Всё было так непонятно. Да и я сомневалась, кому можно доверять, кому верить, а кто сильно старался навредить мне. Майлз защищал меня? Или просто использовал меня, чтобы защитить самого себя? То есть, зачем бы ему защищать Роберта, если знал, что тот спал с его невестой? Зачем он подвергал себя такой опасности, если знал, что это приведёт к тому, что отец отвернётся от него, а брат вовсе будет вести себя неблагодарно?

Много ли знал Майлз, когда встал на защиту брата?

В смысле, я могла представить, как Майлз делает именно так, как сказал Доминик. Могла представить, как он берёт на себя вину за то, что сделал Роберт. Я даже могла представить, как он защищал его перед отцом. Но почему он продолжил работать с Мартином де Люка, после того как Роберт поступил с ним?

И зачем Роберт это сделал? Зачем ему было жениться на Клэр, если знал, что Майлз любил её и хотел на ней жениться? И почему Клэр вышла за Роберта, если она явно всё ещё была влюблена в Майлза?

Мои глаза опустились на те фотографии. У меня не было сомнений насчёт того, что именно происходило на них. Клэр была всё ещё верна Майлзу.

А затем меня осенило, что, может быть, Клэр знала, что делал Майлз. Она помогала ему? Она тоже была частью всего этого?

Они всё ещё были любовниками? Женитьба Клэр и Роберта была каким-то прикрытием? Они все лгали мне?

Ничто из этого не имело смысла. Но ничего из этого никогда не имело смысла.

Некоторое время спустя я залезла на кровать и свернулась калачиком с подушкой в руках, пытаясь рассчитать свой следующий шаг. Майлз должен был искать меня. И он должен был знать, что я всё ещё на корабле. В конце концов, мы были за многие мили от земли. И Лиза. Она должна была заподозрить что-то неладное. Искала ли она меня? Считала, что мы с Майлзом… что? Вместе наверстывали упущенное?

От этой мысли мой живот слегка сжался. Может, никто и не искал меня.

Должен же быть способ сообщить кому-то, где я.

Я видела свет, пробивающийся из-под двери. Я могла бы засунуть под нее записку или ещё что-то. Возможно, кто-нибудь нашёл бы её и передал… кому-то.

Возможно.

Я поднялась и стала обыскивать комнату в поисках листка бумаги и пишущего предмета. В каюте, которую делили мы с Майлзом, как в отеле, был письменный стол. На нем был блокнот и ручка с логотипом круизной компании. Здесь тоже должно быть что-то похожее, просто нужно найти это. Но все ящики комода были пусты, как и прикроватная тумбочка. Я обыскала шкафчики в ванной, но и они были пусты. И в моих карманах было пусто с того самого дня, как я купила эту одежду, под кроватью тоже ничего не было. Были фотографии, но нечем было написать на них. Кроме того, обратная сторона была слишком гладкой. Чернила бы не легли на неё должным образом. Найти бы карандаш…

Я искала всюду, где только могла додуматься, в итоге вернувшись к тому, с чего начала, уставилась на кровать, которая была самым большим предметом в комнате.

Из-под заправленной простыни торчала этикетка.

Я схватила её и оторвала. Спереди было напечатано, но обратная сторона была пустой. Если б мне было, чем написать…чёрт. Вот бы со мной была моя косметичка. Тушь или подводка для глаз отлично бы сгодились для письма. Но у меня ничего из этого не было, и я не утруждала себя нанесением макияжа, когда одевалась утром. Или это было вчерашним утром? Я больше даже не была уверена, который теперь час.

Я пробежала большими пальцами по этикетке, пытаясь что-нибудь придумать.

И тогда я заметила, что мои ногти оставили на ней след.

Не сотрется ли он? Сможет ли кто-нибудь прочитать его?

Попытаться стоило.

Очень аккуратно, используя ноготь мизинца, потому что он был самым длинным и тонким, я написала:

В недрах корабля. Доминик. Пожалуйста, приди.

Для большей информации не хватало места. Я надеялась, что кто бы не нашёл её, поймет о чем речь.

Я бережно просунула её под дверь, надеясь, что она отлетит достаточно далеко по коридору, чтобы кто-нибудь мимо проходящий увидел её.

Но затем я начала беспокоиться, что кто-то из персонала, которому заплатил Доминик, мог найти её первым. Или Доминик мог поставить людей снаружи. Или Доминик мог сам найти её.

Черт! Что я наделала?

Это был мой единственный шанс. Я стала надеяться, что кто-то другой найдёт её.

***

Когда Доминик вернулся, я уже снова лежала, свернувшись в кровати. Я не спала, но делала вид, надеясь, что он просто уйдет. Я не хотела говорить с ним.

Не тут-то было.

– Если хочешь поесть, то лучше сядь, или я уйду, и тебе придется ждать еды, пока мы не остановимся в Испании.

Мой желудок заурчал, выдавая меня. Я перекатилась. Доминик снова сидел в том кресле, держа в руках поднос, на котором были огромный стейк и горка картофельного пюре. Думаю, я начала исходить слюной. После бургера в придорожной закусочной, в которую мы с тетушками заскочили перед тем, как ехать в Майами, и нескольких крошек, которые поклевала за ужином прошлым вечером, я больше ничего не ела.

Сев, я приняла поднос с едой. Доминик улыбнулся, слегка напугав меня этим. Что-то в его взгляде вызвало в моей груди неприятное чувство. Почему во время нашего свидания я не заметила, насколько он отвратителен? Я ведь хотела, чтобы он снова позвонил. Хотела снова пойти с ним на свидание. Он был добрым и ласковым и так отличался от Майлза. И я хотела именно этого.

О чем я думала?

– Я принёс тебе одежду и косметику. Воспользуйся ими утром.

– Зачем?

– Завтра в полдень мы с опозданием прибываем в Испанию. Мы с тобой покинем корабль.

Мой желудок заледенел, не чувствуя того небольшого удовольствия от еды, которую я пихала себе в рот, будто боялась, что он заберёт её в любой момент . На самом деле так оно и было. Но я всё равно опустила вилку.

– Что ты собираешься делать со мной?

Доминика улыбнулся тошнотворно приторной улыбкой.

– Мы собираемся очень хорошо узнать друг друга, Райли.

– Почему? Почему я?

– Потому что это убьет Майлза.

Доминик направился к краю постели, садясь прямо передо мной. И тогда я заметила свежий синяк под его правым глазом. Когда мои глаза удивленно раскрылись, он дотронулся до него.

– Не волнуйся. На самом деле мне не больно.

– Майлз?

– Он изрядно разозлился, когда я дал ему понять, что стою за твоим внезапным исчезновением. Сказал мне пару ласковых, которые нежелательно повторять в присутствии дамы.