По крайней мере до тех пор, пока я не швырнула рюкзак на землю и, сделав подсечку, не уложила одного из них с сотрясшим землю стуком на мокрый асфальт.

Пока Бандит №1 лежал на земле, удивленно таращась на затянутое тучами небо, я нанесла великолепный удар Бандиту №2. Он был слишком высок, чтобы достать до его носа, но я вышибла из него воздух, всадив свой семисантиметровый каблук ему под ребра. Это больно, скажу я вам. Он закрутился, потерял равновесие и упал.

Салага.

Тут из машины вышел Маркус. Дождь поливал его пышную блондинистую шевелюру.

– Идиот, – бросил он Бандиту №2.

Если подумать, Маркус правильно расстроился. Я хочу сказать, он ведь нанял этих парней, чтобы схватить меня, а они совершенно не справились со своей задачей. Что свидетельствует об одном – нынче найти хороших помощников невозможно.

Вы, наверное, думаете, что поскольку вся эта сцена разыгрывалась перед таким довольно популярным туристическим объектом, как Миссия – не говоря уже о школе - кто-нибудь должен был что-то заметить и вызвать полицию. Так ведь?

Но если вы так думаете, то, очевидно, никогда не бывали в Калифорнии во время дождя. Я не шучу, это похоже на предновогодний вечер в Нью-Йорке: выходить на улицу осмеливаются одни туристы. Все остальные сидят по домам и ждут, когда снаружи станет безопасно.

О, мимо пронеслась парочка машин на скорости пятьдесят километров в час в зоне, где вообще-то стояло ограничение до двадцати. Я надеялась, что кто-нибудь из сидящих в них людей заметит нас и решит, что двое парней на одну девушку – это нечестно, даже если девушка слегка походит на проститутку.

Но наш маленький поединок длился на удивление долго, прежде чем Маркус – который, в отличие от его головорезов, очевидно, понял, что я оказалась не совсем типичной ученицей католической школы – не положил всему конец, абсолютно нечестно послав меня в нокдаун правым хуком в подбородок.

Я даже не видела, как он подошел. Из-за дождя и всего остального волосы облепили мне лицо, ограничив боковой обзор. Я сосредоточилась на том, как бы половчее приложить Бандита №1 коленом в пах – его решение подняться было плохой идеей – одним глазом следя за Бандитом №2, который продолжал свои попытки вцепиться мне в волосы, – он явно ходил в борцовскую школу Балбеса – и даже не заметила, что ко мне направляется Маркус.

Мне на плечо внезапно опустилась тяжелая рука, и меня развернули на сто восемьдесят градусов. Через секунду моя голова взорвалась. Мир отвратительно накренился, и я оступилась. А в следующее мгновение очутилась в машине и услышала визг тормозов.

– А-а-ай, – простонала я, когда кружащиеся перед глазами звездочки немного поблекли. Я села и ощупала челюсть. Все зубы, похоже, были на месте, но у меня явно будет синяк, который не замажешь никаким тональным кремом. – Зачем же бить так сильно?

Сидящий напротив Маркус ответил мне невыразительным взглядом. Бандит №1 вел машину, Бандит №2 сидел рядом с ним. Судя по их чрезвычайно напряженным крепким затылкам, они были подавлены. Мало приятного было находиться здесь в мокрой грязной одежде, когда боль пульсировала в каждой клеточке тела. К счастью, кожаная куртка во многом уберегла меня от дождя. А вот прическу, несомненно, уже ничто не могло спасти.

Мы мчались под непрекращающимся ливнем по скоростному шоссе. Из-под колес разлеталась вода. Кроме нас, на дороге не было ни души. Говорю вам, никто так не боится падающей с неба воды, как жители Калифорнии. Землетрясения? Пустяк. Но малейший намек на моросящий дождик – и они в страхе прячутся по домам.

– Слушайте, думаю, вам стоит кое о чем знать, – начала я. – Моя мать – репортер на местном кабельном канале в Монтерее, и если со мной что-нибудь случится, она вас на краю земли достанет. Как муравьи – мармелад.

Маркус, явно скучавший во время моей речи, отодвинул рукав плаща и взглянул на свой «Ролекс».

– Не достанет, – флегматично ответил он. – Никто ничего не знает о вашем местопребывании. Вы так удачно выходили из школы, когда мы к ней подъехали. Уж не предупредил ли о нашем приезде один из ваших призраков? – поинтересовался он, наверное, надеясь ужалить меня едким сарказмом.

– Не совсем, – хмуро буркнула я.

Ни за что бы не призналась, что меня отправили домой за нарушение школьного дресс-кода. Достаточно с меня сегодня унижений.

– А вот что вы там делали? – спросила я. – В смысле, вы что, собирались просто зайти внутрь и вытащить меня из класса под прицелом пистолета на глазах у всех?

– Разумеется, нет, – спокойно возразил Маркус.

Я по-прежнему надеялась, что кто-нибудь – кто угодно – видел, как Маркус меня вырубил, и записал номер дорогущего европейского хлама, который тот называл машиной. В любую минуту за нашими спинами должны были завыть сирены. Полицейские ведь не испугаются маленького дождика – хотя, по правде говоря, не припоминаю, чтобы Понч и Джон из «Калифорнийского дорожного патруля» хоть раз рискнули выехать под проливной дождь.

«Разговори его, – твердила я себе. – Пока он беседует с тобой, ему сложно сосредоточиться на твоем убийстве».

– Ну и какой тогда был план?

– Если вам так хочется знать, я намеревался пойти к директору и сообщить, что в «Бомонт Идастриз» решили наградить стипендией одного из учеников, оплатив его годовое обучение. И что вы вошли в число финалистов. – Маркус снял с брючины какую-то невидимую пылинку. – Разумеется, нам понадобилось бы побеседовать с вами лично, после чего мы собирались пригласить вас – кандидата – на праздничный ланч.

Я закатила глаза. Сама идея, что я могу выиграть хоть какую-то школьную стипендию, была просто смешна. Этот парень, очевидно, не видел оценку за мою последнюю контрольную по геометрии.

– Отец Доминик никогда бы не позволил мне уехать с вами, – заметила я. Особенно после того, как я посвятила бы его в подробности вчерашнего ужина у Бомонтов.

– О, мне кажется, он вполне мог это сделать. Я собирался сделать внушительное пожертвование на его маленькую Миссию.

Услышав это заявление, я не смогла удержаться от смеха. Маркус явно совершенно не знал отца Ди.

– Вот уж вряд ли, – возразила я. – А даже если бы он это сделал, не думаете же вы, что он забыл бы упомянуть, как в последний раз видел меня уезжающей в вашей машине? Если бы полицейские вдруг стали расспрашивать его, ну знаете, после моего исчезновения.

– Но вы не исчезнете, – заверил меня Маркус.

Я удивилась.

– Нет?

Тогда к чему все это?

– О нет, – уверенно заявил он. – Не возникнет ни малейших сомнений, что с вами произошло. Думаю, ваш труп найдут довольно быстро.

Передать не могу, как эти слова отличались от тех, на которые я рассчитывала.

– Послушайте, думаю, вам следует знать, что я оставила письмо у одной из подруг. Если со мной что-нибудь случится, она пойдет к копам, – выпалила я и широко улыбнулась. Само собой, это была совершеннейшая ложь, но он-то этого не знал.

Или все же знал.

– Сомневаюсь, – вежливо отозвался Маркус.

Я пожала плечами, сделав вид, что мне все равно.

– Как хотите.

Пока я напрягала слух, пытаясь услышать сирены, Маркус заметил:

– Вам в самом деле не следовало делать мальчику подобные намеки. Собственно, это была ваша первая ошибка.

Будто я сама не понимала.

– Ну, я решила, что Тэд имеет право знать, на что способен его отец.

Маркус немного разочарованно посмотрел на меня.

– Я не это имел в виду, – сказал он, и в его голосе послышалось презрение.

– А что тогда? – как можно шире распахнула я глаза. Маленькая мисс Невинность.

– Разумеется, у меня не было полной уверенности в том, что вам обо мне известно, – почти по-дружески пояснил Маркус. – До тех пор, пока вы не попытались сбежать там, возле школы. Это, конечно же, ваша вторая ошибка. Ваш очевидный страх передо мной стал стопроцентным доказательством. Потому что в тот момент не осталось сомнений, что вы знаете больше, чем нужно для вашего благополучия.