Интересные рассказы французского писателя О. Бельяра «В две тысячи десятом году» и «Чудеса таинственного острова» (журнал «Вокруг света», 1911, №№ 36—37 и 1912, № 30) описывали Париж 2010 г. Автор говорил о жилищах и производстве будущего, воздушном транспорте, полетах на Луну и ее освоении, об использовании различных видов энергии — морских волн, приливов и отливов, ветра, атмосферного электричества, вулканов, концентрированного солнечного света, применяемого для улучшения роста растений, упомянул также о телевидении.

Фантазировали о будущем не только писатели, но и ученые. Любопытная анкета была распространена в самом начале XX в. Что мы увидим в конце этого столетия? — задавался в ней вопрос. И вот какая картина рисовалась из ответов ученых того времени. В домах удастся создать микроклимат: свежий воздух, теплый или холодный, можно будет получать по трубам, открывая краны, как это делается для воды и газа. Также по трубам, «пневматической почтой», станут доставлять с фабрик-кухонь кушанья, а грязную посуду будут отправлять туда для мытья. При этом все работы на кухнях должно выполнять электричество — от разделывания мяса и растирания овощей до мытья и сушки посуды. Чтобы не проникали вредные микробы, все части кухонных машин будут очищать химическими веществами. Для сохранения продуктов послужат холодильники с жидким воздухом. Пневматический транспорт доставит любые товары из магазинов на дом.

Вместо угля человечество воспользуется гидроэнергией, превращаемой в электрический ток. Появятся и подземные городские дороги с электропоездами, и электрокорабли на морях. Кстати, упоминалось даже о кораблях на воздушной подушке и о кораблях надводно-подводных, которые пережидают бурю под водой. Городской подземный транспорт будет дополняться и наземным, автострады пройдут и под землей.

«Человек двадцатого столетия будет очевидцем событий, происходящих на расстоянии тысяч верст от его местожительства», — отвечали ученые на вопрос анкеты. Изображения на огромных экранах станут сопровождаться фонограммой, звуками, и вместе это создаст достоверную картину любого события, Беспроволочный телеграф и телефон свяжут все города на земном шаре. Цветные фотографии будут передаваться на расстояние, как и музыка, — по телефону.

Невиданных успехов добьется сельское хозяйство. Овощи и фрукты гигантских размеров городские жители станут получать в любое время года. Выведут совершенно новые породы растений. Землю сделают более плодородной. И, наконец, научатся продлевать жизнь человека, сохранять его здоровье, распознавать болезни и быстро лечить их.

«Все это, конечно, прекрасно. Прискорбно лишь одно: нас там не будет», — говорилось в заключение анкеты. Но во многом отвечавшие ошиблись — успехи техники, сельского хозяйства, медицины пришли гораздо раньше, чем думали ученые.

В годы становления Советской власти основным в нашей молодой литературе было отображение пафоса революционной борьбы. Не оставалась в стороне и научная фантастика. Еще не кончились сражения на фронтах гражданской войны, еще только начиналась мирная созидательная жизнь, а писатели-фантасты уже мечтали о лучшем будущем, о грядущих победах науки и техники, пропагандировали художественными средствами научные знания.

В период, когда страна приступила к восстановлению разрушенного войной хозяйства и когда овладение знаниями, подготовка кадров новой научно-технической интеллигенции, привлечение молодежи в науку стало одной из важнейших задач, возросла роль познавательной фантастики. Один из ее зачинателей, А. Р. Беляев, отмечал тогда, что толкнуть на самостоятельную работу — это самое главное и лучшее, что может сделать научно-фантастическое произведение.

В то время начинают появляться и социальные утопии, продолжающие в новых условиях традиции русского утопического романа. Со временем они наполнялись все более конкретным и разнообразным научно-техническим содержанием и рисовали развернутые картины жизни в будущем. Эти произведения отличает стремление изобразить совершенное общество как высшую цель революции, хотя им и были присущи некоторая фрагментарность и схематичность, отсутствие живых образов людей завтрашнего дня, зкскурсионно-описательная форма и упрощенное понимание социальных проблем.

Использовав сложившуюся форму приключенческого романа, фантасты наполнили ее научным содержанием, создали, таким образом, советский научно-фантастический роман. С другой стороны, та же форма приобрела у советских фантастов, прежде всего у А. Толстого и А. Беляева, только ей присущее социальное звучание.

Борьба двух систем находит отражение в советской фантастике с самых первых ее шагов. В ней сразу же намечаются характерные и сохранившиеся до наших дней темы: популяризация тех или иных проблем, гипотез, идей, рождавшихся в науке и технике; судьба открытия и судьба ученого в Советской стране и капиталистическом мире; осуществление грандиозных планов переделки природы; необычайные путешествия, в том числе в Космос. Возникают и жанровые разновидности фантастики — научно-фантастический роман, в котором научная посылка играет основополагающую роль, приключенческий роман с элементами фантастики, фантастическая сказка, научно-фантастический очерк. Создаются пьесы и сценарии. Широко развивается жанр научно-фантастического рассказа.

В предвоенные годы появляется военно-утопический роман. Но еще раньше писатели-фантасты изображали столкновение старого и нового, провал попыток помешать строительству первого в мире социалистического государства. В фантастике того времени часто встречается детективношпионская линия, особенно в 30-е гг. Далеко не всегда, однако, литературный уровень этих произведений соответствовал их идейному замыслу.

В ранней советской фантастике нередко встречались подражания авантюрным романам Запада, далекие и от науки и от настоящей литературы. Голое фантазирование, беспочвенные вымыслы, нагромождение приключений ради приключений — таковы характерные черты этих эпигонских произведений. Художественная ценность таких произведений была крайне низка, и, естественно, они не оставили никакого следа в истории фантастики.

Появились произведения небезынтересные с художественной стороны, но тоже подражательные и проповедовавшие чуждые нам взгляды на будущее.

В 20-е гг. выходило немало и интересных переводных книг. Советский читатель мог, прежде всего, познакомиться с творчеством классиков мировой фантастики — Жюля Верна, Герберта Уэллса, Эдгара По, Артура Конан Дойля, с лучшими образцами произведений современных английских, французских, немецких, шведских и других авторов.

В знакомстве с иностранной фантастикой значительную роль сыграли журналы «В мастерской природы», «Вокруг света» (московский и ленинградский), «Всемирный следопыт», «Мир приключений».

Вместе с тем 20-е гг. характерны обилием переводных произведений, качество которых оставляло зачастую желать лучшего. Книжный рынок наводнялся продукцией многочисленных частных издательств, поставлявших развлекательное чтиво, рассчитанное на не слишком требовательного читателя. Это относится и к периодике, в которой нередко помещались низкопробные произведения зарубежных авторов.

Мутному потоку переводной фантастической беллетристики, а также откровенному эпигонству и халтуре следовало противопоставить другую фантастику. Опираясь на реальные достижения науки, надо было создать произведения, которые рассказывали бы о грядущем прогрессе и воспитывали молодое поколение в духе идей социализма. Разоблачение капиталистической идеологии становилось и в фантастике одной из главнейших задач.

В нашей фантастике 20-х и 30-х гг. сложились те основные направления, которые получили свое дальнейшее развитие в послевоенные годы. Начали появляться оригинальные произведения, и в их числе — посвященные будущим достижениям советской науки и построенные на советском материале. И хотя форма такого произведения еще окончательно не определилась, поиски ее уже велись.