– Да, но послушайте, – начала я своим самым рассудительным тоном, – вы же сами вчера говорили. Кому поверят больше: малолетней преступнице вроде меня или большому важному бизнесмену вроде вас? В смысле, я вас умоляю. Вы же, черт возьми, дружите с губернатором.

– А ваша мать, как вы заметили, репортер местного кабельного канала, – напомнил мне Маркус.

Ох уж этот мой длинный язык!

Машина, которая до этого мчалась на полной скорости, притормозила, вписываясь в поворот. До меня вдруг дошло, что мы едем по Севентин-Майл-драйв.

Я действовала, не раздумывая ни секунды. Просто дотянулась до дверной ручки, и в следующее мгновение передо мной замаячили угрожающие очертания дорожного ограждения, а в лицо брызнули капли дождя и гравий из-под колес.

Но вместо того чтобы кубарем выкатиться из машины прямиком в отбойник – за ним виднелись бурлящие волны Неспокойного моря, разбивающиеся о валуны у подножия скалы, по которой мы ехали, – я осталась на месте. Все потому, что Маркус схватил меня за куртку и никуда не отпустил.

– Не так быстро, – процедил он, пытаясь втащить меня обратно на сидение.

Но я не сдавалась. Я начала изворачиваться – благодаря юбке из лайкры довольно шустро – и попыталась заехать каблуком ему в лицо. Увы, рефлексы Маркуса оказались не хуже моих. Он перехватил меня за щиколотку и с силой ее вывернул.

– Эй, больно же! – завопила я.

Однако Маркус лишь засмеялся и снова врезал мне в челюсть.

Мало приятного, скажу я вам. Пару минут я даже глаза не могла собрать в кучку. И пока пыталась восстановить зрение, Маркус захлопнул неплотно прикрытую дверь, усадил меня обратно на сидение и надежно пристегнул. Когда мир вокруг меня перестал кружиться, я опустила взгляд и увидела, что он всей пятерней сжимает мой свитер.

– Ау, вы в курсе, что это кашемир? – слабо простонала я.

– Пообещаете вести себя разумно – отпущу.

– По-моему, попытка сбежать от такого парня, как вы, совершенно разумна.

Кажется, его не особо впечатлило мое тонкое замечание.

– Вы же на самом деле не думаете, что я дам вам уйти? Мне надо позаботиться об устранении последствий. В смысле, не могу же я позволить вам разгуливать по городу, болтая направо и налево о моей… э-э… уникальной методике решения проблем.

– В убийстве нет ничего уникального, – сообщила ему я.

– Понимаете, как показывает история, – начал Маркус, словно не слыша, – всегда найдутся невежественные людишки, которые будут упорно препятствовать прогрессу. Таких людей я вынужден… переселять.

– Ага, на кладбище.

Маркус пожал плечами.

– Это, разумеется, прискорбно, но тем не менее необходимо. Все же для того, чтобы мы могли развиваться как цивилизованное общество, порой некоторых избранных нужно принести в жертву…

– Сомневаюсь, что миссис Фиске согласна с вашим выбором жертвы, – перебила я.

– То, что одному может казаться улучшением, другой сочтет бессмысленным уничтожением…

– Типа уничтожения природной береговой линии жадным паразитом вроде тебя?

Ну, этот тип уже признался, что собирается меня убить. Вряд ли теперь стоило переживать о соблюдении вежливости.

– Поэтому для достижения прогресса – реального прогресса, – продолжил Маркус, словно совсем меня не слышал, – некоторым людям просто приходится смириться с отсутствием…

– Отсутствием жизни? – сверкнула я глазами. – Чувак, вот что я тебе скажу. Помнишь своего брата, притворяющегося вампиром? Ты такой же больной, как и он.

Тут машина свернула на подъездную аллею перед домом Бомонта. Когда мы проехали через ворота, охранник помахал нам рукой, хотя ничего не мог видеть сквозь тонированные стекла. Он, наверное, понятия не имел, что в автомобиле его босса сидела девчонка, которую вот-вот собирались убить. До меня вдруг дошло, что никто – ни одна душа – не знает, где я: ни мама, ни отец Доминик, ни Джесс, ни даже папа. Я понятия не имела, что замыслил Маркус, но что бы это ни было – подозреваю, мне не сильно понравится… Особенно если все закончится так же, как с миссис Фиске.

А я начинала подумывать, что так оно и будет.

Машина остановилась. Пальцы Маркуса впились мне в плечо.

– Пошли, – приказал он и потянул меня к себе.

– Минуточку, – взмолилась я в отчаянной попытке убедить его, что при определенном стимуле – например, угрозе быть убитой – могу быть совершенно разумной. – Что если я пообещаю никому ничего не говорить?

– Вы уже кое-кому проговорились. Моему племяннику Тэду, помните?

– Тэд никому не расскажет. Не сможет. Вы же с ним одна семья. И у него не получится свидетельствовать против родственников или типа того. – После полученного от Маркуса удара голова по-прежнему кружилась, так что у меня разбегались мысли. И все же я сделала все возможное, чтобы с ним договориться. – Тэд отлично хранит секреты.

– У мертвых это вообще отлично получается.

Если раньше я не особо боялась – а страх в моей душе определенно присутствовал, – то теперь испугалась до полусмерти. Что он хотел этим сказать? Он имел в виду, что… что Тэд не станет ничего говорить, потому что будет мертв? Этот человек собирался убить собственного племянника? Из-за того, что я ему рассказала?

Этого я допустить не могла. И хотя не представляла, что Маркус собирался сделать со мной, но одно знала наверняка.

Этот урод даже пальцем не тронет моего парня.

Хотя в данную минуту я понятия не имела, как смогу ему в этом помешать.

Пока Маркус вытаскивал меня из машины, я обратилась к его головорезам:

– Ребята, огромное вам спасибо, что выручили. Ну знаете, учитывая, что я беззащитная девушка, а этот мужик – хладнокровный убийца и тому подобное. Правда. Вы были великолепны…

Маркус дернул меня за руку, и я вылетела из автомобиля.

– Эй! – возмутилась я, как только обрела равновесие. – Зачем так грубо?

– Не хочу рисковать, – отозвался он и потянул меня к входной двери, по-прежнему держа мою руку железной хваткой. – Вы доставляете гораздо больше хлопот, чем я ожидал.

Прежде чем я успела переварить комплимент, Маркус втащил меня в дом. За нами следовали его подручные… наверное, на случай, если я вдруг вырвусь и попытаюсь сбежать как какая-нибудь агент Никита.

В доме Бомонтов – судя по тому, что я успела рассмотреть, учитывая, с какой скоростью волок меня Маркус, – с моего последнего визита ничего особенно не изменилось. Не было видно никаких признаков мистера Бомонта – вероятно, он лежал в кровати, приходя в себя после моей вчерашней жестокой атаки. Бедняга. Если бы я знала, что кровососущий паразит на самом деле не он, а его брат, то проявила бы к Рыжему Бомонту больше сочувствия.

Кстати говоря.

– А что с Тэдом? – поинтересовалась я, пока Маркус вел меня через патио. Дождь барабанил по воде в бассейне. Сотни брызг разлетались во все стороны. – Где вы его заперли?

– Увидите, – пообещал Маркус, втащив меня в коридорчик, где находился лифт, ведущий в кабинет мистера Бомонта.

Он открыл дверь, втолкнул меня вовнутрь и зашел следом. Его головорезы остались в коридоре, поскольку места для них с их перекачанными плечами в лифте не нашлось. Это меня порадовало – шерстяное полупальто Бандита №1 начинало слегка пованивать.

Я почувствовала, как кабина тронулась, хотя снова не поняла, вверх мы едем или вниз. Теперь я могла рассмотреть лицо Маркуса во всех подробностях. Забавно, он выглядел как совершенно обычный парень. Маркус Бомонт мог быть кем угодно: турагентом, адвокатом, врачом.

Но оказался ни тем, ни другим и ни третьим. Он был убийцей.

Как, наверное, гордилась им его мать.

– Знаете, – заметила я, – когда моя мама выяснит, что вы сделали, «Бомонт индастриз» пойдет ко дну. Как «Титаник».

– Она не сможет найти связь между вашей смертью и «Бомонт индастриз», – возразил Маркус.

– Да ну? Чувак, вот что я тебе скажу. Как только обнаружат мой изуродованный труп, мамуля превратится в ту тварь из «Чужих 2». Ну знаешь, там, где Сигурни Уивер пришлось влезть в такой робот-погрузчик с вилочным захватом. А потом…