– И тебе это нравится.

Опустив голову, она кивнула, и убрала прядь волос за ухо. Было заметно, что ей стало легче, после того как она поделилась наболевшим со мной. А может, потому что я задавала вопросы, подталкивая ее искать решение, или составить план действий… в общем, заставляла искать способ исправить эту ситуацию.

– Она привыкла отдавать свое тело в подчинение ему, а он привык наслаждаться живым телом. Мне будет все равно даже если он умрет во второй раз, но я не хочу, чтобы она расплачивалась за его ошибки. Единственный шанс для нее выжить, это научиться перехватывать контроль и начать отказывать ему, так долго как получиться. Даже если подобное поведение обострит ситуацию.

А так и будет. Я уверена. Ох, не нравиться мне все это.

– Нина почти не может удерживать контроль, когда остается одна или находиться в стрессовой ситуации, – сказала Айви, опустив взгляд на стол. – Поэтому я попросила Дженкса отправиться с ней. Он сможет придушить любой конфликт в зародыше. Я знаю, что смогу научить ее контролю, если удастся разделить их на достаточно долгое время. – Она подняла голову и посмотрела мне в глаза. – У нее есть шанс. Если она действительно хочет избавиться от Феликса, шанс есть.

Я заставила себя улыбнуться, видя ее неуверенный взгляд. Айви всегда обладала невероятной потребностью помогать другим вставать на ноги, как когда-то смогла она сама. Ей было тяжело видеть как Нина наивно и добровольно скатывается в эту бездну. Еще труднее было решиться помочь ей.

– Будь осторожна, – сказала я, шагнув к ней и коснувшись ее руки. – Я горжусь тобой, Айви.

Ее улыбка медленно угасала, а взгляд потемневших глаз бездумно блуждал по кухне, будто она видела ее впервые.

– Феликс захочет захватить ее сегодня ночью. Я должна отвезти ее в безопасное место, но я вернусь, чтобы помочь спланировать ограбление музея. – Она глубоко вздохнула, и приподняла подбородок, будто принимая ответственность, а может просто обрадовалась моему одобрению. – Как же все не просто.

Я не знала, что ответить, и заметила, что она собирается уйти.

– Я пожалуй пойду, – сказала она. – От Дженкса будет мало толку, если она сорвется. Я не хотела заговаривать о безопасном месте, пока она была в церкви, ведь она считает, что отлично справляется.

Вот и еще одна наша с Ниной общая черта.

– Я думала, такое чувство возникает только после укуса, – сказал я, и Айви улыбнулась. Нина сильно отличалась от меня, но многим мы были похожи. Айви возможно еще сама не осознает, что начала влюбляться в нее.

Айви потянулась за сумкой и замерла.

– С тобой ничего не случиться за пару часов?

Живот свело, но я широко улыбнулась.

– Все будет нормально. Ник ошивается поблизости, но мне нечего бояться, особенно учитывая количество горгулий возле церкви. А Ку'Сокс не появится, потому что знает, если нарушит условия, то проклятье снова не позволит ему гулять под солнцем. Иди уже.

Выглядя не до конца уверенной, Айви все же вышла в коридор.

– До моего возращения оставайся на освещенной земле, ладно?

Она знала, что на кухне не безопасно.

– Конечно, – ответила я, и, обернувшись, посмотрела на пустой, мокрый сад. – Айви? Я много сегодня наговорила, но знай, я всегда буду рядом, если понадобится снова собирать тебя по кусочкам. Если конечно дойдет до этого.

Она вошла в кухню, слабо улыбаясь.

– Я знаю. Спасибо.

Опустив голову, Айви отвернулась, зазвенев ключами от Нининой машины. Медленно шагая по коридору, она прошла к передней части церкви. Глухой стук захлопнувшейся двери прокатился по моему телу.

Обхватив себя руками, я улыбнулась, хотя к глазам подкатили слезы. Все хорошо. Все очень хорошо. Должно быть хорошо, раз мне так больно.

– Мисс Морган! Почему на вашей церкви собрались все горгульи города? – спросила репортерша, стоящая на крыльце возле моей входной двери, пока я, улыбаясь и махая оператору, впускала внутрь последних пикси, прежде чем захлопнуть дверь у нее перед носом. – Вот же стерва! – добавила журналистка, пока я запирала замок. Она видимо не знала, что голоса с улицы настолько хорошо слышны сквозь стены церкви, что нам даже не нужен интерком.

«Хотя глазок нам не помешает», - подумала я, прижавшись ухом к двери, и слушая, как репортеры собирают оборудование и направляются обратно к фургону. Оператор предложил проехать вниз по улице, чтобы снять наше кладбище и рассевшихся на надгробиях горгулий, но репортерша была не в духе, и ей не было дело до эффектных кадров. Я не хотела говорить с репортерами даже не потому, что они привирали, передергивали и раздували из мухи слона касательно любого события в моей жизни, а потому что, по правде говоря, мне было наплевать, какие выводы сделают местные каналы, после того как все горгульи города обосновались на стенах моей церкви и близлежащем кладбище.

Вздохнув, я направилась обратно в кухню, чувствуя, как пикси копошатся у меня в волосах, и жалея, что не сняла фартук, прежде чем открыть дверь. Я вымоталась, готовя зелья, и вся была измазана травами и землей. Пыльца пикси покрывала всю меня, а красное пятно на рукаве от экологически чистых ягод смотрелось просто ужасающе. Ну хотя бы я не открыла дверь босиком.

Шлепая ботинками, я шла в кухню в сопровождении пикси, которые шумным и веселым ворохом летели впереди. Хотя ночь была теплой, они все были одеты в черное, чтобы избежать общения с горгульями. Я готовила чары уже несколько часов, и прежде чем приготовить что-то новое, придется основательно прибраться на кухне.

Пока я наполняла водой измазанные зельями котелки, в комнату влетел Дженкс, принеся запах сада и звуча как колокольчики на ветру. Разрушив прекрасный образ, пикси плюхнулся на центральную стойку возле высыхающих бутыльков с зельями. Вместо привычного зеленого садового костюма или обтягивающего наряда для кражи, сейчас он был одет в новые черные штаны и куртку. Дженкс прошелся по стойке, явно наслаждаясь перезвоном колокольчиком, которые Бель пришила ему на новые ботинки.

Серебристая ткань на ботинках смешивалось с черными вставками, создавая резкий узор, который нигде не повторялся, и кажется, они даже меняли цвет в зависимости от освещения. Такой узор привлечет внимание любого, даже не выгляди в них Дженкс на миллион баксов.

– Тебе точно не надо еще тиса? – спросил Дженкс, забравшись на кран. – Меня не волнует обилие горгулий возле церкви.

Улыбнувшись, я залила котелки наконец согревшийся водой.

– Нет. Лучше подождать. На рассвете пятницы наступит равноденствие.

Дженкс кивнул, звеня колокольчиками, и в комнату вошла Рекс с Бель на спине.

– Дже-е-енкс-с-с-с, – прошипела фея, и на угловатом личике отразилось раздражение. – Я же сказала тебе снять эти вещи. Они не подходят для сражения.

– Они черные, вот я их и надел, – ответил он, быстро замахав крыльями. – Мне все равно больше нечего надеть.

Дженкс слегка преувеличил, и я, скрыв улыбку, составила в раковину мерные цилиндры и ступки, опустив их в наполненные мыльной водой котелки. Отжав намоченную в соленой воде тряпку, я начала протирать стол, на котором готовила зелья, подумав, что впустую трачу время, раз весь выводок Дженкса находится в церкви и нещадно посыпает пыльцой все вокруг.

– Фалды на куртке с-с-слишком длинные. Если враг сумеет ухватить тебя за них, то он получит преимущес-с-ство, – сказала Бель. – Пуговицы слишком крупные. Они блестят на свету. И колокольчики легко выдадут твое приближ-ж-жение.

Я кивнула, соглашаясь с ее словами, и Дженкс нахмурился.

– Я могу приглушить звон колокольчиков, – ответил он, одергивая пальто. – Мне нравится эта одежда, фейри! Я ведь одел ее!

– Твое тщеславие сведет тебя в могилу, – прошипела она, и Дженкс упер руки в бока.

– Да ну?

Сердито уставившись на него, Бель направила Рекс к двери, но рыжая пушистая кошка вместо этого замурлыкав, подошла ко мне, и начал тереться об ноги, требуя внимания. Бель соскользнула с ее спины, одернула платье и поправила лук, закрепленный на спине.