― Ты бы осталась? И ринулась в битву?

― Я хотела остаться и понять, что это такое.

Я

бы и на «Риндлер» еще в самом начале отправилась, если бы вовремя узнала о его постройке. Вместо этого я погналась за многообещающими слухами о другом проекте. Он провалился. Мне понадобились века, чтобы добраться сюда. Но я всегда знала, что мы найдем путь сквозь Барьер. В

ту

ночь, перед отлетом с Медера, я вышла на крышу дома и пообещала себе: в следующий раз, когда я увижу Барьер так близко, это не будет

так, как если бы

я могла до него дотянуться и просунуть руку на Ту Сторону. Нет. Я сделаю это возможным. Я добьюсь этого.

Чикайя легко себе вообразил эту сцену.

― Ты заставляешь меня чувствовать себя старым и нерешительным, — пожаловался он.

― Извини, — усмехнулась она, — но это горькая правда.

Консоль вежливо попросила:

― Уберите задницу, пожалуйста.

Чикайя слез с консоли, и через ту ее область, на которой он сидел, хлынули потоки данных.

На сей раз он постарался приложить все усилия, чтобы его не оттеснили от Расмы. Он заглядывал ей через плечо, следя, как на консоли вырисовывается профиль эхо-импульса, а затем и его интерференционная картина.

Усовершенствования Бранко принесли плоды: новая порция картинок показывала граф в динамике. И вновь следовало напоминать себе, что это всего-навсего усреднение по пройденному пути, а не какая-то особо выделенная область Той Стороны, но даже так они содержали не меньше информации, чем выборка изображений сходных ландшафтов с миллиона разных планет земной величины за множество эпох. Не нужно изучать всю историю того или иного мира, чтобы уловить качественный характер изменений.

Расма закольцевала набор изображений, и в Синей Комнате воцарилась тишина. Сложные волны заузленных линий, проносившиеся через граф, зачаровывали. Анимация самых обыденных процессов физики элементарных частиц тоже может поразить своей красотой. Наблюдая рождение пары электрона и позитрона, глядя, как зеркально симметричные узоры подграфов, соответствующих этим частицам, возникают из родительских фотонов и путешествуют сквозь вакуум, нельзя не восхититься элегантной симметрией процесса.

Это

было тысячекратно сложнее и притом лишено какого бы то ни было беспорядка или случайности. Неподвижное изображение напомнило Чикайе неуклюжую скульптурную группу, но лишь потому, что в его представлении все фрагменты по отдельности продолжали играть старые, вакуумные роли. Пронаблюдав его как единое целое в действии, он отринул это впечатление. Уж скорее старые узоры и

взаимодействия, продиктованные правилами Сарумпета, походили на неуклюжую, уродливую попытку раз за разом имитировать мельчайший фрагмент этой картины — будто бесталанный копиист отрезал его от целого полотна и использовал как декоративный мотив, чтобы замостить прямоугольную сетку тысячу раз в каждом направлении.

Физика Этой Стороны позволяла достичь сопоставимого уровня сложности, но не в таких масштабах — на двадцать порядков меньше размеров протона. Требовалось подняться как минимум до атомного уровня, и даже тогда богатство обычной химии бледнело и грубело в сопоставлении с

этим.

Когда связи между атомами разрываются и образуются вновь, процесс этот носит существенно стохастический характер, управляется тепловыми столкновениями или в лучшем случае шаперонами [90] ферментов и наномашин. Эти же полимерные цепи с неразделимыми узлами и ребрами сплетались и расплетались так стремительно и точно, что самые сложные молекулярные фабрикаторы рядом с ними выглядели, будто грубо слепленные детишками снежные бабы.

Чикайя слышал, как кто-то прочистил пересохшую глотку. Нервически, однако осторожно, чтобы не разрушить подчинившее всех очарование. Он отвернулся от консоли, заинтригованный и слегка оскорбленный, удивляясь, как вообще кому-то достало смелости словесно комментировать это удивительное зрелище. Толпа, впрочем, одобрительно расступилась, освобождая место оратору.

Это был Умрао, недавно прибывший с Намбу.[91] Чикайя только однажды с ним встречался. Новичок застенчиво огляделся. Казалось,

что нервы у него окончательно сдали, стоило ему привлечь всеобщее внимание.

― Это не похоже на процесс распространения частиц, — начал он. — Но я видел нечто подобное раньше, в симуляциях. Мы наблюдаем персистентность,[92] репликацию и сложные сети взаимозависимостей. Это не суперпозиция миллиарда разных вакуумов — или все-таки она, но таков лишь один из способов ее описания, и мне он не кажется лучшим. Это биосфера, экосистема. Даже на планковских масштабах Та Сторона просто-таки кишит жизнью.

Чикайя сказал:

― Нам надо немедленно поделиться с ними этой информацией! Предоставить им все свидетельства. Впрочем, нет. Лучше научить их методике Янна и Бранко. И пускай сами исследуют Ту Сторону. Они будут знать, что их никто не обманывает, пытаясь подсунуть результаты какой-нибудь замысловатой симуляции.

Хайяси застонала.

― А дальше что? Они с успехом убедят себя, что наткнулись на Вирус, Пожирающий Пространство-Время, и примутся его изничтожать. А мы откажемся от нашего единственного преимущества.

Чикайя прогуливался по кораблю, силясь побороть отгонявшее сон возбуждение, когда повстречал Сульджаиа и Хайяси. Сообразив, что внешне случайный обмен идеями в коридоре подобрался опасно близко к черте, когда они могли выдать сторонним наблюдателям сведения о новейших открытиях, он увлек соратников в отведенное Добытчикам кафе. Предположительно защищенное от подслушивающих устройств…

В их спор втянулись и другие посетители. Расма заметила:

― Я согласна. Едва ли это может их переубедить. Хорошо, предположим, что они примут интерпретацию увиденного нами как биоты[93] планковского масштаба, и это разрушит устоявшиеся

насчет «мимозанского вакуума» предрассудки. Но коль скоро их не заботит физика Той Стороны, с какой стати их должна волновать потусторонняя микробиология?

Появился — в виде иконки — Янн и присел рядом с ней.

― Микробиология? Характерный размер этих существ составляет несколько сотен планковских длин, примерно десять в минус тридцать третьей степени метра. Это

вендекобиологня [94]

.

Сульджан схватил со стола кружку и угрожающе замахнулся на него.

― Ты-то зачем явился сюда, где собираются мирные люди для спокойного обмена веществ?

Янн ответил:

― Это было моей ошибкой; я полагал, что вы тут сидите кружком и поете осанну тому, кто указал вам путь на Ту Сторону. Впрочем, если пердеж и дуракаваляние представляются вам более продуктивным времяпрепровождением, то я не стану с вами спорить.

Хайяси перегнулась через столик и стукнула Сульджана по затылку.

― Извинись, осел.

― Ой. Это была шутка. — Он повернулся к Янну. — Прошу прощения. Я в восторге от вашего вклада. Я уже начал сочинять оду в честь вашего священного модуля памяти.

Умрао

, казалось, смутила начавшаяся перебранка. Он вежливо заметил:

― Я полагаю, что нам следовало бы заручиться более надежными доказательствами, если мы желаем переубедить скептиков, но все, что у меня есть — это некоторые симуляции, как бы к ним ни относиться.