И вот, овладев всеми известными в мире способами самозащиты и нападения, Артур Князев в одночасье оказался за бортом: был отстранен от работы в спецподразделении, и сейчас решался вопрос о лишении его офицерского звания. Друг и помощник его из спецподразделения должен был позвонить, вот почему Артур сидит дома и ждет у аппарата. Пока ему не будет известно окончательное решение его судьбы в верхах, он ничего не будет предпринимать. Понимал, что его — очень ценного специалиста — не могут вот так просто вышвырнуть из спецподразделения и предоставить самому себе. Такими «машинами смерти», как назвал его и еще нескольких спецназовцев американский полковник морской пехоты, не разбрасываются. А полковник приехал в Санкт-Петербург посмотреть на наших «орлов» и показать своих «альбатросов». Был устроен товарищеский матч по нескольким видам борьбы, защиты и нападения. Никто из могучих американцев не смог победить Артура Князева, Владислава Романова и еще двоих его приятелей. Вот тогда американский полковник и назвал их «машинами смерти».

До ликвидации КГБ Артур работал в ленинградском спецподразделении, четко выполнял оперативные задания начальства, вырос от зеленого лейтенанта до майора, обогнав в этом многих однокурсников по академии. Подполковника он получил в начале 1995 года. Неприятности начались, когда кем-то подогретая толпа, после так называемого путча ГКЧП (а кем — Князев и многие другие отлично знали), опрокинула в Москве на площади перед Лубянкой памятник «железному» Феликсу и рвалась к секретным архивам. Был призван в КГБ человек с недвусмысленным заданием разрушить десятилетиями отлаженную систему разведки и контрразведки, что он быстро, до своей поспешной отставки, и сделал. Силовые министерства стали расхватывать из рушившегося некогда могущественного аппарата опытных работников. Не дремали и разбогатевшие «новые русские» — «покупали» опытных оперативников для своей защиты и охраны. Платили рублями и долларами. И не в пример государству, по-царски щедро. Но далеко не все на это клюнули. Сотрудники КГБ берегли свою репутацию даже в ущерб материальным благам. Так Артур Князев с двумя друзьями попал в специальное подразделение по борьбе с преступностью и терроризмом в Санкт-Петербурге. Очень близкому к бывшему КГБ. Подразделение не афишировалось, не показывалось по телевидению — спецназовцы и близко не подпускали к себе пронырливых, нахальных тележурналистов, — но работу выполняло очень важную и ответственную. И вдруг случилось такое, что поставило под удар ближайшего помощника руководителя спецподразделения — Артура Князева…

Звонка он так и не дождался, зато в половине седьмого вечера раздалась мелодичная трель гонга у входной двери. Привычно глянув в объемный глазок, Артур открыл дверь.

— В четырех стенах кукуешь? — переступив порог прихожей, улыбнулся с порога Владислав. — Лег на дно?

Он был в белых полотняных брюках и черной тенниске на «молнии», на ногах — кожаные сандалии. Привычно сбросил их, но тапочки надевать не стал. На улице жара, пусть ноги без обуви отдохнут. В прихожей и коридоре — ковровые дорожки.

— Как привязанный торчу у телефона, — мрачно обронил Артур, проводя гостя на кухню. Кухня у него, в доме старой постройки, была большой, хорошо оснащенной современной бытовой техникой. Здесь было удобнее принимать гостей. Продолговатый стол у окна был с мраморной столешницей, фигурные желтые табуретки убирались под него. Старинный вишневый шкаф занимал полстены, у двери большой холодильник «Ока». На других узких столах у стен — микроволновая печь, комбайн для резки, отжима овощей, измельчения кофейных зерен, была даже мясорубка с насадками. Эту штуковину Артур редко включал, а вот грилем с вертящимся вертелом, в котором можно было без масла до аппетитной розоватости зажарить за полчаса курицу, часто пользовался.

— Осунулся, нос заострился. Не ешь, не пьешь? — Владислав выложил из наплечной сумки на стол копчености в целлофане, до прозрачности нарезанную красную рыбу, небольшой брусок розоватого карбоната, сыр. И в довершение всего выставил плоскую, с белой пробкой бутылку «Смирновской».

— Ну спасибо, отец родной! — усмехнулся Артур. — Хоть не даешь опальному коллеге с голоду ноги протянуть. Холодильник у меня почти пустой.

Они сели друг напротив друга, на газовой плите вскоре засвистел чайник из нержавейки. Артур налил в хрустальные рюмки водку. Потом достал свою любимую стопку с ослом и свиньей и перелил туда.

— Все дурака валяешь? — неодобрительно посмотрел на него Владислав. — Это они там, на Западе, выкобениваются, а русский мужик из таких рюмок пьет лишь корвалол и микстуру, а не водку.

Опрокинул в себя рюмку, поддел вилкой кусок карбоната и отправил в рот. Жевал медленно, проницательный взгляд его светло-голубых глаз скользил по обитой проолифенными рейками стене кухни, полкам с кухонной утварью.

— Водка мне не помощник, дружище, как будто не знаешь! — отпив свою норму, сказал Артур. — Если бы я каждую удачу или провал отмечал бутылкой, то давно бы уже спился, как спиваются многие русские люди.

— Спиваются или их спивают?

— Нас же с тобой не споишь? К водке в основном тянутся слабаки. И бездельники.

— Как же ты расслабляешься? — пытливо взглянул на него друг. — С бабами?

— У меня «баб» нет, — улыбнулся Артур. — Предпочитаю «Прекрасную незнакомку»…

— Да-а, ты же Блока любишь!

— Больше Сергея Есенина, — ответил Князев.

— И где же твоя «Прекрасная незнакомка»? Как журавль в небе?

— Видишь ли, я все еще в поиске… — проговорил Артур, закусывая бутербродом с красной рыбой. — «Прекрасные незнакомки» в нашей современной жизни довольно редко встречаются.

— Еще бы! — рассмеялся Романов. — За каждой «Прекрасной незнакомкой» тут же устремляются на «Мерседесах», «Вольво», «БМВ» упитанные боровки из богатеньких! А нам, грешным, достаются затраханные нуждой разведенные бабенки… Тут недавно встретился я у кассы метро с одной брюнеточкой; фигурка, ножки, круглая попка и на мордочку смазливая… Слово за словом, вместе сели на «Маяковской» в поезд, доехали до «Технологического» и договорились о свидании у здания бывшей Думы. Думал, не придет, ан нет: стоит, голубушка, на каменной ступеньке и карими глазками зыркает по сторонам… Привел я ее к себе на холостяцкую квартиру, все как по нотам: выпили, закусили, без лишних хлопот забрались в постель… Ночью внезапно просыпаюсь, а моя голенькая брюнеточка с круглой попкой возится у дверей с запорами. Натянул я бельишко — и в прихожую. Замки у меня сложные, оттолкнул ее и, поглядев в глазок, открыл. Ну а на вешалке у меня увесистая милицейская дубинка на всякий случай. На пороге два угрюмых кореша с кастетами, в кожанках… В общем, уложил их рядком на лестничной площадке, затащил в прихожую, надел браслеты, вызвал по телефону наряд милиции.

— А брюнеточка? — вяло поинтересовался Артур. Его друг любил поволочиться за женщинами, но такое произошло с ним впервые. Знали бы воры, к кому их привела наводчица!..

— Из одной банды, — ответил Владислав. — Познакомится с прилично одетым мужичком, тот пригласит ее домой, а пара лбов пасет их. Ночью, натешившись, мужичок отключится, а она тихонько дверь откроет — и все выгребут из квартирки, пока оголоушенный мужичок с кляпом во рту в ванной скучает…

— Завел бы ты себе постоянную женщину…

— Постоянные теперь так же редки, как и твои «Прекрасные незнакомки»! — рассмеялся друг.

— Владик, кончай резину тянуть, — не выдержал Артур. — Что решили?

Романов налил водки, не чокаясь, потому что рюмка приятеля была пустой, выпил, закусил карбонатом на тонком куске хлеба с маслом, вытер губы голубой бумажной салфеткой.

— Все ребята горой за тебя, — сказал он. — Да и наше начальство тоже. Где они еще такого ядовитого Скорпиона найдут?

— Я польщен, — криво усмехнулся Артур. — Ну а дальше? Обходной лист, разжалование, сдача оружия?

— Кто же у тебя именной пистолет отберет? — прожевав, спокойно заметил Романов.