Находясь в полной зависимости от местной администрации, переселенцы прилагали все усилия, чтобы приобрести ее расположение. И тем не менее оставались бесправными. За малейшие провинности они подвергались наказаниям и взысканиям в административном порядке, без суда. Так, военный губернатор был вправе подвергать корейцев аресту на срок до одного месяца или денежному взысканию до 30 руб.; председатель войскового управления казачьего войска, окружные начальники, городские полицмейстеры, гарные исправники Приморского горного округа имели право подвергнуть аресту на срок до 15 дней или денежному взысканию до 15 руб.; участковые приставы и начальники участков казачьего войска, а в полосе отчуждения железной дороги – и начальники жандармских отделений, подвергали корейцев аресту до семи дней или денежному взысканию до семи рублей27. Военный губернатор области мог выслать за границу в административном порядке любого переселенца – корейского подданного.

Вот как описывает положение корейцев исследователь В. Песоцкий: «Безземельные корейские населения края стоят вне закона, и жизнь их регулируется усмотрением каждого русского администратора, не говоря уже о случайных хозяевах и чинах полиции » (В. Песоцкий. Корейский вопрос в Приамурье. «Труды Амурской экспедиции», 1913, стр. 27).

Таким образом, сущность национальной политики русского царизма в отношении корейских переселенцев сводилась в этот период к тому, чтобы противодействовать их притоку и их оседлости, а тех, кто уже поселился – использовать как дешевую рабочую силу.

Вопросы просвещения корейцев, их духовная жизнь совершенно не занимали царских чиновников. Власти не прилагали никаких усилий к тому, чтобы дать детям корейских трудящихся возможность получить хотя бы начальное образование. До 1904 г. в корейском селе не было построено ни одной школы за счет государства. Тем не менее общение с русским народом способствовало культурному росту переселенцев.

Переселение крестьян из Центральной России на Дальний Восток производилось за счет самих переселенцев. Последние получали право на бесплатное пользование государственной землей на 20 лет и могли выбрать любой еще никем не занятый участок размером до 100 десятин на семью с условием обработки его в течение пяти лет. В связи с начавшимся массовым переселением этот закон был отменен. 22 июня 1900 г. были опубликованы и с 1901 г. получили силу «Беременные правила для образования переселенческих и запасных участков в Амурской и Приморской областях». Этот закон разделил русских переселенцев на две группы: старожилов-стодесятинников, прибывших до 1900 г., и «новоселов», переселившихся после 1900 г. Новоселы получали уже только по 15 десятин земли на мужскую душу29.

Первые переселенцы-стодесятинники захватили лучшие по качеству угодья и находились в более выгодном положении, особенно казачье население. Вначале для него вообще не было ограничительных норм. Затем были введены следующие нормы надела: штаб-офицеру – 400 десятин, обер-офицеру -200 десятин, рядовому казаку-30 десятин плюс 10 десятин станичного запаса30. Этот отвод просуществовал внутри казачества до Октябрьской революции.

Крестьяне-новоселы, получившие худшие участки и не имевшие средств для их обработки, вынуждены были обращаться за помощью к старожилам, попадая в кабальную зависимость от них. Многие переселенцы, так и не устроившись на новых землях и разорившись, возвращались обратно. В 1907 г. на Дальний Восток прибыло 73 тысячи переселенцев из западных губерний, а возвратилось обратно около 50 тысяч. В еще худшем положении находились нерусскоподданные корейские крестьяне. Только подданные России могли иметь 15-десятинный надел, а большинство переселенцев не имели национальных паспортов и виз корейского правительства, в русское подданство их не принимали, следовательно, они не имели права на земельные наделы.

В таблице 1 приведены данные о размере земельных фондов по группам сельского населения Дальнего Востока в 1913 г. (См. «Сборник материалов по политическому и экономическому состоянию Дальнего Востока» Чита, 1923, стр. 131).

Таблица 1

Таким образом, общинных крестьянских земель имелось около 7,4 млн. дес, казачьих- 14,8 млн. Почти все корейцы, переселившиеся в Приморье за период 1884-1916 гг., совершенно не имели наделов, а остальные арендовали землю у русских крестьян, казаков и частных владельцев.

В начале 1908 г. в 13 волостях Южно-Уссурийского уезда: Раздольненской, Суйфунской, Ханкайской, Верхне-Уссурийской и других, в Сучанском полицейском стане, а также в районах Полтавского и Гродековского станичных округов Уссурийского казачьего войска, проживали корейцы, принятые в русское подданство, в количестве 13676 душ обоего пола (2290 дворов) (ЦГАДВ, ф. 87, оп. 4, д. 1593, лл. 13-26). Все они занимались земледелием. Общая площадь пашни у русскоподданных корейцев достигала 9127 десятин (ЦГАДВ, ф. 87, оп. 4, д. 1593, лл. 13-26.), остальные корейцы арендовали 16470 десятин земли.

Во всех перечисленных районах на надельных землях русских крестьянских селений проживало 1610 корейских хозяйств – 6565 душ; на надельных землях корейских селений – 2931 хозяйство, 16235 душ; на землях собственников и городских управлений -2248 хозяйств, 8871 душа; на земельных наделах лесной стражи – 812 хозяйств, 3496 душ; на церковных землях – 163 двора, 610 душ; на землях, арендуемых у казны частными лицами, – 724 двора, 3004 души; на надельных землях казачьих станиц и поселков – 296 дворов, 1458 душ.

Корейцы зачастую проживали на таких землях в качестве съемщиков земли и арендаторов-испольщиков. Земледелием занимались 80 проц. всех переселенцев корейцев. В основном они возделывали чумизу, кукурузу, бобы, овес и рис. Мы приводим здесь данные о посевах в корейских хозяйствах в 1914-1917 гг. (см. табл. 2, площадь посева в га) (ЦГАДВ, ф. Р-152, оп. 2, д. 90. (Сведения по Никольск-Уссурийскому, Сучанскому, Ольгинскому уездам).

Таблица 2

Чумиза – весьма ценная культура. По пищевым качествам она не уступает рису и просу. Кроме того, значительную хозяйственную ценность представляют солома и мякина чумизы, используемые как корм для скота. Корейские переселенцы первые начали культивировать чумизу на русском Дальнем Востоке.

Суходольные культуры корейцы обрабатывали грядковым способом, сущность которого сводится к тому, что посев совершается на грядках, между которыми оставляются канавки, шириной приблизительно в 3/4 метра.Посев производится вслед за вспашкой, вручную. Чистыепары и залежь корейцами не использовались. В целях сбережения земли посев производился один год на грядках, другой – между грядками. Объясняется это необходимостью при малом количестве земли использовать ее как можно полнее.

Корейский плуг.

Земледельческие орудия корейцев были весьма примитивны. Главным сельскохозяйственным орудием у них была деревянная соха с окованным железом сошником.

Наряду с чумизой корейцы культивировали рис. Ими возделывались в основном три сорта риса: обыкновенный, поливной и суходольный.

Для разведения риса выбирались самые низкие места долины реки, сооружалась ирригационная система. В 1908 г. в долине реки Янчихэ имелось 40 десятин риса. Затем посевы риса появились в Сучанском, Никольск-Уссурийском и Спасском уездах. К 1917 г. площадь посевов риса достигала уже 1600 десятин.

Большое распространение получили посевы сои и кукурузы.

Для молотьбы корейцы использовали грубые ручные приспособления и особые ступы – мульбана, которые обычно приводились в движение водой горных потоков, а иногда вручную. Эти же ступы применялись и в качестве мукомольных орудий.

Кроме зернового хозяйства, переселенцы занимались овощеводством, которое преимущественно носило характер приусадебного огородничества. Но вблизи больших городов – Владивостока, Хабаровска, Никольск-Уссу-рийского и Благовещенска встречались специализированные китайские и корейские овощеводческие хозяйства.

Если в 1905 г. Владивосток и Никольск-Уссурийский полностью снабжались привозными овощами, а Хабаровск ввозил до 70 проц. потребляемых овощей (С. Меркулов. Вопросы колонизации Приморского края. СПб., 1911, стр. 14)., то после прибытия корейцев на Амур положение изменилось. Вот что писал начальник Удского уезда в 1907 г.: «Здесь своих, местных, овощей, благодаря корейцам, развелось так много, что не знают, куда девать их избыток. Многие овощи в нынешнее лето были значительно дешевле, чем в Хабаровске. Отсюда, например, были отправлены огурцы на продажу в Хабаровск и Благовещенск, тогда как прежде все овощи исключительно доставлялись в Никольск из последних мест» («Труды Амурской экспедиции», вып. X, 1911, стр. 18).