Дженкс влетел в кухню, принеся с собой запах пепла из камина. Он выглядел удивленным, что Кормель еще здесь, и немертвый вампир поднял руку, как бы говоря, что уже уходит.

– Сегодня моим детям придется вынести оскорбление и боль, и все ради тебя, – сказал он, и у меня внутри все сжалось от чувства вины. – Всем моим детям придется расплачиваться за возможное выживание Нины. Все чтобы осчастливить одного вампира. – Кормель надел шляпу и застегнул пальто. – И я добровольно иду на это. Потому что ты добудешь мне то, о чем я прошу, Морган. И уже скоро.

Я вздернула подбородок, а Дженкс стал сыпать сверкающей золотой пыльцой.

– Звучит как угроза.

Вампир улыбнулся, глядя на меня из-под надвинутой на глаза шляпы. Эта улыбка когда-то спасла мир, зато теперь она разрушит мой.

– Так и было задумано, – Кормель шагнул в коридор, но остановился. – Я знаю, ты сейчас занята восстановлением линий, так что готов дать тебе время, но учти Рэйчел, я не намерен кончить как Охем. – Его лицо стало пугающим, зрачки расширились и глаза почернели. – Я не допущу, чтобы от меня осталась лишь оболочка, которая ноет и жаждет солнца, а душа заперта в аду. Если Айви еще раз сбежит из Цинциннати, я самолично убью ее. Передай ей мои слова.

Напуганная, я обхватила себя руками.

– Я хочу свою душу обратно. Найди ее.

Я успела лишь сделать вдох, как вампир исчез, и лишь скрип двери свидетельствовал об его уходе. Меня трясло, и я присела в кресло Айви.

«Если Айви еще раз сбежит из Цинциннати, я самолично убью ее», - сказал он.

Даже не надейся.

В кафе «У Джуниора» было пугающе людно сегодня. Клиенты, в основном люди, толпились у стойки, желая получить свою первую за день порцию кофе. Либо люди ценят кофе даже больше чем среднестатистический внутриземелец, либо новый слоган Майка, что даже демоны пересекают линии, лишь бы купить у него кофе, действительно сработал. Трудно было не заметить, что пол в кафе перекрасили, добавив в узор круги и спирали, и мне стало интересно, сменили ли они так же замки на дверь, ведущую в подсобку. От громких разговоров и музыки, гремящей вокруг, у меня разболелась голова. Люди порой были так надоедливы и отвратительны, когда думали, что их никто не слышит. Сейчас я искренне завидовала внутриземельцам, которых обвиняли в покушении на людей.

Мое плохое настроение было вызвано не только шумом вокруг, но и безбожно ранним часом. Вчера я легла спать лишь после прихода Айви, а встать пришлось невозможно рано – в семь утра, чтобы приехать сюда ровно к семи тридцати пяти. Но мое состояние было куда лучше, чем у Айви, которая сейчас бросала на меня сердитые взгляды из угла самой темной кабинки, что мы смогли занять. Когда мы пришли, в этой кабинке сидели три битника и ныли о несправедливости жизни и СМИ, но стоило Айви подойти к их столику, им хватило одного ее вида, чтобы благоразумно похватать свои газеты и красные маркеры, и пересесть за более солнечный столик.

Выпив свой утренний кофе, Айви немного успокоилась и склонилась над схемой музея. Если мой вечер с Феликсом и Кормелем можно назвать довольно беспокойным, то ее, в течение которого она пыталась доставить Нину в безопасное место, выдался просто сущим кошмаром. Как Айви и предполагала, Нина пришла в ярость от всего лишь предложения провести вечер в безопасном месте, и без незримого присутствия Феликса, который прежде успокаивал, привносил ясность восприятия и одаривал силой, она быстро потеряла над собой контроль. Айви успела доставить ее в безопасное место в самый последний момент.

Утро выдалось солнечным, но прохладным, и сейчас Дженкс отогревался, сидя на одной из причудливо выгнутых бра. Я любила, когда собирались лишь мы втроем, и меня одолевало подозрение, что мы сидим в той же кабинке, в которой когда-то заключили наше соглашение стать партнерами по бизнесу. Я стала размышлять обо всех тех изменениях, что произошли в наших жизнях с того момента. У нас тогда все было лучше, так ведь? Хотя я уже ни в чем не уверена. Я познала и любовь и потери. Так же как Айви. И Дженкс. Но ведь случалось с нами и хорошее, верно?

Айви взглянув на часы, свернула карту и отодвинула ее в сторону.

– Она уже пришла? – спросил Дженкс, сыпля странной голубой пыльцой, которая отливала золотом. Раньше я такой у него не видела, и задумалась - может из-за его необычно длинной жизни, он теперь может выражать пыльцой более широкий спектр эмоций?

Айви отрицательно качнула головой и, обхватив чашку с кофе своими тонкими длинными пальцами, придвинула ее ближе. Она молча уставилась на толпу покупателей, глядя сквозь них и пытаясь объективно оценить события прошлой ночи. Волосы у нее лежали идеально, и в этом коротком пиджаке вампирша очень напоминала модель. Люди с завистью поглядывали на нее. Казалось, у нее есть все, что нужно для счастья. «Казалось» является ключевым словом. Ее глаза покраснели от волнения, и чувство усталости почти проступало наружу.

– Я бы предпочла пробраться туда ночью, – сказала я, подумав, что план, предполагающий просто войти в музей, схватить кольца и уйти, уместен, если только тебе четырнадцать и ты пытаешься ограбить кондитерскую лавку, но никак не подходит, если тебе двадцать семь и ты нацелился на редчайшее творение эльфийского наследия. Хотя, как известно, проверенные приемы срабатывают лучше всего.

– Ночью охрану нам не осилить, – пробормотала она.

– И ‘омимо этого, – проговорил Дженкс, слетая вниз, и слегка искажая слова, потому что жевал нектарный шарик, приготовленный для него Бель. – У ‘ас нет времени на ‘азработку нового ‘лана. Все ‘удет супер! – он наконец проглотил нектарный шарик. – К тому же, не так уж это отличается от наших прежних дел. Бывало мы попадались, и что с того?

Поправив шарф, я кисло на него посмотрела. Его щеки раздулись как у бурундука, и он остервенело пытался прожевать остатки нектарного шарика. Порции еды, приготовленные для него Бель, скорее подходили фейри, нежели пикси, и его дети корчились от смеха, когда она резко пихнула ему еду, которую сама упаковала и сложила в пакет. Дженкс поблагодарил ее, продолжая махать детям, что бы перестали ржать. Я им очень гордилась.

– Проще пареной репы, – прошептала я, решив попросить Айви показать мне карту.

– Легче легкого! – вторил пикси, вытирая пальцы о салфетку. Он разочаровано взлетел со стола, прихватив салфетку с собой. Его пыльца стала раздраженно красной, и Айви указательным пальцем придавила край салфетки к столу. Шумя крыльями, он вытащил меч и тремя резкими движениями отрезал кусок, и остатки опустились на столик.

– Если вы двое не успокоитесь, я вцеплюсь Рэйчел в горло, – пробормотала Айви, и я откинулась на диванчике, прихватив свой большой стакан с двойным кофе без пенки, итальянского помола, с обезжиренным молоком и порцией малинового сиропа. Алу нравилось цельное молоко, а мне казалось это ненужной роскошью.

– Извини. – Идея украсть эти дурацкие кольца беспокоила меня больше чем, я готова была признать. Так же я волновалась, что нам придется использовать ничего не подозревающего человека. Но Дженкс был прав, говоря, что у нас нет времени на традиционную для Айви детальную проработку плана. Нам придется действовать быстро и нагло. Войти, добраться до охраняемой территории, где выставлены кольца, стащить то, что нам нужно, и, подкинув пару подделок, выйти через центральные двери, забрав, то зачем приходили. Эльфы скупердяи сами виноваты, не стоило нарушать уже данное слово… Трент все еще находился в Безвременье, и я начинала волноваться. Очень сильно волноваться.

Я начала вертеть в руках стаканчик с кофе, чувствуя, как тишина начинает становиться неловкой.

– Я рада, что ты вернулась, – сказала я, и Айви посмотрела на меня. – В церкви стало слишком тихо.

Нахмурившись, она отвела взгляд.

– Постараюсь побольше шуметь.

Гнев вспыхнул во мне и потух. Я видела, как ее зрачки расширились и снова вернулись в норму. У нее выдалась тяжелая ночка. Можно дать ей поблажку.