– Блестящий план.

– Вы же знаете, как Земля поступает, – он скривил губы. – Проклятое современное правительство. Я жил в былые времена, прежде чем заварилось все это дерьмо, и чиновники принялись приказывать всем, как жить. Последней каплей стало, когда сто десять лет назад начали взымать налог за проживание. Ты в буквальном смысле не можешь позволить себе жить на поверхности, и это печально. Батальоны смерти приходят за стариками и убивают их, если те не могут заплатить. Мой груз изъяли, разглагольствуя о каком-то законе, о котором я даже не слышал, и утверждали, будто у меня на незаконных основаниях находится правительственная собственность. Вот это полная задница. Чиновники просто не хотели платить за киборга. Я вступил в бой, но нас угрожали взорвать.

– Поэтому я больше и не живу на Земле, – Джилл напряглась при виде того, как еще один член команды ударил связанного мужчину. Киборг не издал ни звука, но она знала, что ему, должно быть, больно. – Разве вы не боитесь, что ваши парни его убьют?

– Неа. Эти ублюдки-киборги крепкие, а мои ребята лишь его разогревают. Ему нужно учиться терпеть боль. Я везу его на станцию Аррис. Там за него предлагают очень хорошие деньги.

«О, дерьмо». Джилл знала об этой станции и боялась ее. Если киборга продадут на Аррис, то, не окажись он супер-живучим, его жизнь будет очень короткой. Станция транслировала извращенные развлечения, спонсируемые клиентами по всей галактике. Обычно для этого использовали преступников или мутировавших космических пиратов, запирали их в одной клетке и приказывали драться друг с другом, пока один из них не умрет. По слухам, бои на смерть были настолько жестокими, что большинство каналов не решались купить права на трансляцию.

– Хотите посмотреть вблизи? Я оставил его из-за шрамов и злобного вида. Второй, можно сказать, был милым, вот я и решил, что боец из него никудышный. Стоило мне опубликовать видео, как покупатели сразу же захотели себе киборга. Я заключил отличную сделку с Аррис, поэтому получу не только кучу денег, но и процент с многих поединков, которые он переживет.

Джилл медлила, и на нее нахлынула жалость к бедному мужчине. Очень скоро ему предстоит узнать ад гораздо худший, нежели тот, с которым он имел дело до этого. Восприняв молчание Джилл, как знак согласия, капитан пошел к погрузочному столу, и ей пришлось последовать за ним.

– Подвиньтесь.

Когда Джилл остановилась приблизительно в пяти футах¹ от стола, члены экипажа, мучающие несчастного мужчину, попятились, позволяя ей лучше разглядеть киборга. Ее пристальный взгляд медленно блуждал по крупнейшему человеку, которого она когда-либо видела. Руки ему приковали цепью высоко над головой, и было видно огромные бицепсы. Кожа мужчины походила на серый металл, но выглядела теплой и гладкой, а цветом напомнила Джилл перегородки на ее шаттле. Она встретила разъяренный взгляд киборга и, пока они с ним смотрели друг на друга, забывала вдыхать.

Его глаза были очень красивыми, несмотря на затемнивший их гнев. В ярком верхнем свете грузового отсека они казались почти черными, но Джилл знала, что на самом деле цвет, скорее всего, темно-карий. Мужчина зарычал, и она обратила внимание на его губы. С такой крепкой массивной костной структурой киборг был красив, но, по мнению Джилл, перегружен тестостероном.

– Видите, почему я его оставил? Ну, разве он не выглядит злобным? – капитан вместе со своей вонью медленно приблизился к Джилл. – Это стальные цепи четвертого класса, но он два раза освобождал нижнюю половину тела. У этого ублюдка сильные ноги, а ростом он шесть футов пять дюймов² – мы измерили его для Аррис. Весит он двести шестьдесят фунтов³.

– Большой, – автоматически согласилась она.

Опустив взгляд на мускулистую грудь киборга, Джилл едва скрыла ужас при виде затемнений на коже, которые она определила, как ушибы. Команда, однозначно, избивала мужчину кулаками. Киборг напряг пресс, отчего на теле, начиная с груди и заканчивая прикрытыми мешковатыми шортами бедрами, начали выпирать четко очерченные мышцы. При виде того, в какой он прекрасной физической форме, у Джилл пересохло в горле, и ей пришлось сглотнуть. Она никогда не видела такой горы мышц.

Взгляд Джилл вернулся к лицу киборга, который снова низко зарычал.

– И как тебе вид? – его голос звучал низко и резко, словно мужчина травмирован. Никто не говорит так грубо, если только не повреждена гортань. Значит, его били еще и в горло. Стоило Джилл понять, что обращаются к ней, как у нее по спине пробежал холодок. Затем киборг свирепо посмотрел на капитана: – Я вырвусь и убью еще больше твоих людей, а когда мои друзья найдут меня, вы все умрете.

«Черт побери. Умрете?».

Шагнув вперед, капитан рявкнул:

– Из-за тебя, урод, я потерял четверых отличных парней. Ты и правда хочешь меня дразнить?

– А тебя я разорву голыми руками, – спокойно пообещал киборг.

– Заткнись, – отрезал капитан. – Ты хочешь, чтобы мои парни снова приложили тебя электрошокером? – внезапно он усмехнулся Джилл. – Хотите, покажу кое-что смешное? – обернувшись, он кивнул одному из мужчин: – Доставай. Поджарь его задницу и покажи даме, как он дергается. Это чертовски весело.

– Нет!

Джилл отшатнулась, но когда все присутствующие посмотрели на нее и нахмурились, осознала свой промах. «Дерьмо!». Она должна реагировать, как бессердечная сука, работающая на самого кровожадного, мерзкого и жестокого торговца из всех существующих.

Для той женщины, чью роль играла Джилл, наблюдение за пытками должно быть развлечением, а не ужасающим зрелищем. Она быстро искала решение.

– Я итак уже опаздываю, а если сию же секунду не расстыкуюсь, Большой Джим взбесится. Я совершенно не хочу выводить его из себя. Вы тоже этого не хотите.

– Да, – капитан судорожно сглотнул, и его кадык дернулся. – Лучше идите на борт своего шаттла, а мы посмеемся над страданиями этого уродца, как только закончим с делами.

Джилл пришлось отвести взгляд от киборга, продолжающего вырываться из цепей в попытке освободиться, хоть это и было пустой тратой сил. Она не могла его винить. Этого мужчину не только собиралась пытать всей командой, но ему, несомненно, предстояло быть избитым до смерти в клетке на Аррис. Джилл терзали жалость и раскаяние. Иногда дерьмо, виденное ею во время торговли, заставляло сожалеть, что она вообще покинула Землю. Не то чтобы там дела обстояли лучше, но, по крайней мере, люди пытались скрывать свои уродливые стороны.

В космосе же все щеголяли жестокостью, словно орденом за отвагу.

Джилл развернулась на каблуках и заставила себя двинуться с места. Ее терзали совесть и сочувствие к несчастному мужчине, от которого она сбегала. «Человек ли он?», – задумалась Джилл, но у нее не было ответа на этот вопрос. Она предположила, что так и есть, ведь если у него на коже проступали ушибы, значит, он из плоти и крови. И, очевидно, может чувствовать боль. Знания Джилл об истории киборгов были ограниченными, а тетя Мэри ничего не рассказывала, кроме того, что они стали опасны и их вывели из эксплуатации. Позже, когда Джилл стала старше, то поняла, что это означает. Правительство просто убило всех киборгов.

Большой Джим настоял, чтобы Джилл росла на Земле под присмотром его сестры и ради безопасности была изолирована ото всех остальных людей. Если бы кто-то из врагов Большого Джима – а их у него было много – узнал о его дочери, то ее бы тут же убили. Было невозможно не заметить иронию в том, что Джилл, повзрослев, использовала имя своего отца, чтобы выжить, в то время как в детстве ей запрещали его произносить.

Приблизившись к своему шаттлу, Джилл опустила голову.

– Открывайте, это я, – прошептала она в приемник у входной двери.

Состыковочная дверь скользнула вверх, и к ногам Джилл медленно опустился трап. В доке большого корабля ей пришлось приподнять шаттл в воздух, поскольку иначе с грузовым судном было не состыковаться. Нервно оглядевшись по сторонам, Джилл двинулась вперед, ботинками выстукивая дробь по металлическому полу, и как только шагнула в грузовой отсек, сразу же вздохнула с облегчением. Теперь у нее за плечами еще одна сделка, прошедшая без угрозы разоблачения.