Глава 17

— Я ещё раз спрашиваю, — терял терпение Витем. — Как вы допустили такое!?

Он неоднократно задавал этот вопрос, уже трижды выслушивая один и тот же рассказ о встрече, о предательстве, о пробудившейся крови. Только его всё это не интересовало, он не понимал, почему маги допустили такое. Теряя контроль, сквозь зубы приказал выйти всем из сарая.

Почему все те, кто становился его близкими друзьями, обязательно должны были умирать от лап малумнов. Его самый первый учитель — Крхан — младший из братьев рода Аасэнов, умер в таких же агониях, отказываясь принимать тьму. Заардан вобрал в себя эту тьму, но погиб от безумия. Теперь же очередь Вальгарда, борющегося с тьмой.

Криитор, у которого никогда не было в крови враждебности и отвращения к остальным расам, сейчас открыто испытывал ненависть к малумнийскому народу.

Мышцы, находившиеся под кожей потомка малумнов, шевелились, менялись. Кости хрустели. Сам мужчина издавал крики нечеловеческим голосом.

Он был прикован цепями к земле, потому что такую мощь сопротивления чахлый сарай не выдержал бы. Раздался треск и вот на скрюченном теле в спине появился нарост, стремительно возвышаясь вверх.

Витем смотрел на друга, превращающегося в монстра. Смотрел, и не знал, что ему делать. Он ещё не успел изучить память межпространственного мира, в котором хранилась информации о конкретном воздействии его брата на малумнийскую кровь.

Ещё пару часов и скоро перед ними встанет монстр, которого они обязаны убить, если сам Вальгард не справится. Только в следующую секунду издав истошный вопль, мужчина перестал биться в агонии, а нарост также стремительно исчез внутри разорванной мышечной ткани, которая стала затягиваться.

Витем подошёл к бессознательно лежащему мужчине и, дождавшись пока рана заживет, перевернул его на спину. Казалось, тот сейчас просто спал. С лица исчезла гримаса боли, ушло напряжение, температура тела приходила в норму.

В этот самый момент в сарай ворвался агент Орвэль, уже знающий о произошедшем, стремительно подбегая к мужчинам и интересуясь здоровьем лучшего друга.

— Не знаю, — бесцветным голосом ответил Правитель. — Надо ждать пробуждения.

— Не стоило мне отправляться на Зерн, — злился воин, но старался не показывать этих эмоций. — Предполагал же подобное. Что они с ним сделали? Это магия? Как помочь ему?

— Это не совсем магия, — встав, отступил от мирно спящего мужчины, у которого уже и дыхание пришло в норму, став равномерным. — Это тьма, которая всегда была в нём, просто мой брат каким-то образом то ли блокировал её, то ли вовсе уничтожал. А они сейчас просто запустили механизм окончательной трансформации в малумна.

— Я не совсем понимаю, что такое эта тьма? — приложил ладонь ко лбу друга, чтобы убедиться в нормализовавшемся состоянии организма. — Магия? Яд?

— Магический яд, — задумчиво ответил он, сам не до конца разобравшись в этом нечто, что движет малумнов творить зло.

— Значит, — теперь же встал и Орвэль, — должно быть противоядие.

— Его нет. Если был бы, то многих великих народов удалось бы спасти, — безнадёжно заверял Витем.

— Послушай, Витем, — повернулся к своему правителю, взглядом ища у того хоть какую-то надежду, — я всего лишь воин. Одна из незначительных фигур на этой доске войны. Своё обещание, данное ещё Правителю Мэукору, выполню без колебаний. Именно к этому он меня и подготавливал. Но ты и маги знаете куда больше. Вы познаете мир совершено по-другому. Собери совет с ребятами. Подумайте. Моё же познание сводится к простым вещам. Если есть болезнь, то люди создают лекарство от неё. Если в природе существует яд, значит, также есть и противоядие, которое просто нужно добыть, к примеру, из определённых трав. Если есть тьма, то есть и свет.

— Я понимаю, к чему ты клонишь, только… — замолчал, ещё раз обдумывая сказанные слова, в которых был свой смысл.

Его народ, раз столкнувшись с малумнами, навсегда исчез с видимых просторов космоса. Те несчастные, кто смог выжить, стали образно говоря душами целых планет. Предки могли создавать лишь оболочку, а вдыхали жизнь сами новорождённые крииторы, которых должны оберегать четыре элемента природы. По сути Витем был квинтэссенцией — духом своего мира.

— Только… — повторил он, мысленно идя к разгадке.

Смотря прошлое в межпространственном мире, вспомнил одну картину. Малумны не выпивали крииторов. Мужей убивали, а женщин насиловали. Почему? Ведь по своей сути они для чудовищ должны быть лакомым кусочком. У народа Витема имелась только светлая сильная магия. Никто из них не был подвержен отрицательным эмоциям. Они все словно сами несли свет.

— Только я смогу спасти его, — испугавшись собственных мыслей, наконец, сделал вывод. — За счёт собственной жизни.

— Что? — агент совершенно не понял, о чем сказал Правитель.

— Ничего, — натянуто улыбнулся. — Я, кажется, знаю, как спасти его. Но для этого нам сначала нужно дождаться его пробуждения.

— Хорошо, — Орвэль подошел к противоположной стене и устроился на соломе, положив рядом с собой новый меч, скованный из горной стали малумнов. — Отдохни, а я присмотрю за ним. Как только очнётся дам тебе знать.

— Пожалуй, мне и, правда, нужен отдых, — медленно направился к выходу.

Ему столько необходимо было обдумать. Но самое главное на чашах весов лежала жизнь Вальгарда и целая планета. Отдав свой свет одному, загубит целый мир. Этот вариант был более правильным и менее трагичным в своей масштабности. В идеале нужно было бы придумать способ спасти всех.

Его погибший брат, отдавая себя на уничтожении тьмы в душе одного человека, погубил себя, с головой окунувшись во власть и упиваясь ею. Только жители Эртха отчасти страдали от строгости собственного Правителя, боясь оступиться, что свойственно всем живым.

— Скажите, — обратился Орвэль к своему Правителю, — что с теми людьми, которые отправились на поиски стали?

— Мертвы, — безжизненно ответил он. — К нашему великому несчастью, они наткнулись на головорезов, находясь в двух шагах от той проклятой планеты. — Прости, Кристер, но, похоже, тебе действительно придётся идти в первых рядах.

— Ничего, — на мужском лице отразилась понимающая улыбка. — Я привык. Только у меня будет одна просьба, — посмотрел на спину Витема, который повернул в его сторону только голову, готовый внимательно выслушать. — Жрица Воздуха должна оказаться как можно дальше отсюда.

Витем слегка кивнул, принимая его просьбу, и вышел из прохладного сарая. Оглядел всех мужчин, готовые отдать собственные жизни за спасение своего мира, отчего где-то внутри стало настолько горько, что две солёные капли, непроизвольно спустившись, обожгли кожу. Вспышка, и он исчез.

Спустя некоторое время, скованный мужчина стал приходить в себя, шепотом прося воды. Набрав деревянный черпак жидкости из ведра, Кристер поднёс к его рту. Небольшие ручейки попали на сухие потрескавшиеся губы, проникая внутрь. Движение, и мужчина вцепился в посудину, совершая большие жадные глотки.

Веки с трудом стали подниматься, открывая взору зелёных глаз блеск металла. Взгляд заскользил по опасному холодному лезвию, поднимаясь вверх. Тонкие губы изогнулись в хищной ухмылке, когда двое мужчин столкнулись строгими взглядами.

— Более радушного приёма мне ещё никто не оказывал, — прохрипел Вальгард.

— С возвращением, — облегчённо выдохнул Кристер, убирая меч от горла друга.

*

И вот наступил новый день. Ко мне, помимо местных врачей, заходил Хэджоу, молча провёл осмотр на правах приглашенного иностранного целителя и ушел. Он, как и агент Орвэль, всё ещё злился на мой поступок.

Магия возвращалась. Снова ощущала лёгкость в теле и некую манящую свободу в сознании. К тому же опять стала понимать зернийцев, которые, оказывается, говорили на одном из общих языков, общаясь с инопланетными гостями. В новостных каналах по той аварии больше ничего не освещалось. Было у них и местное подобие интернета, только я не умела понимать зернийские иероглифы, а мой язык аппаратура не распознавала.

Вчера вечером снова ходила к Ромальву. Он по-прежнему в стабильно тяжёлом состоянии. Об этом сказал врач-зерниец, которого застала при вечернем обходе. А потом, глядя с толикой сочувствия, добавил, чтобы понапрасну не лелеяла надежду и готовилась к ритуалу.

Словам зернийца не дала распространиться ядом по сознанию. Ром сильный. Я верю, что он сможет выкарабкаться. Ещё раз взглянув уже мокрыми глазами через открытую полоску стекла, направила самые положительные мысли о его выздоровлении, надеясь, что хоть какая-нибудь ментальная связь сработает. Ведь где-то же должно существовать то самое чудо?

Растерев глаза, похлопала по щекам, стараясь не впадать в истерику, и направилась обратно в палату.

Я лежала в другом отделении, до которого проще было на машине доехать, чем блуждать по извилистым коридорам. Пропустил свой поворот — ты в чужом отделении. А если ещё и забыл, где сворачивал — всё, можно считать тебя без вести пропавшим.

За все эти дни, как оказалась в больнице, больше никуда не ходила. Мой лечащий врач советовала выходить на балкон для получения прямого кислорода. Да, интересная интерпретация свежего воздуха. Говорит, что одни лекарства не помогут, таким как я, необходимо соприкасаться с природой.

Но дело в том, что у меня не было желания вообще куда-то выходить. Ромальв в коме, Кристер больше не хочет меня видеть, Аня, чья поддержка всегда помогала не впадать в отчаяние, слишком далеко. И да, я пала духом. Даже мой боевой настрой отомстить малумнам исчез. Когда Ромальв хотя бы придёт в себя, то, пожалуй, я поступлю так, как и сказал Кристер — мы вернёмся на Эртх.

Зайдя в палату, так и замерла в дверях, не веря собственным глазам. По комнате, взглядом изучая медицинскую аппаратуру, вальяжно расхаживал Вальгард. Серая накидка смотрелась очень нелепо на его чёрной форме, особенно на том, кто привык выглядеть с иголочки.