— Мне хотелось нечто большего, чем просто увидеться.

— Мне тоже, — ухмыльнулся я.

— Полагаю, теперь нам нужно разобраться, что с этим делать?

Я улыбаюсь. Хватит с меня уже решений:

— Тогда, может, поднимемся наверх?

Я хочу Люка даже сильнее, чем раньше. Мне плевать, даже если моя страсть к нему глупа и безрассудна. Он чуть не погиб, и я хочу отметить то, что он жив.

Он смотрит на Бет, когда мы проходим мимо прилавка. Она ухмыляется и показывает ему большой палец:

— Я присмотрю за рестораном.

Мы быстро направляемся к выходу, лавируя между столов. Люк приветствует нескольких клиентов, но продолжает идти. Выйдя из ресторана, он ведет меня к задней лестнице, которая, должно быть, ведет в его квартиру. После того, как мы поднимаемся, он пытается попасть ключом в замочную скважину, его руки сильно дрожат, но, с третьей попытки, у него получается отпереть дверь. Он хватает меня, затаскивает внутрь, запирает дверь и прижимает меня к ней. Он больше не сдерживает себя и впивается поцелуем в мой рот.

Я приоткрываю губы, чтобы впустить его внутрь, и хватаю его за задницу, сжимая ягодицы. Он вздрагивает, и я отпускаю его:

— Все еще болит?

Он кладет мои ладони туда, где они находились несколько секунд назад:

— Не так сильно, чтобы причинять неудобства.

Я снова прижимаю его к себе. Это нравится мне гораздо больше, чем разговаривать. Я проскальзываю рукой в его штаны, так как желание прикоснуться к нему невыносимо. Я с нетерпением жду того момента, когда мы оба окажемся голыми, но не хочу прерывать поцелуй. Наконец, тяжело дыша, он отстраняется.

— Прижми руки к стене, — приказывает он.

Я стону. Опять его приказы. Это так меня заводит. Он наклоняется и целует мою шею. Я делаю, как он просит, и прислоняю руки к стене у двери.

— Не двигайся, — говорит он и падает передо мной на колени.

О черт! Я не смогу спокойно стоять, если он…

Он расстегивает мои штаны, но вместо того, чтобы вытащить мой член, прижимается носом к ширинке и делает глубокий вдох.

— Ты так хорошо пахнешь, — шепчет он.

Интересно, смогу ли я кончить только от его слов?

Он слегка пробегает губами по моей длине. Даже через ткань боксеров это чувствуется восхитительно.

— Черт!

— Мне нравится, что ты такой отзывчивый, — бормочет Люк, пока продолжает потирать меня.

Я сильнее вжимаюсь в стену, чтобы хоть на что-то опираться:

— Мне нужно прикоснуться к тебе.

— Пока рано.

Я хнычу, что вызывает у него мягкий смешок.

— Ты удивительный, — говорит он, стягивая с меня нижнее белье.

И, когда он берет меня в рот, я вскрикиваю:

— Люк!

Он берет еще глубже, после чего начинает беспощадно сосать. Блядь! Я уже хожу по краю. Я не могу опозорить себя, быстро достигнув разрядки.

Я нажимаю на его плечи, пытаясь отстранить его от себя:

— Пожалуйста. Это слишком. Я…

Он выпускает меня, затем поднимается:

— Развернись.

Я делаю, как он сказал. Он берет мои руки, аккуратно ставит их на стену и спускает мои штаны до щиколоток.

— Доверься мне, Сайлас.

Он вновь опускается на колени, и я чувствую на ягодицах его дыхание. О черт, он же не…

Я чувствую влажное прикосновение его языка к моему входу.

— Господи, Люк! Ты не должен…

— Но я хочу, малыш. Я умираю от желания узнать, как будет ощущаться мой язык в тебе.

— Что-то мне подсказывает, что очень скоро я узнаю, как это ощущается. И это толкнет меня за край.

Я охаю, когда он смеется, посылая вибрацию через все мое тело. Я пытаюсь шире расставить ноги, но штаны этого не позволяют. Меня пробирает дрожь желания. И затем я чувствую, как его язык проникает в меня. Я упираюсь головой в стену, отчаянно пытаясь остаться в вертикальном положении, а он входит глубже. Его язык такой теплый, такой влажный и такой офигенный. Смазка стекает по моему члену, и мне кажется, что я сейчас заработаю себе инсульт.

Будто прочитав мои мысли, Люк оборачивает руку вокруг моего ствола и ласкает его долгими и медленными движениями, соответствующими точкам его языка.

— Люк! Я… я уже едва… Черт!

Я уже был готов сорваться с края в пропасть удовольствия, но он останавливается.

— О не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет! Ты не можешь так со мной поступить, Люк!

— Я хочу, чтобы ты кончил, когда я буду внутри тебя. Хочу снова заставить тебя издавать те сексуальные похныкивания.

Я стону:

— Я не смогу сдвинуться с этого места, ты мне нужен.

Люк заставляет меня обвить руками его шею. Я ахаю, когда он накланяется и берет меня на руки, словно ребенка. Я знаю, что оборотни сильные, но…

— Делаю это только потому, что ты нес меня, когда я был ранен.

— Тебя подстрелили. Ты бы сам не дошел.

— Откуда тебе знать? — фыркает он.

— Просто отнеси меня в кровать, — я целую его в шею.

— С удовольствием.

Я укладываю Сайласа на спину посередине кровати и тянусь рукой под подушку за бутылочкой смазки, которой пользуюсь каждый вечер. Он замечает это и приподнимает бровь:

— Ты часто был занят?

— Просто слишком сильно по тебе скучал.

— Я тоже скучал по тебе. Каждую чертову ночь.

— Отлично.

Достаю из тумбочки презерватив, бросаю его на кровать рядом со смазкой и начинаю раздеваться. Мне нравится, что Сайлас не отрывает от меня взгляда, пока я снимаю рубашку и штаны. Он медленно движется взглядом вниз по моему телу, и я готов поклясться, что чувствую его прикосновения. Я хочу покрыть себя его запахом.

Сайлас притягивает меня к себе, когда я устраиваюсь меж его раздвинутых ног:

— Поцелуй меня.

Еще одна вещь, которую я безумно в нем люблю, это то, что он мастерски целуется. Чертовски хорошо.

— Мне нравится чувствовать тебя сверху, — шепчет он.

— М-м-м, — мычу я в ответ, припадая к его рту. Сначала мы целуемся медленно и размерено, но поцелуй становится все жарче и жарче, распаляя нас.

— Не смей кончать, пока я не скажу тебе, понял? — требую я приказным тоном, приподнимаясь на локтях, чтобы занять нужную позицию. Мой лис изнутри прижимается к коже, готовый вновь заявить права на Сайласа.

Сайлас облизывает губы и гладит мое лицо:

— Твои глаза великолепны.

Я сдерживаюсь, не позволяя себе впиться в его кожу когтями. Хищник во мне чувствует его беззащитность и хочет подчинить его себе:

— Я так нуждаюсь в тебе, малыш.

— Возьми меня, Люк.

Как он может быть таким чертовски сексуальным и очаровательным одновременно? Я вспоминаю, что не надел презерватив, и ощупываю кровать вокруг нас, чтобы найти, куда он сместился, пока мы дурачились. Он должен быть где-то здесь. Я чувствую, что на меня накатывает волна раздражения. Где он?!

Сайлас смеется:

— Твое лицо становится забавным, когда ты злишься.

Я не могу не рассмеяться в ответ, пока натягиваю на себя презерватив, наношу смазку и вновь занимаю нужное положение. Он кладет ноги на мои плечи и произносит:

— Не сдерживай себя.

— Я не могу себя сдерживать, когда я с тобой. Я хочу взять тебя и сделать своим навсегда.

— Прошу тебя!— хнычет Сайлас.

Я вхожу в него, и он задыхается. Его ногти впиваются в кожу моей спины. Я не позволяю ему опомниться. Беру его жестко и быстро, пока он не начинает задыхаться и умолять меня, от чего у меня сносит крышу. Через туман похоти в моей голове пробивается одна единственная мысль. Я не позволю ему уйти. Никогда. Мне плевать, что между нами все слишком быстро развивается. Мне плевать, что он коп, и пусть я не похож на своих родственников, но тоже иногда преступаю закон. Мы. Отлично. Подходим. Друг. Другу. Остальное неважно.

Я продолжаю быстрыми и сильными рывками погружаться так глубоко в него, что он, наверняка, не сможет сидеть. Или ходить.