Перешли ручей и берегом реки продолжали свой путь.

— У меня здесь растут медоносы, — рассказывал дедушка Гордей. — Иван-чай, а это — клевер. Видите, сколько над ним кружится пчёл?

Ребята остановились.

Перелетая с цветка на цветок, тихо жужжали пчёлы. Каждая из них на минутку присаживалась на розовую головку клевера и, запустив глубоко в цветок свой хоботок, всасывала нектар.

Дедушка и ребята вышли на болото. Первым заметил их шустрый чирок. Он взлетел и хриплым голосом оповестил соседей о появлении незнакомцев. За ним поднялся кулик, отдыхавший на болоте.

— Куит… куит… — кричал он, не жалея горла.

Перед путешественниками лежало болото, покрытое плотным слоем коричневого мха. На нём не было ни травы, ни цветов, только тёмные пятна воды прятались от солнца в углублениях между буграми да одиноко торчала полузасохшая берёзка, дерзнувшая поселиться на болотистой почве.

— Вот мы и пришли, — сказал дедушка Гордей, снимая котомку и присаживаясь на моховой бугор.

— Здесь, же нет ничего! — вырвалось у Вити.

— А ты присмотрись хорошенько, — посоветовал дедушка.

На гладкой поверхности мха, который покрывал ближайший бугор, сиротливо торчало несколько былинок травы, два-три ростка клюквы и одно маленькое, совсем невзрачное растение; ребята даже и не обратили на него внимания.

— Вот то самое удивительное растение, которое я хотел вам показать, — сказал дедушка.

Оно было сантиметров двадцать высотою и держалось на коротких корешках, вросших в мох. Тонкий стержень заканчивался белыми цветочками, напоминавшими маленькие звёздочки. Круглые и толстые листья на длинных черешках разбросаны веером у основания стержня. Они лежали, на мягком мху, распластавшись на солнце. Поверхность листиков густо усеяна жёсткими щетинками. Каждая из них имеет на конце небольшое утолщение и напоминает собой крошечную булавочку, остриём воткнутую в лист. На головках щетинок лежали бесцветные капельки прозрачной жидкости.

— Цветок, как цветок, и неинтересный совсем, — сказал Витя, отворачиваясь.

— А вы присмотритесь хорошенько, — снова посоветовал дедушка.

В это время крошечный комарик, видимо мучимый жаждой, заметил на листке этого растения блестящие капельки влаги. Наверное, он принял их за остаток утренней росы. Комарик спокойно покружился над листиком и осторожно, будто стараясь не замочить ножки, стал садиться.

— 3-з-и-з-у-у… — пел он свою однотонную песенку и вдруг смолк.

— Прилип!.. — крикнул Витя и ниже склонился к растению.

Комар угодил своим длинным хоботком в капельку влаги и прилип. Он хотел перенести хоботок на соседнюю капельку, но оказалось, что и ножки завязли в такой же клейкой жидкости. Комар задёргал ножками, надеясь высвободиться.

Прозрачное вещество, хранящееся на кончике щетинок, выполняло роль приманки. Оно действительно походило на капельку росы, но было настолько клейким, что вытягивалось в нитку, но жертву не выпускало.

Комар выбивался из сил, А на помощь щетинкам, державшим его, уже спешили соседние. Они будто ожили, приподнялись, повернулись к жертве, и капельки влаги на их головках стали заметно увеличиваться. Даже крайние, более жёсткие щетинки пришли в движение и тоже приподнялись. Ещё минута, и десяток щетинок плотно облепил несчастного комара, всё ещё пытавшегося вырваться. Вскоре весь комар оказался залитым прозрачной жидкостью.

— Дедушка, ты посмотри, что делают… — горячился Витя.

А Дима сосредоточенно следил за тем, как под липкой жидкостью щетинок исчезал маленький длинноногий комарик.

Реснички, продолжая липнуть к жертве, незаметно стащили её ближе к средине листа и окончательно спрятали под собой.

— Всё! — сказал дедушка, поднимаясь. — Без рта и зубов — комара съели.

— Съело… — прошептал и Витя.

— С рожками и ножками, — добавил Дима.

— Видели, какие у меня тут чудеса? Растение будто с виду никудышное, а какими делами занимается?! Хищничает, насекомыми питается. А ты, внучек, смеялся, дескать, что в нём удивительного.

— А как вы, дедушка, узнали, что это растение ловит комаров? — спросил Дима.

Тот взглянул на него и, хитро улыбаясь, объяснил: — Как-то давно шёл через болото и угодил ногою на листочки этого растения, сапог возьми да и прилипни. Я и так, и этак, ну, думаю, самому бы как-нибудь спастись, взял да и вылез из сапога. На другой день пришёл, а листья всю подошву обгрызли…

— Ох, и выдумщик же ты, дедушка, — рассмеялся Витя.

— Шучу я, ребятки, — уже серьёзно сказал дедушка Гордей, — а что растение хищное — сами видели…

— А как оно называется? — допытывался Дима.

— Это вы сами узнаете, когда вернётесь в школу, а пока назовём его «мухоедом». Так, что ли?

Дедушка достал котелок, вырвал вместе с мохом растение и уложил его на дно. А чтобы оно не завяло, сбрызнул мох водой, и путешественники тронулись дальше.

— Возьмем его на пасеку. Вы понаблюдаете за ним, узнаете, как оно живёт.

А день был удивительно хорош. Солнце обливало всё жаркими лучами, но зноя не чувствовалось, дышалось легко.

Ребята с дедом скоро оказались на краю берёзовой рощи, сбегавшей к лугу по склонам холма.

У старой сгорбленной берёзы дедушка остановился. Он внимательно осмотрел реку, извилистой лентой протекавшую по дну долины, беглым взглядом прощупал белоствольную рощу и кудрявый лес, окружающий непролазной чащей луг, и довольным тоном заключил:

— Место вроде подходящее!..

Он опробовал сапогом горбатые корни берёзы, торчащие из-под земли, и снял котомку.

— Сходи, Витя, по воду, — сказал дедушка, выкладывая мухоеда из котелка.

— Обед будем варить, да?.. — хватая котелок, спросил тот и бросился к реке.

— Постой, куда ты, юла, родник вот тут рядом.

Витя на ходу круто повернул влево и оглянулся: родник оказался с другой стороны.

Скоро вспыхнул маленький костёр…

— Мы сейчас такое кушанье приготовим, всем на удивленье, — говорил дедушка, вешая котелок с водою на вбитый в землю таган.

Витя и Дима суетились: таскали дрова, поправляли огонь. Сколько времени они мечтали о костре!

— Вы, кочегары, поменьше подкладывайте, — предупредил их дедушка. — Вишь, как солнце печёт, долго ли до пожара. Беды не оберёшься!

В котелке бушевала вода. Дедушка достал из котомки сумку с солью и всю, примерно с полкилограмма, высыпал в котелок.

У Вити от удивления округлились глаза. Он наклонился к сидящему у костра Диме и шепнул на ухо:

— Вместо пшена засыпал соли!

А вода продолжала кипеть, и под пеной не видно было, что варится. Дедушка запуская глубоко ложку медленно помешивал, а сам нет-нет да и посмотрит на ребят.

— Дедушка, а ты попробуй, каша-то не солёная, — сказал Витя, зажимая рот, чтобы не рассмеяться.

— Не может быть, — и дедушка, поднеся к губам ложку, громко потянул в себя содержимое. — В меру, внучек, и, кажись, готово, — добавил, он, аппетитно причмокивая губами.

Витя и Дима разразились громким смехом.

— Ещё, ещё попробуй, — приставали они.

— Зря смеётесь, кушанье — на славу!

— Какое же это кушанье из одной соли и кто его есть будет?!

— Найдутся желающие!

Дедушка вырубил колышек, вбил его между корнями толстой берёзы, близ ствола, но сейчас же вытащил и в образовавшееся углубление вылил из котелка горячий рассол.

Ребята ничего не могли понять. А дедушка Гордей, чтобы не дразнить их любопытство, пояснил:

— У меня здесь в лесу живут любители такого кушанья, беда только с ними — не умеют есть из котелка.

— А кто они? — спросил Дима.

— На четырёх ножках, при фартучках, мордочки симпатичные, ходят неслышно и очень пугливые.

— На четырёх ножках?.. При фартучках… — шептал, раздумывая Дима. — Вы сядьте, дедушка, вот здесь на корень, сами же говорите, что в ногах правды нет, и расскажите подробно, кто они и когда придут.