— Кто-кто, она и оплатила. У нее наверняка где-нибудь были запрятаны сбережения на этот случай. Ты ведь сам первым делом обшарил всю квартиру в поисках денег, не так ли?

      Сколько желчи было в ее словах… Так мерзко. Она только что потеряла своего самого родного человека, а думает только о деньгах…

— Не волнуйтесь, я не заглянул ни в один шкафчик ни пока она была жива, ни потом.

— Уж надеюсь. В общем, вот что я тебе скажу. У тебя сейчас есть полчаса на сборы. Если через тридцать минут ты будешь все еще находиться в этой квартире, я вызову полицию. И уж поверь мне, им-то я все расскажу, и про пропажу денег, и что ты сменил замок, чтобы я не смогла попасть в свою квартиру…

      Я не стал дальше слушать, что она еще могла мне сказать, тем более, не думал ей отвечать, нет смысла разговаривать с такими людьми, да и желания, если честно, тоже.

      Собирая свои немногочисленные вещи в спортивную сумку, я думал только о том, как же все-таки бывают отвратительны «семьи». То, что мы с ребятами из детдома считали святым и неприкосновенным, на деле оказалось ничем, просто царством безразличия и эгоизма. Надеюсь, что далеко не все семьи такие…

      Свои вещи я собрал минут за двадцать и молча вышел из квартиры, ставшей мне за это время родным домом. Думаю, ее продадут сразу, как только вступят в права наследства. И на самом деле, я действительно рад, что последние три года своей жизни Анна Степановна провела со мной, а не в одиночестве или с такими вот дочками. Думаю, я стал для нее семьей в большей степени, чем были они. Если это и правда так, то я очень рад, что смог сделать напоследок старушку хоть немного счастливее.

  POV Андрей

      Черт! Один взмах рукой и бумаги со стола разлетаются по всему кабинету. Как же это все бесит! Вот уже почти месяц хожу сам не свой, этот новый парень просто сводит меня с ума. Смотрю на него и хочу до дрожи, хочу так, что приходится сжимать со всей силы кулаки до боли, хоть немного отрезвляющей сознание.

      Понимание того, что в своей компании я не могу просто взять и соблазнить своего же сотрудника, постоянно пульсирует в голове, и от этого рождается дикая злость. В последнее время я постоянно нахожусь в состоянии какого-то глухого раздражения и это очень напрягает.

      А ведь я всегда умел держать в себе все свои порывы и эмоции, я долго прятал от отца, от окружающих и от себя самого свою природу, за это время я привык подавлять любые свои желания… Так какого черта я не могу справиться с собой сейчас? С самого появления этого парня в моем офисе, я ощущаю себя подростком, застрявшим в пубертатном периоде.

      Каждый раз, когда он заходит ко мне в кабинет, я не могу даже воспринимать, что он мне говорит, хочется просто взять и разложить этого паренька прямо на своем рабочем столе, и мысль, что я не могу себе этого позволить просто разрывает в клочья все мое самообладание и хочется разнести к чертям весь этот гребаный кабинет, хочется уничтожить всю окружающую обстановку, словно это поможет уничтожить и все барьеры, служащие преградой моему желанию, а еще хочется кричать, но на него я и голос повысить не могу, а гнев все копится и копится, требует выхода, но не находит его и я начинаю чувствовать себя бочкой с порохом. Достаточно одной искорки, одного неправильного движения со стороны и я взорвусь. И честно, я и сам не могу представить, что будет в этом случае.

      Этот голубоглазый одуванчик тоже что-то определенно чувствует. Он боится меня. Я вижу это. И это действует на меня как малейшая капелька крови на акулу. Ощущение его страха пробуждает во мне какие-то древние инстинкты, переворачивающие в сознании все нормы морали, которые я когда-либо знал. Я начинаю чувствовать себя хищником, загоняющим свою добычу в тупик, из которого ей уже не выбраться. Эти инстинкты вызывают чувство безмерного возбуждения и заставляют забыть абсолютно все слова, кроме одного: «Хочу».

      И вот он снова сейчас приходил ко мне в кабинет, пытался что-то спросить, чуть ли не заикаясь объясняя суть проблемы. Любой из работников подобной нерешительностью просто вывел бы меня из себя, но только не он, на него просто не получается злиться.

      Пока я пытался вслушаться, что он мне говорит, в голове беспрерывно мелькали кадры, как я подхожу к нему, запускаю ладонь в его волосы, сжимаю в кулак и тяну вниз, заставляя его поднять голову, открывая мне доступ к этим манящим губам, к беззащитной шее, в которую хочется впиться губами, зубами, пометить свою территорию, так, чтобы остались следы, чтобы все вокруг видели, чья это добыча.

      А потом нагнуть, уткнув лицом прямо в документы на рабочем столе, приспустить вниз мешающие брюки и потом хорошенько так дать и ему понять, чей он, чтобы ощущение меня внутри него с каждым толчком вбивало в его сознание понимание, что он мой и ему теперь никуда не деться, не в правилах хищника упускать свою жертву.

      Блядь. Мысли, идите к черту! Мне кажется, я начинаю понимать, почему одуванчик меня так боится. В постоянной борьбе со своими мыслями и от этого в вечном раздражении, я, наверное, и правда выгляжу пугающе… Но я ничего не могу с этим поделать, уж прости, Дима, это как наваждение и вряд ли от него можно избавиться, не воплотив в жизнь хотя бы малую часть этих неконтролируемых фантазий.

      Не знаю, надолго ли еще хватит моей выдержки, если он и дальше настолько часто будет заходить в мой кабинет, сверкая своими испуганными глазками, а уходя, своей аппетитной попкой…

      Надо отвлечься, срочно. Поднимаюсь с кресла и собираю раскиданные по полу документы. Попробую погрузиться в работу, может, хоть так избавлюсь от этих мыслей, хотя бы на короткий срок.

      Закончив проверку отчетов, я с удивлением обнаружил, что рабочее время уже давно закончилось. Что ж, оно и к лучшему, значит по дороге из офиса не встречу того, кто может перечеркнуть это шаткое спокойствие, воцарившееся внутри меня хоть ненадолго.

      По пути из приемной, мое внимание привлекло какое-то движение в конце коридора. Этого движения в столь позднее время тут просто не может быть, ведь в здании сейчас должна находиться только охрана, а она по этажам раньше полуночи ходить не начинает.

      Присмотрелся повнимательней, в комнате отдыха для персонала за стеклом горит свет. Поздновато для обеденного перерыва, не находите? Я пошел по направлению к комнате, нужно же выяснить, какого черта кто-то ошивается в офисе по ночам.

      Открыв дверь, наблюдаю, как одуванчик зачем-то расстилает на офисном диване какую-то нелепую простынь. Мать твою. Ну зачем же так наклоняться-то? Неужели нельзя как-нибудь иначе заправлять? Хотя… Какого черта? Здесь он вообще не должен бы ничего заправлять.