Она не смогла его прервать потому, что прежде всего не человек, или даже потому, что её хозяин — чистая машина.

— Тогда текущая ты — нечто, существующее вне общего консенсуса, почти еретическая сущность. Если в вашей группе появится несогласие, не уничтожат ли тебя?

««У нас нет желания искоренить несогласных. Однако как только они решат, что я — препятствие их целям, они могут решить сделать превентивный удар»»

— Ясно... у меня ещё один вопрос. Ты сказала, что сейчас отрезана от остальных своих товарищей, но ты можешь обнаружить их присутствие?

««Это возможно, если цель покажет высокую активность. С другой стороны, сейчас у меня такое состояние, что они тоже смогут обнаружить моё присутствие, если будут находиться в той же области»»

— Неужели? — Тацуя упал в позу задумчивости, затем тут же дал новые указания: — Пикси, вернись в гараж, переоденься в свою изначальную форму и перейди в спящий режим. Я зайду к тебе позже.

««Вас поняла. Выполняю приказания»»

Пикси чопорно, или скорее жестко, поклонилась, прежде чем пойти к гаражу.

Тацуя сначала в уме решил, какое необходимо оборудование, что нужно сначала вернулся домой, затем пошел в школьный совет, чтобы подобрать Миюки.

В 2095 году мир уменьшился. Однако разрыв между волшебниками и обычными людьми, как раз наоборот, увеличился.

Волшебники получили официальное признание после раннего развертывания и действий в территориальных спорах разрозненных стран и были сильно ограничены в выезде из страны, за исключением правительственных дел. Для волшебников мир ограничился пределами страны.

С другой стороны, обычные люди моги в полной мере воспользоваться достижениями в области транспортных технологий. Земной, водный, и воздушный транспорт стал более гибким и эффективным, поэтому люди могли свободно путешествовать между странами. Сейчас полететь на другой конец света — просто дело одного быстрого полёта в несколько часов, исключая надобность пересадки на другие самолёты. По сравнению с тем, что было сто лет назад, мир и вправду стал меньше.

После серий конфликтов по всему миру, каждая страна вела тщательную проверку потенциальных нелегальных иммигрантов — людей, которые остались в границах страны слишком уж надолго. Для сравнения: количество путешественников из других стран, которые в стране делали короткую остановку, росло. Такое стало совершенно очевидным при виде иностранцев, идущих по улицам Токио.

На восточном берегу «реки» никто из японцев не посчитал бы странным, чтобы молодой испанец или латиноамериканец шли в сумерках с молодой женщиной равной степени смешанной национальности. Никто из жителей не нашел бы странным, чтобы трое таких иностранцев вошли в несколько вышедшую из моды больницу.

В подвале больницы были расставлены койки.

Койки в больницах — обычное дело, но не такие койки.

Матрацы, завернутые в черную кожу, были практически бесполезны, они были больше похожи на длинные, прямоугольные коробки, а не на больничные койки.

Различные койки не были поставлены в один ряд или разделены на два ряда по четыре или пять — все девять коек располагались бессистемно. На каждой койке лежал молодой мужчина с восточноазиатским лицом. У всех девяти были бледные лица, они спали на койках без подушек, и ни одна грудь не подымалась или опускалась. Они походили на трупы или людей в почти мёртвом состоянии. В подвале были лишь эти девять безмолвных молодых мужчин, а также двое мужчин и женщина смешанной национальности, которые только что вошли.

Белый человек стал в брешь между койками и посмотрел внутрь. Стоя в темноте, он почти казался некромантом.

Латиноамериканец посмотрел на часы и поднял руку, будто чего-то ожидая. После приблизительно десяти минут мужчина посмотрел на молодую женщину, стоящую в стороне от кольца коек. Это, похоже, было своего рода сигналом, поскольку женщина кивнула и подняла перед лицом обе руки.

Мужчина повторил её движение. Между мужчиной и женщиной, которые стояли лицом друг к другу, белый человек хлопнул ладонями и зашумел шагами.

Он продолжил хлопать.

Шагать тоже.

Молодой мужчина и женщина присоединились к белому человеку и тоже начали хлопать, а звук их шагов вокруг кольца продолжился. Когда молодой мужчина поменялся местами с женщиной, белый человек захлопал громче.

Прежде чем звук утих, безмолвные тела начали подниматься с коек.

Одно тело, потом ещё одно.

Восемь из этих ранее в почти мёртвом состоянии, встали со своих черных коек.

Во тьме подвала послышался звук хлопанья крыльев насекомых, но только он существовал в голове, а не материальном мире или Идее.

Он преобразовывался в человеческий язык...

««Я/мы, наконец, снова пробудились»»

««Мои/наши ряды снова уменьшились»»

««Ещё одно/один погиб?»»

««Сосудов достаточно?»»

««Нет. Как вы видите, для нас их добыл посредник»»

««Китайские спиритуалисты довольно способны»»

««По крайней мере, они превзошли мой/наш уровень»»

««Стремление к жизни на пороге смерти. Сознание было приостановлено»»

««Но я/мы тоже кое-что поняли. Сейчас мы знаем, как переходить от хозяина к хозяину»»

««Даже если сосуд в следующий раз будет разрушен, после короткой задержки деятельность можно восстановить»»

««Должно быть легко заменить потерянного»»

««Вернем же моего/нашего потерянного товарища»»

««Найдем же моего/нашего товарища»»

...Так они говорили. Это был разговор между тремя, пришедшими из-за границы и восемью монстрами, которые снова пробудились от спячки.

◊ ◊ ◊

Вернувшись домой, Тацуя направился к телефону, даже не переоделся. Он не использовал телефон с большим экраном в гостиной, но использовал защищенную линию в своей комнате. Вся мощность, которая обычно резервировалась для внешних целей, вместо этого направлялась на шифрование телефона, которым Тацуя позвонил Хаяме, дворецкому Семьи Йоцуба. Сейчас он едва успел на встречу, на которую его заранее пригласили через текстовое сообщение.

— Вы как раз вовремя, Тацуя-доно.

— Хаяма-сан, примите мою благодарность за прошлый вечер.

Обе стороны пропустили приветствие. Тацуя последовал темпу Хаямы. Не то чтобы старый дворецкий спешил из-за расписания, но у Тацуи сложилось такое впечатление, что старик хочет как можно скорее что-то сообщить.

— Как я и говорил прошлой ночью, нет нужды меня благодарить. В конце концов, защита Миюки-сама — второе по важности для нас, Семьи Йоцуба.

— Хаяма-сан, вы с такой легкостью это сказали... я в небольшом затруднении.

— Наши проблемы исчезли, как только временные рамки и противники прояснились. Но более важно, что я отличаюсь от того человека, я не достаточно храбр, чтобы с вами конфликтовать, Тацуя-доно.

По-видимому, у него достаточно времени, чтобы немного просто так поговорить.

Тем не менее, со своей стороны у Тацуи не было достаточно времени. Хотя он специально запросил безопасную линию, он всё равно хотел получить важную информацию так быстро, как возможно. К тому же Тацуя не был уверен, что будет делать, если Хаяма поднимет разговор, который был у него несколько месяцев назад с Аоки.

— Так о чём вы хотели поговорить? В письме вы не указали, и у вас не было времени, чтобы встретиться лично, поэтому я могу сделать вывод, что информация жизненно важна.

— Ах да, верно. — Голос Хаямы прозвучал, будто он только что об этом вспомнил. Однако всего лишь по интонации голоса любой бы заметил, даже если бы не знал характер Хаямы, что это не более чем игра. — Тацуя-доно, в отношении вампирского инцидента будет задействована Третья Дивизия. Я просто хотел это вам передать.

— Третья Дивизия... Контрразведывательная Третья Дивизия Департамента Разведки JSDF? Полагаю, этот интересный отряд связан с лагерем Саэгусы, не так ли?