принца.

Я почувствовала, как от изумления у меня открывается рот.

– Родерик рассказал мне, что вы подружились, так что я не сомневаюсь, ты понимаешь,

насколько он замечательный. – Голос сестры звучал глухо и как бы издалека. Я все не

могла отвести глаз от Родерика, и он с лицом совершенно бесстрастным глядел на меня в

ответ.

– Пусть остальные насмехаются надо мной, но ты поймешь, я уверена.

187

188

Я с трудом закрыла рот и посмотрела на сестру.

– Но как такое случилось? – спросила глупо. – Я никогда не видела вас вместе. Ты даже

имени его не упоминала.

Она прелестно залилась румянцем. Сейчас Элисандра выглядела милой и безумно

влюбленной, как любая деревенская простушка.

– Как-то мы отправились на верховую прогулку – ты и я, – и ты упала с лошади.

Помнишь тот день?

– О да.

– И Родерик прискакал за нами и спас тебе жизнь.

Я еще раз искоса взглянула на молчаливого гвардейца. И, могу поклясться, теперь на

его губах играла едва заметная улыбка, однако он по-прежнему спокойно сидел в седле, не

говоря ни слова.

– Ну, – заметила я, – он отнес меня в замок. Что касается спасения моей жизни…

– И той осенью он сопровождал нас с Брайаном в Трегонию. В пути он был столь

внимателен и осторожен, что с такой охраной я не сомневалась в собственной

безопасности. А еще он однажды спас Брайана и проявил смелость и чуткость, когда

схватили Эндрю. Ох, он сделал столько всего чудесного!

По мере речи сестры мне становилось все яснее. Родерик обладал природным

обаянием, с этим не поспоришь, и истинная правда, что чем больше я о нем узнавала, тем

сильнее он мне нравился. Без сомнения, то же случилось и с Элисандрой. Я просто не

могла представить первые встречи, случайные столкновения, неожиданные беседы,

которые пробудили интерес, переросший в привязанность, а затем и в страстную любовь

между этой совершенно невероятной парочкой. Но как только искра вспыхнула… о,

дальнейшее я представляла прекрасно.

– Потом, полагаю, он стал личным гвардейцем принца, и вы виделись каждый день, –

задумчиво произнесла я.

– Каждый день. Во всевозможных обстоятельствах. И день за днем, неделя за неделей

он проявлял такую силу, такое благородство, я просто не могла в него не влюбиться.

Я вновь покосилась на Родерика. Теперь-то он точно улыбался, хоть и попытался

стереть это выражение, когда поймал мой взгляд.

Мгновение, склонив голову, я изучала гвардейца.

– Значит, Дария была посыльной, от твоего имени передавала ему записки и подарочки.

А я ее подозревала.

Элисандра рассмеялась:

– Нет, не может быть! Ты считала, будто Дария заигрывает с Родериком?

– Это казалось более вероятным, чем истина.

Она шагнула ближе и положила руку мне на плечо:

– Но, Кори… ты ведь понимаешь, правда? Ничто в мире не изменит мои мысли, ничто

не повлияет на мое сердце, но без твоих поддержки и одобрения… Для меня так важно,

чтобы ты приняла его, приняла нас, встала рядом в день нашей свадьбы…

Я расхохоталась и протянула руку своему будущему новому зятю.

– Да он стоит сотни принцев Брайанов! – весело сказала я. – И никого другого я не

хотела бы видеть рядом с тобой.

Элисандра прямо-таки взвизгнула мне в ухо и крепко схватила меня за руку. Этого

сигнала Родерик и ждал. Он спешился, быстрым шагом направился к нам, пробормотал:

– Рад видеть тебя, леди Кори, – и крепко обнял меня, оторвав от земли. – Лишь твое

мнение имело значение.

– Впервые в моей жизни, – выдохнула я, когда он поставил меня на ноги. – Итак!

Пойдемте внутрь, отпразднуем. Нам предстоит обсудить свадьбу.

Дарбин сразу возжелал познакомиться с моей сестрой – как и все, кто находился

поблизости. Они, конечно же, знали мою историю, знали о моем происхождении, так что

188

189

стоило лишь произнести имя Элисандры, как каждый в таверне понял: вот сидит вдова

принца, сбежавшая с простолюдином. Эта весть была из тех, от которых всякий

крестьянин в восьми провинциях переполняется чувством гордости за свою

принадлежность к мужескому полу, потому Родерик с невестой в мгновение ока стали

самой востребованной парой в таверне. Не осталось и шанса, что нам удастся обсудить

свадьбу или хотя бы просто поговорить наедине.

Но Элисандра, как и большинство особ королевских кровей, кажется, об этом даже не

думала. Она просто кивала: разносчицам, что обсуждали свадебный наряд, крестьянам,

заявившим, что знают самое лучшее место для празднества, жене трактирщика, которая

вызвалась устроить пир и предложила тушеную бельчатину в качестве основного блюда.

Щеки Элисандры разрумянились, в глазах плясали озорные искорки, а ее такой редкий

нежный смех проносился по задымленному залу таверны столько раз, что и не сосчитать.

– Тебе потребуется несколько свободных дней, чтобы все устроить, – позже этим же

вечером заметил Дарбин, когда мы были на кухне.

Должна признать, в тот момент я чувствовала себя несколько сбитой с толку от такого

количества неожиданностей и перемен.

– Да, полагаю. Вот только не уверена, что жених с невестой в настроении ждать. Еще

денек, может, два – не дольше.

– Да за чем же дело стало? Копли обвенчает их в любой момент, как только скажут, –

успокоил Дарбин, уловив, в чем первое из моих затруднений. Деревенский священник

Копли был его лучшим другом, несмотря на то, что сам хозяин таверны тот еще

безбожник. – Еще им, конечно, нужно место, где провести первую брачную ночь, а

постоялый двор Джека опять переполнен – сезон путешествий.

– Знаю, – встревожено сказала я. – Наверное, они могут занять мою комнату, хоть для

двоих она и мала. А я останусь на ночь у бабушки.

– Если что, ты могла бы и здесь переночевать, на кухне, но до этого не дойдет. У меня

есть две полностью готовые комнаты в новом постоялом дворе. Окна еще не вставлены, но

можно завесить их одеялами поплотнее и как следует растопить камин. Кровать возьмем

из моего дома. Будет уютно и удобно. И вокруг – ни души, никто их не побеспокоит. Чего

еще желать в брачную ночь?

Я подумала о первой свадьбе Элисандры – настолько пышной и зрелищной, что Дарбин

просто не поверил бы, расскажи я хотя бы половину подробностей. Вспомнила

королевские апартаменты для новобрачных: выполненная руками искусных мастеров

резная мебель, бархатные шторы, мраморный пол, покрытый экзотическим мехом.

Представила благородных лордов, что пили за здоровье невесты, благородных леди,

ливших слезы о ее счастье, гвардейцев, которые охраняли ее покой.

И подумала о мчавшемся по венам ее мужа невидимом яде – таком сильном, что едва

проглотив его, принц уже стал добычей смерти.

А затем представила недостроенный постоялый двор Дарбина в деревне: стеганые

одеяла на окнах вместо занавесок, старый матрас на супружеской кровати.

– То что надо, – сказала я. – Большое тебе спасибо.

Свадьба получилась просто очаровательной. Погода стояла чудесная, и все прошло под

открытым небом на ярмарочной лужайке. Явились все до единого жители деревни – еще

бы, такое событие! – и остались после церемонии, дабы поиграть в кольцеброс,

поучаствовать в «кто больше выпьет» и прочих традиционных забавах. Даже Милетта и

моя бабушка пришли в надежде найти для себя дело.

Элисандра надела одно из моих старых платьев, которое моя домовладелица, швея,

торопливо надставила кружевными оборками. Родерик облачился в темный сюртук,

одолженный у Дарбина, и собственноручно сшитую хлопковую рубаху. Священник Копли,

слегка напуганный своей неожиданной миссией, проводил богослужение едва слышным

шепотом; зато когда жених и невеста произносили клятвы, их голоса весело звенели. По