Но слова Эльзы были соблазнительны. Она велела Лоуренсу думать.

Эльза была отнюдь не глупа. Она была достаточно умна, чтобы понимать: план Хоро логичен. И тем не менее она говорила все это – потому что осуществление этого плана было для нее нестерпимо.

Стоило заставить голову поработать – хотя бы просто чтобы отплатить ей за доброту. Она ведь предлагала ни больше не меньше чем придумывать оправдания перед Единым богом за любые грязные приемы, которые Лоуренсу, возможно, придется использовать. А значит, стоило хотя бы немного еще подумать, прежде чем сдаваться.

Он, конечно, не мог ни с того ни с сего заартачиться и отказаться от плана Хоро, однако, возможно, ему удастся придумать какой-нибудь чисто торговый резон поехать с ней.

И о чем именно следовало думать в первую очередь, было очевидно: как убедить тот далекий торговый дом продать книгу без его собственного визита в Киссен, да еще так, чтобы они не узнали суть дела.

Похитить дочь или жену владельца торгового дома и угрожать ему? Наложить на него проклятие? Нанять банду наемников?

Размышлять о таких безумных вариантах было само по себе забавно.

В действительности торговцы вовсе не обладают магическими умениями, ошибочно приписываемыми им Эльзой. Даже чеки, мистические бумаги, позволяющие перемещать деньги, не таща на себе тяжелые монеты, выглядят не так уж мистически, стоит только понять, как они работают.

Это просто способ перемещения товаров вниз по невидимой реке под названием «заем». Деньги передвигает отнюдь не магия. Тут действуют простые принципы. Даже если бы кто-то воспользовался займом наоборот, можно сказать, поплыл бы по реке против течения, то потерял бы лишь деньги, не жизнь.

На этом мысли Лоуренса внезапно остановились.

«Заем наоборот»?

Эти слова показались ему странными; он вдруг осознал, что на какое-то время его сознание вовсе отключилось.

Эльза посмотрела на него с любопытством и собралась было что-то спросить, но Лоуренс остановил ее, подняв руку. У него вдруг возникло ощущение, будто он что-то упустил. Будто по всему Ренозу раскиданы ключи к решению его проблемы – золотые ключи, которые отопрут дорогу к Йойтсу для него и Хоро.

Надежда болью отозвалась в сердце, когда перед его мысленным взором промелькнуло все, что он видел с тех пор, как приехал в этот город.

Лоуренс посмотрел на Эльзу.

Эльза, которая ничего не боялась, как будто отдернулась от него. Ему явно не почудилось.

Несколько мгновений спустя Лоуренс осознал, что все это время улыбался.

– А если бы я и вправду придумал способ, как заставить чудо свершиться, что бы ты сделала для меня?

Несомненно, он впервые в жизни спросил кого-то: «Что бы ты сделала для меня?»

– Я… я бы дала тебе свое благословение.

Даже будучи напуганной, Эльза оставалась превосходным служителем Церкви, так что Лоуренс оставил вдруг проснувшееся в нем самовосхищение при себе.

В голову ему пришел грязный план, сама идея которого вызвала бы у него лишь смех, не подтолкни его сейчас Эльза.

***

Когда Лоуренс и Эльза вернулись в лавку Филона, там никого не было. Дверь во двор была приоткрыта; когда Лоуренс просунул голову и огляделся, он обнаружил, что там устанавливают переносную угольную печку.

– А, вернулся? У нас тут это займет еще время, так что можешь пока подождать внутри.

Какой-то парень, похожий на повара (то ли нанятый за деньги, то ли просто знакомый) сноровисто чистил угрей; вокруг в ожидании стояли подмастерья.

Лоуренс кивнул Филону и убрал голову. Эльза, остававшаяся позади, в лавке, смотрела на него неуверенно.

– Ты меня на это толкнула, не забывай, – сказал Лоуренс с проказливой ноткой в голосе. Плечи Эльзы на миг напряглись.

Однако взгляд ее не дрогнул, губы остались плотно сжаты.

– Я тебе благодарен, честно. Если бы не ты, я бы состарился раньше, чем додумался до такого.

Лоуренс улыбнулся, вздохнул и направился в заднюю часть комнаты.

– Отец в своих письмах говорил мне, – неожиданно раздался сзади голос Эльзы, – чтобы я шла своим путем. В его книгах было множество историй о скромном счастье, рожденном из взаимных уступок, однако никого эти уступки по-настоящему не удовлетворяли. И еще… – она сжала в руке висящий на шее символ Церкви ручной работы и улыбнулась чуть озорно. – Там было много историй, где даже неудача приносила то самое удовлетворение.

Карьера торговца есть не что иное, как успехи и неудачи, нагроможденные друг на друга. Лоуренс это знал с давних пор.

– Ты права, – ответил Лоуренс и широкими шагами направился по коридору в глубь здания.

Здесь было чисто, и Лоуренс сразу понял, что здесь каждый день проветривают. Интересно, что, несмотря на тесные комнаты и низкие потолки, в задней части лавки было светлее, чем в главном помещении, где принимали покупателей.

Зато и голоса дальше разносились. И веселые голоса Хоро с Коулом Лоуренс услышал почти сразу же.

Здесь вообще-то была кухня, но сейчас перед ее земляным полом, который, похоже, не один раз опускали, были аккуратно разложены все еще пахучие одежды Хоро и Коула.

Лоуренс отодвинул занавесь, служащую дверью, и заглянул внутрь. Первым, что он увидел, была спина совершенно нагого Коула; мальчик пытался сбежать от Хоро, но та его поймала и сейчас поливала из половника горячей водой.

– Вот, получи! В Ньоххире вода в сто раз горячее, имей в виду! – очень уместно заявила она.

Конечно, у Коула в руке тоже был половник, так что он отдавал не меньше, чем получал.

Но, едва увидев Лоуренса, мальчик поспешно спрятался за громадным корытом с горячей водой. Хоро же взглянула на него как на новую добычу.

– Если вы будете так играть, то простудитесь. Вот, ловите, – и Лоуренс кинул этой парочке, давно уже кончившей мыться, два больших полотенца.

Коул поймал свое руками, Хоро – головой.

– Я положил сменную одежду возле двери. Коул, твою дала Эльза, не забудь ее поблагодарить.

– Хо… хорошо! – воскликнул Коул и тут же чихнул.

И Коул, и Хоро были наги. Мальчик вытерся насухо и тут же поспешил одеться.

– Ты тоже вытирайся, – сказал Лоуренс; Хоро вздохнула и резко замолотила хвостом.

– Ох уж, – покачал головой Лоуренс. – Надеюсь, тебя никто не видел?

От хвоста во все стороны летела вода; однако с волосами Хоро обошлась по-другому. Она их выжала обеими руками, и вода потекла на пол.

– За какую дуреху ты меня – апчхи!

Когда Хоро была мокрая, как сейчас, ее хрупкое тело с белой, почти прозрачной кожей походило на какой-то отполированный самоцвет. Но чихнув, она приобрела очень глупый вид; она внезапно показалась Лоуренсу совсем ребенком.

Он вздохнул и подошел помочь Хоро вытереть волосы.

– Обед уже готов?

– Пока что печку устанавливают. Подожди еще немного.

– Мм. В порту нам сказали: «Лучше всего их смазать оливковым маслом и просто зажарить».

Волосы Хоро были красивы, но воды в них было очень много. Сколько Лоуренс ни тер, она все не кончалась.

– Такое купание неплохое, – продолжила Хоро из-под полотенца, – но в Ньоххире тебе могут после него поднести крепкого вина, да еще охлажденного в снегу. А здесь с этим как, а?

Кожа Хоро была холодновата – должно быть, вода в корыте успела подостыть.

– Конечно; а поскольку все в этих землях делают одно и то же, то и цены они все держат высокими, – Лоуренс убрал полотенце с головы Хоро и накинул ей на плечи.

Хоро откинула волосы, налипшие на лоб.

– Мм. Теперь остальное тело вытри, – игриво сказала она, уперев руку в бедро и глядя на Лоуренса снизу вверх, точно безмолвно спрашивая: «Ну что, сумеешь?»