Хоро говорила с усталой улыбкой на лице: жизнь занимает много времени. Слишком много, чтобы выбрасывать все ради одного мгновения.

Лоуренс и Эльза шли, не произнося ни слова, и вот уже впереди показался постоялый двор. Первый этаж был заполнен ремесленниками, пришедшими забрать свой обед, и путешественниками. Лиц было много – одни счастливые, другие нет.

«В жизни бывают взлеты и падения» – не просто фигура речи. Это так и есть на самом деле. Не все идет гладко, и, если с этим не смиришься, дальше продвигаться не сможешь.

Всем героям приходилось встречаться с множеством трудностей и опасностей – но не каждый, кто встречался с трудностями и опасностями, становился героем.

Большинство просто погибло, преодолевая их.

Лоуренс – бродячий торговец. Никто не может его винить за то, что он осторожен, и он должен быть осторожен.

Он тихо пошел вверх по лестнице. Скрипа ступеней он не слышал, зато слышал позади легкие шаги: Эльза поднималась следом.

Со стороны он, должно быть, выглядел жалким. Слишком жалким, чтобы оставлять его одного.

Но так устроен мир.

Мысленно произнеся эти слова, Лоуренс позволил себе капельку жалости к себе же и грустно, устало улыбнулся.

– Разве не может случиться чудо? – донесся до него резкий голос Эльзы.

– Разве не может случиться чудо? – повторила она, когда он обернулся. Эльза стояла на ступеньке и смотрела снизу вверх на него, уже вышедшего на лестничную площадку. – Вы с ней приехали в нашу деревню и сотворили чудо, которое нас всех спасло. Неужели вы не можете… – Эльза проглотила остаток фразы; похоже, ее душили слезы. – Если чудо не может спасти и вас, как же я смогу нести людям учение Господа?

Ее медовые глаза смотрели на Лоуренса, точно пронзая его насквозь, однако в них не было ни тени враждебности.

Лоуренс поскреб в затылке и отвел глаза. Эльза была слугой Господа целиком и полностью, душой и телом.

– Я знаю, говорить так – очень себялюбиво с моей стороны; я это знаю, но –

– Нет, ты не сказала ничего дурного. Просто-напросто у нас – во всяком случае, у меня – не такие чистые души, чтобы нас могло спасти чудо, – ответил Лоуренс и, спустившись на несколько ступенек, сел перед Эльзой на корточки и поправил воротник, который из-за него же сидел криво.

Эльза не пыталась отбросить его руку, не выказывала отвращения. Она просто смотрела на него.

– Оказалось, что рядом с ее родиной обитает банда наемников Миюри.

Лицо Эльзы стало озадаченным; девушка явно пыталась понять, к чему Лоуренс это сейчас сказал. Лоуренс проверил, на одном ли уровне левый и правый отвороты, потом похлопал по ним, чтобы не морщинились. Эльза даже не дернулась.

– Миюри, – продолжил он, – так звали одного из тех, с кем моя спутница разлучилась у себя дома столетия назад. Она считала его мертвым.

Лоуренс повернулся к Эльзе спиной и потому не мог точно знать, что с ней происходило.

Но ему показалось, что ее выражение лица если и поменялось, то незначительно.

– А он, скорее всего, жив. Она еще не знает. Я хочу рассказать ей в Киссене, перед тем, как мы расстанемся.

– Почему? – послышался требовательный голос сзади.

– Потому что я хочу, чтобы до того она думала о путешествии со мной. Банды наемников никогда не берут названия в честь женщин. Нелепо, конечно, но я ревную. Мы уже так далеко зашли, что я вполне могу сознаться.

Лоуренс протянул руку к дверной ручке и обернулся на Эльзу.

– Я желал, чтобы этот Миюри был мертв. Я ужасен, да? – он вздохнул и распахнул дверь. Больше всего ему сейчас хотелось войти и захлопнуть дверь за собой. – Думаю, если чудеса будут происходить с таким человеком, как я, это будет не тот бог, учение которого стоит нести людям.

Он начал распаковывать свои пожитки, чтобы найти запасную одежду для Хоро. Когда Хоро уйдет, ему придется это все продать – дорогие одеяния, которые она от него требовала.

За его спиной Эльза тоже вошла в комнату и достала из своего мешка какую-то одежду.

– Да, это ужасно с твоей стороны. Господь непременно тебя накажет.

Ее прямые слова звучали даже как-то утешающе.

Лоуренс встал с улыбкой на губах и собрался было покинуть комнату. Но тут его настигли неожиданные слова Эльзы.

– Но я все равно не понимаю.

Обернувшись через плечо, Лоуренс увидел, что на этот раз она явно в гневе.

– Испытывать те чувства, которые испытываешь ты, но все равно пытаться действовать рассудительно, это – я просто не понимаю. Это и есть самое неестественное. Ты должен выбрать: либо одно, либо другое.

– Это не твое дело, – ровно ответил Лоуренс. Чтобы как-то загладить грубость, он добавил неуклюжую улыбку. – Это наша проблема и наше решение. Не тебе говорить, что мы должны делать. Хоть ты и учишь слову Господа.

Он добавил это последнее оправдание, хотя это было именно что оправдание, не больше.

Эльза говорила от чистого сердца, и Лоуренс это прекрасно сознавал. Но он не мог позволить ей продолжать.

– Ты прав, – ответила Эльза и глубоко вздохнула; на глазах у нее выступили слезы. – Но я хотела вернуть вам обоим свой долг. Мне не кажется, что вы оба действуете себе на благо, и потому я хотела –

– Я – нет. Но она – да, уверяю тебя.

Один лишь Лоуренс упрямо хотел отправиться в Йойтсу вместе с Хоро. Та тоже этого хотела, но только после того, как будут рассмотрены другие возможности. Отсюда можно понять, в какой степени для нее это важно.

«Двое влюбленных», – бессовестно сказала Эльза, однако правда была не столь очевидна. С точки зрения Лоуренса, эти слова правильнее было бы воспринимать как горькую иронию. И потому новость о Миюри отнюдь не принесла мир в его сердце.

Но Эльза лишь молча смотрела на него. Медовые глаза были благородны и остры, точно самоцветы на навершии рукояти меча.

– В таком случае мой вопрос остается в силе. Почему ты не сражаешься?

Какой-то миг Лоуренс просто не понимал, что он только что услышал.

– Ты как будто второй Эван. Твоя нерешительность настолько меня сердит, что я с трудом могу это вынести. Почему ты не ведешь себя так, как велит тебе сердце? Почему ты убежден, что, если проглотишь собственное мнение, этим сделаешь лучше для нее? Господь – друг праведных. Тебе нечего бояться!

Чем дальше заходила речь Эльзы, тем громче звучал ее голос, а под конец у нее затряслись плечи.

В ее словах была определенная логика, но была и непоследовательность. Похоже, Эльза сама не знала, что именно хотела сказать. Возможно, она просто выкладывала свои мысли по мере того, как они приходили ей на ум.

Но Лоуренс слишком хорошо понимал, что она имела в виду. По крайней мере он понимал, какие чувства сейчас кипят у нее в груди.

Но важнее всего было то, что Лоуренс это все взял, силой загнал под «рассудок» и в таком виде приписал это Хоро.

Для человека, пытающегося действовать мудро, он, похоже, был слишком глуп.

– Ты права во всем, – усталым тоном произнес Лоуренс. В его словах не было ни намека на обман. – Но я всего лишь простой торговец.

– Тогда думай! – Эльза как будто сама забыла, почему злилась. Однако все равно сердито смотрела на Лоуренса, продолжая свою атаку. – Не молись, а думай. Если ты говоришь, что отвернулся от Господа и недостоин чуда, то прекрати молиться и думай, как торговец!

Для нее это была очень странная просьба. Самой Эльзе от этого не было никакой пользы, однако она была искренне сердита на Лоуренса с Хоро.

– Вы, торговцы, владеете множеством совершенно невероятных трюков, разве нет? Вы умеете делать вещи, которые иначе как волшебством и не назовешь, разве нет? Или, возможно… возможно, ты стесняешься пользоваться столь презренными приемами? Тогда не стесняйся, – Эльза выпрямилась и устремила взгляд прямо на Лоуренса. – Я сделаю все, что смогу, чтобы подтвердить их верность учению Господа.

Вот тут, конечно, ему следовало бы рассмеяться.

Если бы сто торговцев услышали эту историю, то все сто, да еще двадцать их друзей, согласились бы, что план Хоро самый правильный; а Эльзе дали бы чашку вина и предложили выпить и успокоиться.