произошло. Нельзя целый день есть и пить с такой несдержанностью и ожидать, что ваше

тело не воспротивится. Сбегав три раза к комнатному горшку, я почувствовала себя

гораздо лучше. А затем легла и мгновенно провалилась в благословенный, лишенный

видений сон.

Я проснулась где-то через три часа, примерно в два пополуночи. Голова еще немного

болела, и желудок не совсем успокоился, но в целом чувствовала себя не так ужасно. Я

села на кровати. Хотелось вернуться ко сну, поскольку я смертельно устала. Но надо было

так много сделать, а для этого годилась лишь ночь.

Я встала, умылась и переоделась в простой удобный наряд. В свете свечей перебрала

свою сумку с травами и бросила некоторые из них в кувшин с водой, всегда стоявший на

прикроватном столике. Затем вылила всю смесь в большой сосуд, украденный для этого из

кухни. Понюхала – пахло фруктовым соком – и заткнула отверстие. Быстро обулась и

вышла.

Я брела по тихим коридорам замка, где все признаки бодрствования умерли, по крайней

мере, час назад. За закрытыми дверьми не слышалось ни звука. Даже ночные спорщики

слишком устали за этот день, чтобы высказывать свои обиды. Никакого движения на

половине слуг, никаких поздних посетителей в библиотеке. Первыми бодрствующими,

которых я увидела, оказались двое стражников у входной двери.

– Доброго вам вечера! – радостно приветствовала я их. – Как долго длился

праздничный день!

– Добрый вечер, леди Кориэль, – сказал один.

Другой с некоторой обидой ответил на мое второе замечание:

– Мы не праздновали. Говорят, принц послал страже бочонок вина, но мы ничего не

получили. Ну да, мы же не можем пить на службе.

– Какой стыд, – посочувствовала я. – А вы можете выпить ягодного сока? Я принесла

немного на тот случай, если вас не пустили на праздник.

– Ягодный сок! – повторил первый. С этими людьми я была знакома уже два лета по

своим ночным блужданиям и часто приносила им собственноручно сделанные угощения.

– Как тот, что мы пили две недели назад?

165

166

– Тот был хорош, – согласился второй стражник.

Я вытащила пробку.

– Дайте свои фляги, – весело предложила я. – Выпьете, сколько захотите.

Я щедро налила им, посмотрела, как они пьют, и добавила по порции.

– Оставьте немного для стражи у ворот, – рассмеялась я, когда воины захотели еще.

– Но сок так хорош.

– Если что-то останется, я вернусь, – пообещала я.

Затем сбежала по ступенькам, мимо фонтана и по мощеной тропинке к внешним

воротам.

Среди четверых охранников там оказались Шорро и Клуат, и все с восторгом меня

приветствовали. Я не видела новоиспеченного мужа со времени свадьбы, так что, наливая

им праздничного угощения, спросила, как ему нравится семейная жизнь.

– Умоляю, не позволяй ему говорить, – вмешался Шорро, прежде чем Клуат успел

ответить. – Мы целый день слышим только о том, какая она замечательная. Ее еда так

вкусна, а характер так добр, а любовь так сладка. Я ценю хорошую женщину так же, как и

любой другой мужчина. Но эта, клянусь, его околдовала. Он не в своем уме.

Клуат одарил меня слабой застенчивой улыбкой, которая у него означала бурную

радость.

– Мне нравится семейная жизнь, – сказал он.

– Так как прошла свадьба принца? – поинтересовался Шорро. – Великолепно?

Волнующе?

– Бесконечно. Скучно, – поправила я. – И растянулась на целый день.

– И на целую ночь, – последовал распутный ответ стражника.

Я улыбнулась вопреки желанию.

– Фу. Ты не должен так разговаривать с сестрой принцессы.

– Тебе неважно, как я говорю, – усмехнулся Шорро.

Клуат повернулся к нему.

– И все же ты должен относиться к ней с уважением. Попытайся проявить манеры, хоть

у тебя их и нет.

Вспыхнул быстрый нежаркий спор, который остальные пропустили мимо ушей. Двое

других стражников протянули фляги за добавкой сока, и один из них спросил, что

намечено на завтра.

– Не знаю, – ответила я. – Думаю, охота, но не допоздна. Насколько я понимаю, многие

гости утром уезжают. Довольно скоро замок снова опустеет.

– Очень плохо, – заметил другой, подавляя зевоту. – Мне нравится весь этот переполох.

– Это было забавно, – согласился Шорро, внезапно прервав стычку с Клуатом. – Все эти

милые горничные из Трегонии...

– Проклятие, Шорро, ты можешь думать о чем-нибудь другом?

– О чем еще здесь думать, спрошу я вас?

Я рассмеялась вновь начавшимся пререканиям и подняла свободную руку в знак

прощания.

– Спокойной ночи, друзья. Рада была снова вас увидеть. Я как-нибудь еще зайду.

Все попрощались, и я ушла. Задержавшись у фонтана, я примостилась на каменном

бортике и вымыла кувшин под падающей водой. Разноцветные лампы прошлых ночей

сегодня не горели, но я довольно хорошо видела в свете четвертинки луны, с ленивой

развязностью лежавшей в бархатной колыбели ночи. Легкий бриз был теплым и влажным,

как в разгар лета, но за жарой проявлялись слабые хрусткие ноты осени. Она уже близка.

Я не стану сожалеть о ее приходе.

Я задержалась у фонтана не более пяти минут, затем встала и поднялась по парадной

лестнице в замок. Двое стражников у дверей уже спали.

166

167

Глава 16

Я помчалась по главному коридору, вверх по задней лестнице, вверх, вверх по всем

лестничным пролетам, пока не оказалась под самой крышей замка. Как всегда, здесь

слышались приглушенный гул и пощелкивание, которые алиоры издавали во сне. Звуки

сегодня были тише, чем обычно; полагаю, из-за того, что они устали. Алиоры работали с

рассвета до полуночи. Одевали знатных дам, украшали просторные залы, подавали вино,

прислуживали на пиру и, должно быть, едва освободившись, без сил свалились на свои

тесные постели.

Я немного постояла перед занавешенным входом, прислушиваясь к еле различимому

хору спящих. Затем сняла золотой ключ с крючка за дверью и вошла в зал.

Я ступала меж охваченных сном алиор, пока не заметила ту, которую искала. Прежде

мне не доводилось никого из них будить. Кто знает, вдруг при резком пробуждении они

вскрикивают или пугаются. Я положила руку ей на плечо и слегка встряхнула.

– Крессида, – позвала я.

Проснувшись, она тут же, совершенно беззвучно, одним движением оказалась на ногах.

Только что спала мертвым сном, и вот уже, суровая и молчаливая, стоит рядом, вопрошая

всем своим видом. Ее глаза казались огромными в льющемся через окно лунном свете.

Я показала ей зажатый между большим и указательным пальцами ключ и выдохнула:

– Дай руку.

Крессида, не двигаясь, продолжала пристально на меня смотреть.

Я нетерпеливо потянулась к цепи, соединяющей оковы на ее руках. Алиора скрестила

запястья на животе и покачала головой.

– Стражники, – шепнула она. – У дверей и у ворот.

– Спят, – заверила я. Ее взгляд посуровел. – Я могу отомкнуть кандалы. Могу вывести

вас к внешним воротам. Дальше я уже не помощник. Сможете ли вы сами оттуда

продолжить путь?

– Все мы? – уточнила она.

– Все до единого.

– Сколько сейчас времени?

– Около трех утра. Через три часа проснутся остальные слуги, но, думаю, никто из

хозяев не позовет вас по крайней мере еще полдня.

– Через три часа мы будем уже далеко на пути домой.

– Тогда не станем терять больше времени, – заметила я и вновь потянулась к цепи. На

сей раз Крессида позволила мне приподнять ее руки так, чтобы я смогла разглядеть замок

и вставить ключ в маленькую замочную скважину.

Первое кольцо распалось на половинки и слетело с руки.

Крессида подавила тихий вскрик, когда металлический браслет свесился на цепи и

ударил ее по бедру. Звук был так тих, что трудно понять, как кто-то мог его услышать, но