похоже на тётю Филису, но Джулиана отгоняла дурные мысли.

Кэрри улыбнулась и схватила Джулиану за руку, потянув её в коридор.

- Хватит! Я должна рассказать тебе новость! – она остановилась на верхней

ступеньке парадной лестницы. Слова остались невысказанными, а волнение

подавленными.

Стук по мрамору этажом ниже огласил о прибытии тёти Филисы.

***

- Ты не можешь контролировать себя, Боббингтон?

- Что ты имеешь в виду?

Спенсер Нортам наблюдал, как лорд Рэндольф Боббингтон выстраивал в линию

мячи, смахивая рыжеватую челку с глаз. Он был так утомительно сконцетрирован, что

Спенсер понимал, что друг не слышит ни слова из его советов.

Двое молодых людей были в большом бильярдном зале Шелсли Холла,

Боббингтонского родового поместья. Они не задержались долго на скалах Сент-Айвз

Хеад. Это не казалось разумным. Чтобы остаться дольше под прикрытием, лучше

помочь молодой леди поддержать её собственный маленький секрет.

Спенсер однобоко улыбнулся, вспоминая странный промах, что отвлёк его от цели

несколько часов назад. Она была не такая, как остальные молодые дамы. Нет, она была

довольно броской, странно свежей, довольно разговорчивой… зелёная, но умная

девушка. Уверенная в себе, пока Боббингтон не взволновал её своим дерзким флиртом.

Спенсер нахмурился. Ламбхуртское общество было небольшим. Вероятно, они

знали её тётю, и Спенсер надеялся, что мисс верна своему слову и не будет его

упоминать. У него не было ни малейшего желания озвучивать своё имя, как у молодого

и не слишком зрелого человека. Он создавал образ пассивности вокруг своей персоны

слишком долго, чтобы быть разгаданным в последнее мгновение.

- Что ты имеешь в виду? – наконец спросил Боббингтон. – Я могу держать себя в

руках, - он опёрся о стол, будто отдыхая. Мяч, что он так внимательно изучал, лежал там

же, в дальнем углу стола. – В каком смысле?

Спенсер понял, что его можно обвинить в мечтательности так же, как и его друга.

Он выпрямился.

- Две недели ты превозносил достоинства некой мисс Вивиан Пайболд. Пение о её

прекрасных качествах преследовало меня в каждом углу Шелсли, а так же гарантии

того, что твоя преданность столь постоянна, что она навеки в твоём сердце, пока ты не

умрёшь. А после приходит дерзкая девица, и ты забываешь о ней! За мгновение

начинаешь вить сети вокруг новой кандидатки. Мы не оказались бы на той проклятой

скале, если бы ты не настоял на этом, тоскливо глядя на её поместье… против ясной

воли твоей дорогой мамы.

- Как ты мог такое сказать? Я просто льстил молодой леди – это вежливость! Я

никогда бы не отвернулся от драгоценной мисс Пайболд. Она живёт в моей сердце…

- Ты должен простить моё отсутствие энтузиазма, Боббингтон. Мы были друзьями с

Итона, и я считаю, что твоя полная преданность была посвящена мисс Уилсон прошлой

осенью, добродетельной мисс Харриет в июле, звёздной мисс Бернард как раз перед

Пасхой, скучающей…

- Это совсем другое!

- Да? Почему же?

Боббингтон покраснел и переступил с ноги на ногу.

- Потому что мои чувства возвращаются.

- Прекрасная мисс Пайболд, дочь лорда Реджинальда Пайболда, сообщила тебе о

преданности, хотя за все три встречи не вышла к тебе. Чудно. Ты говорил с её отцом?

- О, Нортам, прекрати! Ты знаешь, я ничего такого не делал. Она пропала с марта. Я

просто ждал её возвращения.

- Тогда почему ты веришь, что мисс Пайболд ответит взаимностью?

- Был момент перед её уходом.

- И какой?

- Это не по-джентльменски.

Спенсер вздохнул. Он потёр висок.

- Тогда, мой друг, ты можешь бросить заигрывания с незнакомками на одиноких

скалах, или окажешься в компрометирующей ситуации, теряя всякую надежду на

справедливую мисс Пайболд.

Боббингтон резко покачал головой.

- Этого не будет.

- Несмотря на твоё отсутствие средств, в тебе есть очарование. Но ты не первый, кто

стал жертвой интриганок матери и дочери.

- У нашей мисс есть тётя.

- Не так буквально, Боббингтон.

- Ты же не думаешь, что девушка бросилась со скалы ради моего внимания.

- Может быть, нет, это было бы слишком.

- В самом деле. Думаю, истинная природа твоего неодобрения не в том, что я

заставил её покраснеть, а в том, что ты потерял свой шанс.

- Чёрт!

Боббингтон подарил ему победоносную усмешку.

Спенсер наклонился над столом и ударил шар сильнее, чем собирался. Пока он

смотрел, как бил Боббингтон, он задумчиво проводил пальцами по искуссному

орнаменту медальона, лежавшего у него в кармане. Он задавался вопросом о пряди

тёмных волос, хранящихся внутри и эмблеме, напоминающей цветок лилии. Медальон

лежал в соломе у дуба… Это любовный медальон свалился на французского шпиона?

Может, это указывает на то, что надо ждать на утёсе? Был ли это какой-то сигнал? Это

был не простой медальон – но пока, он ничего не значил.

Как молодой человек и предполагал, виновата неопытность – способность знать и

понимать, что за объект перед ним, приходит с годами. Он с интересом ждал, пока его

навыки шпионажа будут столь сильны, что станут наравне с Байбери и лордом

Уинфритом. Вероятно, они бы на расстоянии поняли, что это за медальон.

Тем не менее, у Спенсера ещё не было такого мастерства, и он считал, что Сент-Айвз

Хед ему для чего-то нужен – и он позволит себе понаблюдать за Райтон-Мэнором.

***

- Девочки, спускайтесь! – тенор тёти Филисы был непонятен, но перемены всегда

оставались незначительными – раздражена или очень раздражена.

Джулиана не стала ждать, чтобы узнать это. С такой же поспешностью и грацией

она поспешила настолько быстро – насколько возможно, чтобы не получить упрёка за

несвойственное поведение, - и спустилась по широкой лестнице. Кэрри внимательно

следила за нею. Тётя не собиралась подниматься.

- Джулиана, я обратила внимание, что… - тётя Филис начала с минуты, когда ноги

Джулианы коснулись пола, но вдруг остановилась.

Честер, лакей, вошёл в главный зал, неся большой канделябр, предназначенный

для столовой. Мэйзи был занят семейным портретом, и госпожа Белчер, экономка,

прошла в маленький шал со своими ключами, звеня с каждым шагом.

Тётя Филис нетерпеливо махнула в сторону утренней комнаты, показывая, что они

поговорят там.

Джулиана вошла в нежно-голубую комнату со всплеском негодовании. Она не

позволит этой женщине говорить лишнее. Тётя заслуживает уважения, ибо старше, она

находится на хороших позициях и приходится её отцу сестрой, но это не даёт ей права…

- Джулиана, не сутулься.

- Да, тётя, - Джулиана ответила так сладко, как могла. Семейные узы не давали

права тёте Филисе умалять её мораль, оскорблять её образование, орга…

- Джулиана, поправь платье.

- Да, тётя, - Джулиана провела руками по отлично отлаженному лифу. Она просто не

могла позволить тёте запугать её. Джулиана подняла подбородок и повернулась лицом

к врагу.

Тётя Филиса была красивой женщиной. Она была маленького роста, но её худоба

соответствовала этому. Густые волосы медового цвета, несколько седых прядей,

которые свет видел слишком редко, всегда спокойный, но сильный голос, со злобой,

которую не чувствовали джентльмены, но ощущали все женщины.

Джулиана медленно, с преувеличенной грацией опустилась на ближайшую

парчовую кушетку. Тёте не нравилось, что люди возвышались над нею, даже когда дело

было в дюйме, как с Джулианой.

- Ты, вероятно, слышала одной тебе понятный голос из тени, Джулиана, ибо я

уверена в том, что он предложил тебе сесть сейчас – верх неуважения.

- Прости, тётя. Голос, что я слышала, ваш – вчера вы сказали, что вам трудно