Да, после смерти жены Ирины и дочери Наташи Артур Князев стал другим. Он и раньше ненавидел преступную мразь, но теперь к ненависти прибавилось что-то личное. Наверное, будь он на фронте, так беспредельно вряд ли ненавидел бы вооруженного врага, как ненавидел бандитов, воров, насильников. Враг на фронте призван в армию и выполняет с оружием в руках свой долг. Храброго противника во все времена уважали воины, полководцы и даже отдавали им после гибели воинские почести. Бандиты, говорящие с тобой на одном языке? Кто они? Глубокие раздумья после похорон любимых и дорогих людей привели Артура к мысли, что они — нелюди. С того памятного дня он стал их всех называть «черными людьми». Независимо от цвета глаз, волос, кожи, национальности. Самое страшное, что породило послеперестроечное время, — это появление в России черных людей, приезжающих в города и села со всех концов некогда великой, а ныне распавшейся на отдельные княжества страны, — грабить русских людей на их земле, в собственном доме. По роду своей службы Князев знал, что ни в одной из бывших республик местное население не потерпело бы банду пришлых русских, грабящих и убивающих их. Всех тут же вырезали бы без суда и следствия. И их защитники «прав человека» назвали бы это всплеском национального самосознания и традицией. А русский народ, лишенный традиций и сплоченности, терпит на своей территории чуть ли не узаконенные местными властями банды черных людей. Грабят, насилуют, убивают, обманывают черные люди русских, а они все терпят, вызывая удивление у самих грабителей и убийц. Правительство почти ничего не делает, чтобы выставить черных людей из России, ужесточить правила их въезда. Давно уже ни для кого не секрет, что они едут только грабить, убивать, обманывать, насиловать и лишь малая часть — торговать. Да и на рынках-то черные люди давно вытеснили русских производителей: задешево оптом все скупают и задорого перепродают.

Все это изумляло и возмущало Князева и его товарищей по спецназу. Не могут же они одни бороться с черными людьми, которые тысячами прибывают каждый день в крупнейшие города России! Артур уже давно пришел к мысли, что нынешним правителям выгодно держать свой народ в страхе и тревоге за собственную жизнь. Таким напуганным преступностью и беспределом народом легко управлять, обворовывать его, раздевать до последней нитки, морить голодом, беспрерывно повышая цены на продукты, — такой забитый народ не опасен. Выходит, что с молчаливого согласия правителей черные люди почище татаро-монгольского нашествия оккупировали Россию и бесчинствуют в ней. Когда же поднимется на борьбу с этим страшным злом народ? Когда вышвырнет из своих городов, сел, деревень проникших туда воров, бандит и насильников?..

— Я мщу, Владик, не только за Ирину и Наташу, — глухо ронял тяжелые слова Артур. — А за всех матерей, дочерей, сыновей, которых ославили убийцы сиротами. Я это делал, и когда мои… еще были живыми. Уж кто-кто, а ты должен это знать. К черным людям я причисляю всю преступную сволочь, нечисть и не считаю их людьми. Убежден, что с этой страшной нелюдью нам, специально обученным агентам, нужно бороться их же методами. Мы рискуем жизнью, теряем в схватках боевых товарищей, а бандитов, за малым исключением оправдывают! Справедливо ти это, Владислав?!

— Я думаю точно так же, как и ты, — выпив очередную рюмку, произнес друг. — И при наших операциях… тоже не церемонюсь с этой сволочью! Но над нами, дружище, есть начальство а над ним — другое. И начальство, все понимая и разделяя в душе наше отношение к бандитам, вынуждено придерживаться указаний сверху, соблюдать устаревшие законы, давшие преступникам широкие права и привилегии, якобы отвечающие мировым стандартам по правам человека. «Правочи» договорились до того, что требуют, чтобы преступникам баб доставляли в тюрьмы!

— Я не считаю себя ни в чем виноватым, — угрюмо уронил Артур, отпивая из своей рюмки. — Если останусь в нашей системе, то буду поступать точно так же, как и раньше… И это не месть, Владик! Это мой принцип, мое понимание справедливости. Я ведь не виноват, что в нашей стране все поставлено с ног на голову? Преступники в правительстве, бандиты и воры — в Думе, в мэриях. А разве ворон ворону выклюет глаз?

— Ладно, давай поговорим, как тебе быть дальше, — помолчав, сказал Романов. — Официально ты временно отстранен от службы в спецподразделении, на этом настояла мэрия, точнее, покровительствующие бандитам чиновники. Селезнев с пеной у рта защищал тебя в кабинете мэра, но…

— Я на Владимира Ивановича не в обиде, — усмехнулся Артур. — Настоящий мужик! Я слышал, сын у него в управлении служит?

— Володя? Отчаянный парень! Недавно офицером после спецучилища стал и работает на самых опасных участках. Помнишь фильм, где Высоцкий играл следователя Жеглова? Так вот, Володя Селезнев похож на Шарапова…

— В жизни стало пострашнее, чем в кино, — вздохнул Артур.

— Полковник велел передать: приказ о твоем отстранении уже висит в нашей конторе. Звания тебя не лишили, хотя эти… из городского правительства и звонили в Москву, чтобы тебя вымели из органов. Именное оружие тоже остается при тебе.

— И кто же я теперь? — посмотрел на друга Артур. — Как герой «Жажды смерти»? Буду с именным оружием бродить по ночному Питеру и отстреливать бандитов? А начальство будет на это закрывать глаза?

— За мстителем из американского боевик не охотились бандиты, а за тобой, как узнают, что ты уволен, будут охотиться. Сколько мы с тобой их положили? И не мелочь какую-нибудь, а крупняк!

— Сидеть в норе? Выжидать, пока наше начальство не уговорит другое начальство меня помиловать?

— Один хороший человек готов хоть завтра взять тебя на высокооплачиваемую работу…

— Миллионер? Точнее, миллиардер? За свою шкуру боится?

— Он не трус, — спокойно продолжал Владислав. — На него уже однажды нападали в офисе, бронзовой статуэткой греческой богини проломил одному бандиту башку, второго уложил помощник, а третий выбросился в окно и укатил со сломанной ногой в поджидавшей его машине.

— И кем же я буду при нем? Телохранителем?

— С твоим опытом? — усмехнулся друг. — Ты будешь начальником охранного отряда. Оклад гораздо выше, чем ты получал в нашей фирме. В твоем распоряжении будет служебная машина, конспиративная квартира, любое оружие. Кстати, регистрированное. Получишь «беретту», автомат «узи», хоть огнемет!

— Крутой мужик этот… миллиардер! — хмыкнул Артур. — Кто же это такой?

— Ты его знаешь, — улыбнулся Романов.

— Я многих богатых людей знаю, — сказал Князев. — И большинство из них жулики! — Таковы сейчас условия существования в России богатых людей, — философски заметил Владислав. — Правительство их нещадно грабит, душит налогами, вот и приходится им крутиться, ловчить, покупать чиновников, жульничать, чтобы делать большие деньги!

— Банкир? Издатель? Владелец казино?

— За кого ты меня принимаешь, Артур! — нарочито возмутился Владислав. — Будто я тебя не знаю. Говорю, хороший человек, полковник в отставке, всю жизнь проработал в военно-промышленном комплексе. Короче, в номерном НИИ. А когда наши мудрые правители стали изничтожать на корню армию, ВПК, внедрять конверсию, НИИ совсем захирел, научным сотрудникам перестали платить зарплату — он, полковник с докторской степенью, предложил при институте наладить производство новейшего оборудования для колбасных, сыродельных и консервных заводов, не уступающего лучшим заграничным образцам. Вытащил умирающий НИИ из ямы, и теперь это научно-производственное объединение процветает на зависть всем врагам. Что-то продолжают делать для ракетной и космической техники, а живут за счет механизированных заводов, которые продают городу и селу. Русский человек, патриот… Почему он взялся за изготовление механизированных заводов по производству масла, сыра, колбасы, консервов? Еще и потому, что наши жулики-бизнесмены стали заваливать Россию недоброкачественными заграничными продуктами в красивых упаковках. А его мини-заводы и мини-фабрики выпускают первосортною продукцию…