неожиданно все вокруг нас пришло в движение. Алиоры приподняли головы над

тюфяками и начали задавать вопросы своими тонкими голосами.

– Тихо, – скомандовала Крессида, и наступила полнейшая тишина. Один за другим

алиоры садились или вставали, и все они смотрели на нас.

– Теперь другую руку, – спокойно проговорила я, и она мне ее протянула. Вскоре и эту

руку освободили от оков. Крессида резко встряхнула запястьем, и цепь с еле слышным

звяканьем свалилась на каменный пол. Все в комнате ахнули, вскричали, а затем внезапно

снова наступила мертвая тишина.

– Собери все необходимое, – обратилась я к Крессиде. – И объясни остальным, что мне

можно доверять. Надо торопиться.

Кто-то либо уже все понял, либо внушил себе надежду на скорое освобождение, и с

полдюжины алиор, протянув руки, выстроились передо мной в ряд. Я торопливо

167

168

передвигалась от одного к другому: два быстрых поворота ключа, звук падающего металла

– и готово. Кругом поднялась поспешная целеустремленная суета – это Крессида и только

что освобожденные алиоры собирали в дорогу одежду, обувь, фляги с водой и прочее

необходимое.

– Я не успела стащить вам еды, – сказала я Крессиде через плечо. – Не думаю, что было

бы мудро заходить на кухню.

– Мы сможем прокормиться. Когда доберемся до леса.

Наконец упала последняя цепь. Около моих ног высилась груда открытых кандалов. Я

снова повернулась к Крессиде:

– Вы будете пешком. Они же станут преследовать вас на лошадях.

Она улыбнулась сказочной, особенной улыбкой, которую прежде я не видела у нее на

лице. Но ведь и причин для ликования у Крессиды раньше не было.

– Мы можем сливаться с землей. Когда мы достаточно осторожны и проворны, нам под

силу спрятаться в открытой долине. Человек проедет рядом и ничего не заметит.

– Эндрю не смог.

Крессида указала на кучу открытых оков у моих ног.

– Металл мешает нам двигаться, менять облик, становиться невидимыми. Эндрю был

скован. А мы нет. Им нас не найти.

Какой-то алиора подошел и дотронулся до руки Крессиды. Что-то сказал – наверное, ее

имя, настоящее имя – и добавил:

– Нам пора.

– Пора, – подтвердила я и первой прошла к двери.

То было необыкновенное, опасное и волнующее путешествие через тихие темные

коридоры замка. Никогда еще переходы не казались такими длинными; никогда мои шаги

так не громыхали. Алиоры же шли за мной совершенно беззвучно. Если бы я иногда не

оборачивалась, то подумала бы, что, не решаясь поверить мне или боясь бежать, они так и

остались на верхнем этаже. Однако они следовали за мной, все пятьдесят три алиоры, вниз

по лестнице, через залы, в большой холл и наружу через главный вход.

Где все еще спали, ссутулившись в дверном проеме, два стражника. Когда они

проснутся, им даже в голову не придет, что они заснули на посту. Ведь им снилось, как

они бессвязно болтают с товарищами, как нет-нет да глядят в небо, дабы прикинуть,

высоко ли взошла луна, как пьют из фляжек, как праздно играют в кости. Стражники

поклянутся, что всю ночь глаз не сомкнули – и эти двое, и четверо на воротах. Шестеро

человек засвидетельствуют одно и то же. Поверят ли им?

Мы бесшумно спустились по широким ступеням и, чуть рассредоточившись, прошли

через двор, мимо фонтана, и вышли к главным воротам. Клуат, Шорро и их друзья стояли

под большой каменной аркой в самых разных позах, и, казалось, лишь на мгновение

застыли без движения. Алиоры приостановились и недоверчиво взглянули на

неподвижные фигуры, но я качнула головой и зашагала дальше.

За ворота. Первые шаги к свободе.

Я остановилась первая, и все пятьдесят три алиоры обогнули меня. Лишь только они

переступили черту между замковыми землями и открытым полем, как припустили

быстрее. Сомневаюсь, что они будут долго идти по главной дороге. Построенная людьми,

она станет помехой их магии. Алиоры пойдут по траве, земле, растворятся в рощицах,

которые усеивают земли отсюда и до реки Файлин. Вряд ли беглецам понадобится три

часа, чтобы исчезнуть. Скорее, хватит и трех минут.

Пока я стояла у ворот и смотрела, как алиоры уходят, лишь одна из них задержалась

рядом. Крессида встала передо мной и обхватила ладонями мое лицо. В прикосновении ее

рук, не скованных теперь кандалами, таилось куда больше силы, чем обычно. Я была

потрясена, когда исходящий от Крессиды свет прошел сквозь меня – сквозь скулы, по

168

169

щекам, сквозь голову и вниз по спине. По всему телу разлилось тепло. Я ждала, что вот-

вот засияю.

– Спасибо, Кори. – Ее голос был и печален, и нежен. – Ты даже не представляешь, сколь

ценный дар преподнесла.

Я выдавила улыбку, хотя мне хотелось плакать.

– Ты не спросишь, почему?

Она покачала головой:

– Я и так знаю ответ. Ты не смогла спасти сестру, и тебе нужно было спасти хоть кого-

то.

Теперь уже я обхватила ее лицо. Оно казалось нежнее моего, свежее, как будто под

кожей были не кости, а веточки, лозы или лепестки.

– Даже если бы мне удалось спасти ее, я бы все равно это сделала. Именно сегодня

ночью, когда все алиоры в королевстве собрались под одной крышей.

Она развела пальцы, стремясь обхватить все мое лицо, и словно вьющиеся побеги

сердечной тоски проросли у меня в голове.

– Пойдем с нами, – вдруг позвала Крессида. – В Алору. Там нет зимы, тоски, болезней,

отчаяния. Там по утрам деревья приветствуют нас, гладя ветвями волосы, а ночью, перед

сном, птицы поют колыбельные. Тебя будут любить и лелеять до конца жизни.

Почувствуешь себя дома и обретешь мир и покой.

Меня взволновали не столько ее слова, сколько навеянная ими мечта. Такой, как я, от

предложения Крессиды почти невозможно было отказаться, ведь я жила во множестве

домов, в моих домах лишь наполовину, разрываясь между двумя совершенно отличными

мирами. Жить среди своих, быть любимой, всегда гулять при солнечном свете,

умиротворенной, в городе божественной красоты…

– Я должна остаться, – в сдавленных словах не хватало убежденности, – я не готова

покинуть мир людей.

– Ты можешь вернуться, когда захочешь, – настойчиво уговаривала меня Крессида

мягким голосом. – Или уходить и возвращаться, когда пожелаешь. Мы не станем тебя

удерживать.

Я отступила, и алиора опустила руки.

– Не в цепях и против воли, как мы держали вас, но вы будете меня удерживать, –

сказала я уже увереннее. – Я не могу пойти с вами. Здесь у меня слишком много

незавершенных дел.

Молча и мрачно она смотрела на меня. Другие алиоры уже скрылись. Я надеялась, что

она их догонит.

– Если когда-нибудь передумаешь, мы будем тебе рады. Наш дом станет твоим домом, и

я приму тебя как родную дочь. Если решишь нас навестить, это станет настоящим

праздником. Ты будешь радостью для всех нас.

– Спасибо, – отступая, ответила я. – Когда-нибудь, возможно… Спасибо. А сейчас тебе

надо идти вперед, а мне – вернуться. Беги, остальные уже исчезли из вида…

Крессида улыбнулась.

– Я найду их. Через несколько дней все мы будем уже в Алоре. Спасибо еще раз, Кори.

Я не знаю более веских слов.

– Тебе они и не нужны, – откликнулась я, шагая назад в ворота.

Обратно в мир людей, где не слышно призывного пения сирен – алиор.

Еще какое-то время она смотрела на меня, затем приподняла руку, прощаясь.

– Я буду за тобой присматривать, – промолвила она и повернулась.

Несмотря на темень, я старалась не спускать с алиоры глаз, но все равно через три шага

уже потеряла из виду. Вот так, в мгновение ока, Крессида растворилась в ночи, слилась с

темнотой. Ушла навсегда.

169

170

Несколько минут я стояла в компании со своими спящими товарищами – Шорро,