Скривившись, Трент перестал ерзать.

- Ты хорошо выглядишь сегодня вечером, - сказал он, удивляя меня. - Не могу решить, как мне нравится больше, когда они убраны вверх или нет.

Вспыхнув, я прикоснулась к свободной косе, в которую дети Дженкса заплели мои волосы, все еще влажной из-за тумана.

- Спасибо.

- Так у вас с Квеном был приятный ужин? – спросил он, еще сильнее выбивая меня из психического равновесия. - Кэрью Тауэр, да?

- На самом деле, это были напитки в баре, но да, это была Кэрью Тауэр. - Разволновавшись, я сильнее сжала свою сумочку-клатч. - Как ты догадался?

Он шаркнул ногами – небольшое движение сказало мне, что он был удовлетворен и все еще раздражен.

-Ты пахнешь поврежденной латунью. Это либо Кэрью Тауэр, либо гастроном, дальше по Вайн.

Тот, что со старинными подставками для ног?

Я моргнула, раскрыв губы. Ух ты.

- О, - сказала я, пытаясь решить, что сказать. - Да. Мы были в Кэрью Тауэр.

Я посмотрела вниз на свое платье, которое явно не подходило для гастронома.

Трент передвинулся, вставая рядом со мной, так близко, что я почувствовала запах его лосьона после бриться под ароматом смятых листьев. Мы вместе понаблюдали за тем, как дикторша закончила свое интервью с медсестрой и то, что он стоял так близко, было чуть ли не хуже его обвиняющего взгляда.

- Вы обсуждали меня, - произнес Трент, его голос был немного выше, внимание упорно устремлено на другую сторону комнаты. Запах кислого вина и корицы прибавился к смеси.

- Квен просил меня заменять его, когда ваш график не совпадает, - сказала я. - Он знает, что ты планируешь конфликты – ты же не думаешь, что он будет отдыхать в стороне?

Его глаза дернулись, вот и все, но я провела три дня в машине с ним и могла видеть его насквозь.

- Дай человеку передышку, - произнесла я, и Трент наконец отказался от своего фальшивого безразличия, чтобы уставиться на меня. – Квен перепроверит дату твоей встречи и отвезет тебя в офис ДТС за твоей лицензией. Он беспокоится о тебе, понятно?

Не желая верить, Трент сжал челюсть. Я почувствовала взгляды репортеров. Его глаза метнулись к ним и он медленно разжал руки. Выдохнув, он выдавил фальшивую улыбку, но не думаю, что теперь ему удалось бы кого-то обмануть. Он собирался уйти и я взяла его за локоть.

- Трент, я сказала ему нет, - сказала я тихо, и его взгляд быстро переметнулся с моей руки к глазам. – Я сказала, что тебе не нужна нянька. Я сказала, что он недооценивает тебя и что у тебя есть умение и возможность самому заботиться о себе. Он пытается понять это своим умом, но после десяти лет заботы о твоей безопасности это трудно. Ты мог бы на время прекратить свое бунтарство.

Гнев Трента испарился.

- Бунтарство? – переспросил он, и мы оба подвинулись боком, когда мимо нас прошли уборщики. – Это его слово или твое?

- Мое, - сказала я, радуясь, что мне не пришлось ему лгать. - Я узнаю бунтаря, когда вижу его. Перестань, - уговаривала я, моя рука соскользнула с него,. - Дай парню свыкнуться с твоей независимостью прежде, чем насильно вдалбливать ее в него. Это даже круто, знаешь? Он так сильно тебя любит.

И опять Трент вздрогнул, явно растерявшись.

- Спасибо, - сказал он, его глаза прошлись по комнате за моей спиной, но когда он повернулся ко мне – его улыбка была настоящей. - Я никогда не смотрел на это с такой точки зрения.

Мое сердце заколотилось, когда Трент склонил голову, чтобы расстроенно почесать подбородок, и в животе возникло забавное ощущение. Позади меня, яркие огни новостной команды делали из человеческого горя африканское солнце, выставляя его напоказ с ужасающей жестокостью львов, разрывающих брюхо газели. И все же от этого было трудно отвести взгляд.

Я вдохнула, чтобы сказать, что если ему когда-нибудь понадобится тот, кто прикроет спину - пусть позвонит мне, но струсила. Вместо этого, я нервно передвинулась, вставая рядом с ним. Между нами медленно прошло ощущение скорого расставания.

- Ты уходишь.

- Ах, да, - сказал он, явно удивившись. - Эта журналистка следила за мной, а я не хочу давать интервью.

Я понимающе кивнула. Как только он уйдет, я собиралась быстро ретироваться в другом направлении в поисках Нины. Может, если об этом попросит Феликс, они позволят мне остаться на месте преступления.

- Рэйчел, - неожиданно сказал Трент, и я перестала разглядывать пустой коридор между кухней и детскими комнатами. – Будь осторожна. Это может быть ЛПСО даже, если Феликс это отрицает.

Я кивнула, разозлившись. Те, кто это делал знали, что я трудная мишень, потому стали красть детей. Трусы.

Трент качнулся вперед, уходя, и я вытянула руку.

- Ты тоже будь осторожен. Если те, кто это делают узнают о ферменте – они также узнают, что ты единственный, кто может сделать лекарство постоянным.

Смогу ли я когда-нибудь работать на Трента? - гадала я, пока он смотрел на мою руку, и вспоминала удовлетворение от того, что мы с ним поймали филиал ЛПСО в Цинциннати и нашу последующую двухчасовую беседу с пирогом и кофе. Это было чудесно, но не думаю, что смогла бы переварить его прямые указания, и сомневаюсь, что он когда-либо научится быть кем-то другим. Не уверена, хочу ли я, чтобы он вообще изменялся. Проклятье, Трент мне нравился и признавать это было больно.

Трент смотрел на мою руку полсекунды, принимая ее только, чтобы притянуть меня к себе. Удивленная, я чуть не упала - мое дыхание перехватило, когда он одарил меня быстрыми, профессиональными объятьями, соприкасаясь со мной плечами. Мне пришлось обнять его в ответ, и в голове вспыхнуло воспоминание о том, как я целовала его, пока моя рука скользила по его талии.

- Спасибо, я буду осторожен, - сказал Трент, и я уставилась на него с колотящимся сердцем. Потом от отпустил меня и я шагнула назад с пылающим лицом.

- Ты свободна завтра утром? – спросил он, как будто не замечая, что сейчас я была ярко-красной. Святая Луиза, зачем эти объятия? Да еще и перед репортерами? Все видели, как я покраснела.

– Я хотел бы поговорить с тобой о том, что это может значить, - предложил Трент, его глаза поднялись, принимая всю эту ужасную сцену целиком. - И я знаю, что Кери с девочками будут рады тебя видеть.

Я помедлила. Я не видела Люси и Рэй несколько недель. Я была их крестной матерью. Конечно, я хотела приехать, независимо от причины.

- Встретимся в… десять? – ответила я, вспоминая, что эльфы как и пикси, обычно спят четыре часа, когда солнце в зените. – Я, эм, обычно не просыпаюсь до одиннадцати, но могу растормошить себя к десяти… иногда.

О Боже, теперь я еще сильнее покраснела, но Трент лишь наклонил голову, улыбаясь в мое красное лицо.

- Можем встретиться в одиннадцать, если хочешь, - сказал он. – В это время они обычно катаются. Надень свои ботинки. Можем поговорить по дороге. Увидимся там.

Спокойный и расслабленный, Трент направился к двери – его шаги были уверенными, и он выбрал прекрасный момент для отступления, избегая дикторшу, потянувшуюся за ним. А потом он ушел.

Дерьмо на тосте.

Я сжимала свой клатч, как фиговый листок, испытывая отвращение от того, что делала это с грацией тролля. Я осталась стоять на месте, чувствуя себя не в своей тарелке из-за элегантного темно-желтого платья теперь, когда рядом не было мужчины в костюме. Мое сердце все еще колотилось и сквозь окно я увидела блик света, когда Трент забрался в машину.

Я попятилась назад по коридору туда, куда ушли Квен и Феликс. Квен захочет узнать, что Трент снова бросил его. Я ожидала, что коридор приведет к детским, и действительно за первой же дверью, за которую заглянула, я обнаружила ожидаемую двуспальную кровать, два мягких стула, кресло-качалку, телевизор, комод, зеркало и детскую кроватку. Там стояла группа белых шкафчиков. Уверена, там они хранили оборудование для спасения жизни, скрытое, как уродливый секрет.

- Не здесь, - сказала я себе, начиная расслабляться по мере удаления от шума и тепла гостиной. Я закрыла дверь, потом помедлила, глядя на свои пальцы. Они казались скользкими, и я поднесла их к носу, вдыхая запах изломанных листьев.