немного оступилась, отходя в сторону.

Лорд Мэттью хлопнул в ладоши, и все в комнате посмотрели на него.

– Что ж! На сегодня мы закончили. Брайан, жду вас с Кентом в моем кабинете – нам

предстоит многое обсудить с Джексоном. Крессида, помоги королеве Ровене с удобством

устроиться в покоях Джексона. Грета, завтра утром мы просмотрим окончательные

варианты списков. Спасибо всем!

Этими властными указаниями нас отпустили. Анжела схватила меня за руку и

буквально вытащила из комнаты. Я же упиралась изо всех сил – мне хотелось посмотреть,

как пройдет воссоединение Крессиды и Эндрю с обожаемой ими королевой. Увидеть мне

удалось лишь самую малость. Алиоры подошли к Ровене, и та протянула руку каждому из

них. Так они и стояли, недвижимые и безмолвные, все то время, что я могла их видеть. Но

лица Крессиды и Эндрю выражали и восторг, и ужас, и я знала, что ее прикосновение так

же, как и меня, приводит их в смятение. Какие дары предлагает она им, какие

соблазнительные обещания нашептывает, какую дает надежду?

Ровена честно призналась, почему вышла замуж за Джексона, но никто не задал дяде

того же вопроса. Он ее обожал, она его околдовала. И он никогда, до самой своей смерти,

не пожалеет об этой их сделке.

Глава 13

Королева Алоры гостила в замке три дня и, где бы ни ступала, своим присутствием

сеяла легкую смуту. Стоило ей войти в комнату, сесть за стол или просто шевельнуть

рукой, как вокруг нее начинало струиться невидимое тепло. Люди пристально смотрели на

нее, старались незаметно приблизиться, пусть даже и не отдавая себе в том отчета,

коснуться ее, найти любой повод, дабы обратиться с самыми банальными словами. Всегда

улыбающаяся, красивая и соблазнительная, королева была неизменно вежлива. Но не раз я

задумывалась, скольких обитателей в замке недосчитаются к концу ее визита, потому что в

каждом встреченном королева вызывала горячее желание отправиться в Алору и остаться

там до конца времен.

Без особого успеха я попыталась выяснить, что думают о появлении Ровены алиоры

замка. Эндрю даже не дал мне переступить порог их комнаты:

– Мы все в замешательстве, Кори. Не трогай нас пока.

А Крессида, которая все еще помогала мне одеваться по утрам, стала невыносимо

молчаливой. И будто какое-то неприятное чувство заставляло ее кости съеживаться внутри

тела.

– Как ты думаешь, что это значит? – в сотый раз спросила я ее утром третьего дня

пребывания Ровены в замке. – Разве это не хорошо для алиор? Если дядя Джексон больше

не будет преследовать их и ловить...

– Твой дядя – слишком сложный человек, чтобы алиоры ему доверяли, – спокойно

возразила Крессида. – Никто не знает, сдержит ли он свое слово.

– Сдержит. Он ее любит.

– Любовь проходит.

– Может, тогда его покорит Алора. Говорят, это волшебное место.